Я — вампир. Но я не просто вампир.
Во мне есть нечто большее, чем клыки и бессмертие: внутри меня живет монстр, созданный — насколько я понимаю — из той же раздробленной магии, благодаря которой родилась я — единственный вампир, которого родили, а не создали при помощи укуса. У меня нет для него названия — я не хотела давать ему название — поэтому называю его только монстром и стараюсь его скрывать. Сложная задача, учитывая, что он имеет тенденцию подавлять меня, когда я уязвима — когда проливается кровь, когда высока опасность, когда угрожают другие монстры. И затолкнуть его обратно — та еще проверка моего контроля.
Коннор знает о существовании монстра; он единственный, кому я доверила эту информацию, и то он не знает полной истории происхождения. Лулу и Тео подозревают что-то необычное; они оба видели меня в режиме берсерка. Но я ничего им не сказала. Мои родители пребывают в полном неведении — относительно монстра, его влияния, моих теорий на эту тему.
Коннор предложил мне использовать монстра и силу, которой тот меня обеспечивает, вместо того, чтобы заталкивать его на задний план, что может помешать ему подавить меня. В последние две недели я пытаюсь давать ему больше пространства. Не партнерство, а признание.
«Сейчас», — решила, «как раз можно это сделать». Я позволю ему вылезти на поверхность и размяться, шевелиться и двигаться у меня под кожей, видеть мир моими глазами — но не настолько, чтобы мои зеленые глаза окрасились в особый оттенок темно-красного, как у монстра. Я встретила взгляды оборотней, позволила им увидеть, что я не напугана и более чем готова драться. Что я с нетерпением этого жду.
Большинство оборотней отвернулось — то ли от скуки, то ли удовлетворившись, то ли испугавшись, не знаю. Но я подозревала, что это не единственный раз, когда они на меня так смотрят или сомневаются в здравомыслии Коннора. Я хотела узнать больше о нем, о нас. Но учитывая эти взгляды, я не была уверена, что инициация — частное мероприятие оборотней — является для этого правильным средством.
— Не знаю, — ответила я, оглядываясь на него.
В его глазах вспыхнуло удивление; Коннор не привык, что ему отказывают. И подросток во мне был слишком рад, что именно я это сделала.
— Что это значит?
— Это значит, что я ценю приглашение и хотела бы увидеть инициацию. Но мы оба знаем, что будут… последствия.
— Последствия. — Его голос был унылым.
— Стае не очень-то нравится, что мы с тобой находимся в одном помещении. А если этим помещением будет тайная церемония? Это будет возмутительно. Тебя за это начнут критиковать. И твой отец, наверно, тоже.
Его хмурое лицо озарила дерзкая улыбка. Он шагнул ко мне, так близко, что я почувствовала тепло его тела.
— Тебе кое-что нужно обо мне узнать, Элиза.
Его голос был едва слышным шепотом. Слова — вызовом.
— И что же?
— Я могу справиться с критикой в мой адрес. И меня не очень-то волнует полемика. Дай мне знать, — произнес он, приблизив свои губы к моим. Потом он отошел и улыбнулся, его лицо было довольным и дерзким, а потом он исчез в толпе.
Глава 2
Когда Лулу нашла меня несколько минут спустя, мое сердцебиение наконец начало замедляться, а вампирская броня вернулась на место.
— Куда он едет? — спросила она, беря с маленькой тарелочки птифур [3] пастельного цвета.
— Не знаю. Алексей Брекенридж передал сообщение, и ему нужно было с этим разобраться.
— А, таинственный внучок.
Я взглянула на нее.
— Ты его знаешь?
— Конечно. В конечном итоге все являются в штаб-квартиру. Но он не удостаивает разговором таких, как я.
— Потому что ты не состоишь в Стае?
— Наверное, потому что я не из аристократии. Брексы, — проговорила она с легким отвращением. Она взяла еще одно пирожное, откусила кусочек и скривила лицо. — Фу. Малиновое. Хочешь?
