и поднял на ноги, а потом помог дойти до дивана. Затем он спешно показал мне, как включается и выключается свет, и сообщил, что будет заходить каждое утро, чтобы создать для меня диадему из снежинок — любимое украшение Мирры, снежной феи. Я, ледяной цветок, рисующая узоры на стеклах, могла создать лишь ледяные украшения, и если бы Мирра вдруг резко переменила свои вкусы, это было бы подозрительно — поэтому то, что моим союзником был брат Мирры, как и она, владеющий снежной магией, делало все намного проще.
— В твои покои больше никого не пускают, только служанок, меня и императора, — просветил меня генерал. — Сейчас тебя никуда не выпустят, но через несколько дней император ослабит бдительность, и ты сможешь спокойно гулять по садам и дворцу.
— Как его зовут? — спешно спросила я, пока он не ушел.
— Рэйден, — отозвался генерал, окидывая взглядом мои комнату и, вероятно, вспоминая, не забыл ли что-то мне сообщить. — А меня — Аррен, — напомнил он, и, приблизившись, снова взял меня за руку. — Если ты будешь звать меня "генерал", это вызовет подозрения, поэтому зови меня по имени, хорошо? Ты ведь когда-то называла меня по имени?
— Хорошо, братец, — не удержалась я от шпильки, и он хмыкнул.
— Ладно, я пойду, нужно проверить стражу и раздать указания насчет завтра, — озабоченно отозвался он и встал. Моя рука, которую он отпустил, безвольно упала на колени. — Осмотри тут все хорошенько, чтобы знать, где что лежит. И… это не навсегда, — пообещал он, глядя мне в глаза, — просто побудь Миррой немного, а я обязательно придумаю, как тебя вытащить, хорошо? Ты мне веришь?
Я несмело кивнула и, когда он вышел, упала на твердоватый диван. Ну и денек… Если бы не Аррен, я бы ни за что не согласилась на такую авантюру — но он всегда мог вить из меня веревки. Наверное, он подозревал, что я когда-то его любила, любила так, что от одного его взгляда голова шла кругом, а сердце начинало суматошно стучать, и знал, что я не смогу отказать ему. Негодяй. "Аррен", — я произнесла его имя шепотом, еле слышно, слово пробуя на вкус, и оно оставило на языке привкус горечи. Надеюсь, я не пожалею, что согласилась. Хотя о чем это я, конечно же, я пожалею, пожалею так сильно, что снова буду ненавидеть тебя за то, какой слабой я становлюсь с ним — но, даже понимая этого, я не могла поступить по-другому.
Рядом с Арреном я словно теряла свою волю, как будто его желания заменяли мне мои собственные. Пять лет назад, когда взгляд императора упал на Мирру и ее брат вместе с ней переехал в столицу, я каждый день ждала писем, ждала, что он вернется и заберет меня с собой — и вот сегодня это случилось, только совсем не так, как я надеялась.
Забавно, что многие считали, что все было с точностью до наоборот, и что генерал, появившийся при дворе за свои заслуги на поле брани, протащил свою сестру в покои императора. На самом деле, все было не так — это Мирра, удачно свалившаяся на императора на зимнем балу и очаровавшая его своей непосредственностью и живостью, пробила брату дорогу наверх. Представляю, как он был зол, когда она убежала, уже почти став императрицей.
Рывком поднявшись, я принялась осматривать комнату, обшаривать ящички столов и шкафа, ворошить одежду. Больше всего у Мирры оказалось косметики и платьев, совсем немного — книг, и ни одного листка бумаги с ее собственными записями. Раскрыв книгу, я убедилась, что она новая, ни разу до меня никем не открытая, и в ней нет никаких записок, пометок или чего-то еще. Эх, насколько бы мне было легче, если бы она вела дневник! Я бы просто прочитала обо всем, что с ней случилось, и спокойно жила ее жизнью. А теперь мне придется барахтаться в ней, как в мутной водице, стараясь не потонуть. Хорошо хоть, император — называть его по имени не хотелось даже в мыслях — приказал никого ко мне не впускать, а не то какая-нибудь подружка Мирры тут же вывела бы меня на чистую воду.
Тут, словно в ответ на мои мысли об отсутствии посетителей, двойные двери распахнулись, и в них с поклоном зашла девушка неземной красоты, за которой тянулась вереница служанок.
— Ваше императорское величество, я приготовлю вам ванну, — пропела красавица, поднимаясь из реверанса, и отблески светильников ярко вспыхнули в ее золотых волосах. Я, окинув ее изумленным взглядом, спешно кивнула, и она повела служанок в соседнюю комнату — вероятно, купальню. Они гуськом шли за ней, как утята за уткой-мамой, и у каждой в руке был поднос с лепестками, баночками, травами и сосудами с жидкостью. Неужели все это нужно для обычной ванны?
Однако изумилась я не от количества вносимого, а от того, как Мирра могла позволить находится с ней рядом такой необыкновенной красавице? Она что, совсем не боялась потерять благосклонность императора? Мирра, конечно, девушка красивая, снежная фея все-таки, но вошедшее только что создание выглядело так, словно свалилось с небес и лишь по нелепой случайности задержалось в нашем бренном мире. Нежнейшая, как лепестки роз, кожа, легкий румянец, золотые волосы — да любой мужчина, увидев ее, забыл бы про все и кинулся к ногам красавицы. Хотя, может, она приблизила ее специально — чтобы император выбрал ее и отпустил Мирру к ее возлюбленному, этому брату? Нужно, кстати, узнать, как его зовут — тут я остро пожалела, что никогда не читала светской хроники и не интересовалась сплетнями. Сейчас бы знала хоть что-то.
— Ванна готова, ваше императорское величество, — донесся из-за дверей нежный голосочек, и я пошла на него.
— Я пока не величество, — отозвалась я, наблюдая, как служанки покидают комнату так же, как вошли, слаженной процессией. — Не нужно меня так называть.
— Хорошо, — покладисто согласилась девушка и, подойдя к мне, принялась бесцеремонно стаскивать с меня одежду.
— Я сама! — возмутилась я и оттолкнула ее руки. Неужели Мирра стала совсем беспомощной и не могла сама даже снять одежду?
— Хорошо, — красавица не обиделась и лишь безмятежно улыбнулась, отходя к огромному квадратному бассейну и засыпая в него соль из большой банки. — Тогда я просто помогу с волосами.
Хоть мне было
