Угроза, веявшая от него, тянулась за мной шлейфом, а от одного воспоминания о тяжелом, оценивающем взгляде, по спине бежали мурашки. Угрюмый Ирвин Фесс — само дружелюбие по сравнению с этим Лестером Кригом.
* * *
Когда за Бринсентом закрылась дверь, Ирв тяжело опустился на скамью для посетителей и вытянул вперед больную ногу. Так бежал разнимать драку, что на время забыл о своей травме.
— Подозрительный тип, — без переходов бросил Лестер. — Где его откопал?
— Сам откопался.
— Не боишься, что его подослали?
— Дунк погиб, кому я теперь нужен?
Следователь промолчал, признавая правоту Ирвина, затем подошел и подал ему руку, помогая встать. Нога вроде бы успокоилась, но опираться на нее без трости было тяжеловато, а чувство собственной беспомощности просто убивало.
— Следи за ним в оба, — продолжал бухтеть Лестер, — я тоже попытаюсь разузнать, что за парень. Бринсент… хм, хотел бы посмотреть на его папашу.
Ирвин пожал плечами, доплелся до лаборатории и поставил греться воду в двух колбах, одновременно растолок в ступе чайный лист, капнул ароматным маслом для запаха, пересыпал в емкость побольше и залил все горячей водой.
Лестер молчал и наблюдал, как мелкие чаинки кружатся в прозрачном сосуде с толстыми стенками, медленно окрашивая воду в янтарный цвет. Комнату наполнял цветочный аромат с цитрусовыми нотками, делая ее чуть уютнее, а настроение — чуть лучше. На полке стояла целая коллекция таких масел для чая и прочих напитков, еще — специй, трав и разных сортов чая, чтобы смешивать под настроение, но эту композицию Ирвин считал самой удачной.
— Знаешь, — протянул Лестер, получив свою порцию напитка в крохотной ступке, — на островах в восточной империи есть мастера, которых приглашают для специальной чайной церемонии. Говорят, наши богатеи тоже ими интересуются. Непривычный ритуал, экзотическая посуда и вкусы, особая атмосфера. Ты бы подумал в эту сторону, у твоих мензурок большой потенциал, еще бы с одеждой что-то придумать. Вспомнил! Софи забыла свой шелковый халат с журавлями, могу одолжить ради благого дела, она-то вряд ли вернется.
Жена уходила от Лестера долго и шумно, чтобы следователь точно успел прочувствовать момент, раскаяться и ползти за ней с извинениями. Но у того как раз случилось серьезное дело на службе, которое оставило немного времени на еду и сон, а вот на отношения — нет, поэтому представление прошло мимо. Хуже того, за два прошедших месяца Лестер так и не удосужился собрать вещи Софи и переправить их к ней. Возможно, надеялся, что та вернется, возможно, хотел позлить ее еще больше. Ирвин предпочитал не лезть в чужие отношения, хватало того, что после ухода Софи друг стал чаще хмуриться.
— В следующем месяце, наверное, дойду и до такого, — вздохнул Ирвин, представив себя в шелковом халате и с мензурками в руках. — Еле наскреб на плату за содержание дома и налоги. Так что или церемонии, или перееду подальше от центра.
Делать этого не хотелось. В доме росли и трудились столько поколений Фессов, что подумать страшно. Они смогли подняться во времена правления магов, удержались после кровопролитной войны с ними, уверенно расширяли дело после ее окончания, пользовались милостями множества королей, а потом вдруг появился Ирвин и все пошло прахом. Правильно бабка говорила: маги прокляты, добра от них не жди.
— Я бы помог, но сам на мели, — вздохнул Лесс и покрутил сияющее кольцо на безымянном пальце. — Софи требует официального расторжения брака и откупную. Если жрецы встанут на ее сторону, мне придется продать квартиру и жить на работе.
— Если наскребу на оплату долгов — можешь здесь пожить, второй этаж пустует, мне туда не забраться, — предложил Ирвин, понимая, что друг скорее всего откажется, гордость не позволит. Хотя Лестеру приходилось непросто.
Главная проблема магических травм — не все из них заживают, некоторые со временем только растут. Ирвин с ужасом ждал того дня, когда совсем не сможет шевелить ногой, и как мог оттягивал его приближение. На этой почве они и сошлись с Лестером: во время облавы в того брызнули ядовитым зельем неизвестного происхождения. Первую помощь оказали быстро, потом над следователем потрудились маги из тайной канцелярии, но глаз спасти не удалось, а часть яда впиталась в кровь и продолжила терзать следователя по сей день, потихоньку лишая здоровья.
“Полупокойники” — мрачно пошутил однажды Лестер, и прозвище к ним приклеилось, как и гнетущее чувство близкой смерти, стоявшей за спиной. В этот раз она забрала деда, который вроде бы сдал в последние годы, но все еще вызывал пугливые шепотки одним своим появлением. Внезапная потеря, оттого еще более горькая.
Ирвин с Лестером молча пили чай и глядели на голубоватые языки пламени, когда звякнул колокольчик над дверью, затем раздалось раздраженное бурчание Бринсента, перемежающееся грохотом и стуком. Меньше чем через минуту помощник уже стоял на пороге лаборатории, сжимая две корзины с едой.
— Ай, мне он тоже не понравился, правильно, что нормальным чаем не угощаешь! — Бринс кивнул на Лестера и начал раскладывать по столу горшки, миски и блюда, словно по пути ограбил парочку трактиров.
— Тебя таким же собирался напоить, — уточнил Ирвин, наблюдая за тем, как его рабочий стол медленно, но верно скрывается под слоем еды.
— Ты ж меня не знал еще, — совершенно искренне изумился тот. — Ошибся, с кем ни бывает. Теперь-то уверен, подашь чай, как дорогому другу!
Лестер все еще пристально рассматривал Бринса, но уже без злости, прикидывал что-то и внимательно следил за реакциями.
— Откуда ты, говоришь, прибыл?
— Из Дагры, — не стал отнекиваться Бри, стащил с одного блюда горячую лепешку, накидал сверху мяса и овощей, полил соусом и сразу жадно откусил.
— Говорят, опасное местечко.
— Фсе вшут, шишина и пошой, мне ншавитша, — ничуть не смутился он и не бросил жевать, как будто год до этого не кормили.
Глава 3
Что-то в этом парне казалось очень странным, Ирвин даже не мог четко сформулировать свои ощущения. Какая-то чужеродность, неправильность, инаковость, хотя выглядел он совершенно обычно: темные волосы, приятное гладко выбритое лицо, выразительные глаза с хитринкой. Таких парней полно в королевстве, но это и было странно: говорил он как житель какой-нибудь южной провинции, которые к осени наполняют столичные базары, а не уроженец лежащего к западу от столицы города магов.
— Тебя в Дагре научили болтать с набитым ртом? — нахмурился Ирв, рассчитывая задеть Бринса и вывести на откровенность.
Тот на мгновение нахмурился, будто говоря: “ай, ну если настаиваешь, давай соблюдать твой этикет”, затем дожевал, проглотил все и снова расплылся в искренней улыбке.
— В Гимзоре. Мы с матушкой Соф и сестрами там выросли, потом средняя удачно вышла замуж за приличного человека и забрала нас с собой в Дагру. Вот там по сравнению с Гимзором тишина и покой, детей кормят, представь. У нас если сам не стащил себе лепешку на рынке — то что на тебя вообще припасы тратить, все равно до совершеннолетия загнешься. Приходилось вертеться. Разжеванное и проглоченное не отнимут, с тех пор привычка и осталась.
— Поверь, у нас и надкусить достаточно, можешь не торопиться и говорить нормально, — вздохнул Ирвин и тоже положил себе мяса на лепешку, тарелок-то у него не было. — Откуда столько еды?
По самым беглым подсчетам стоимости выходило раз в пять больше той суммы, которую дал Ирвин, а старый Густав щедростью не отличался, отсюда и возникали вопросы. Не стал бы бездомный помощник добавлять на ужин из своего кошелька, неужели украл?
— Трактирщик, как услышал про твое плохое самочувствие, сразу две корзины и собрал, чтобы поправлялся скорее. Не то вконец занедужишь, а им придется брать зелья в другом месте и куда дороже.
Разжеванное и проглоченное мясо встало комом в горле и не желало опускаться в желудок. Значит, Бринс пришел к Густаву и наплел тому про болезнь Ирва, чтобы обманом добыть еды? Как так можно?