Я протянула ей ладонь, и она положила на нее надкушенный кубик.
— Вкусно, — сказала я, доев остатки. — Мне нравится.
— Ты чокнутая. Малина — это шары дьявола.
— Мне… на это нечего ответить.
— Хорошо. Я не хочу ни есть, ни говорить о них. Расскажи-ка мне о своих делах с принцем.
— Стоит ли говорить, что мои дела тебя не касаются?
Она фыркнула.
— Нет. Все твои дела принадлежат мне. Это входит в пакет аренды. — Она окинула взглядом оставшиеся птифуры и выбрала блестящий шоколадный кубик.
Я сдалась:
— Завтра он уезжает в Миннесоту на инициацию родственника. Гранд-Бэй, штат Миннесота. Это на Верхнем озере.
Она нахмурилась.
— Черт подери. Если его пребывание в Чикаго не является приоритетным, нежели, ну знаешь, его семья, друзья, биология и будущее положение Апекса, то ваши отношения никогда не сдвинутся с мертвой точки.
Я сохраняла невозмутимое выражение лица, растягивая удовольствие от ее раздражения так долго, как могла. Вот она дружба.
— Ага, — сухо произнесла я. — После твоих слов он выглядит настоящим придурком.
— Я просто хочу, чтобы ты время от времени уходила из лофта.
Я посмотрела на нее, выгнув бровь.
— Я нарушаю твои планы? Нам нужно вешать «носок на ручку двери» [4]?
— Господи, нет, — ответила она, поставив пустую тарелку на ближайший журнальный столик, который уже был ими заставлен, а потом отряхнула руки. — Если бы меня хоть как-то интересовал поиск свиданий в Чикаго, я бы… Ну, для меня быть менее заинтересованной в этом буквально невозможно.
Это означало, что мы обе проводили время в лофте, который делили с тех пор, как я вернулась в Чикаго. Потому что она настолько же великодушна, насколько талантлива, и, вероятно, пришло время признаться.
— Он хочет, чтобы я поехала с ним в Миннесоту.
— Погоди. Что? — Она выпучила глаза. — Это здорово.
— Ага, — согласилась я. — Так и есть.
— Тебе придется обсудить с отцом политические последствия. И поговорить с Юеном об отпуске.
Я приподняла брови.
— Я еще не решила, поеду ли.
Она лишь фыркнула.
— Конечно, поедешь. Твой папа будет в восторге, потому что это альянс. Юен будет доволен, потому что ты будешь сопровождать оборотня на культурное мероприятие оборотней. Это прямое повышение по лестнице ОМБ.
— Звучит отвратительно.
— Так оно и есть. — Она окинула меня взглядом и решительно кивнула. — Ты едешь в Миннесоту.
Но у меня уверенности было куда меньше.
* * *
Уже почти рассвело, когда мы выбрались из беспилотного такси перед лофтом Лулу в Ближнем Норт-Сайде. И мы несли пакет с остатками закусок и кувшином пива, от которого мы не смогли отказаться.
— Насколько она разозлится? — спросила Лулу, когда мы вошли в здание, и она вытащила ключи, чтобы отпереть дверь.
«Она» — это наша третья соседка. Элеонора Аквитанская [5], элегантная кошка с черным мехом, отказывающаяся откликаться на что-либо короче своего полного имени.
Насколько нам известно, технически она не демон, но у нее такой же характер и поведение.
Отперев дверь, Лулу медленно ее открыла. Мы посмотрели вниз и обнаружили, что в коридоре, ведущем в лофт, кошки нет.
— Вот дерьмо, — пробормотала Лулу. — Это плохой знак.
— Вовсе нет.
— Что ж, пора в бой.
Мы осторожно зашли внутрь, закрыли и заперли дверь, а потом заглянули за угол — вампир и дочь двух колдунов, проверяющие поле битвы на наличие врага.
Мы обнаружили ее на выступе рядом с поперечной полосой окон, растянувшуюся и томящуюся в свете лампы, которую мы для нее оставили.
Элеонора Аквитанская открыла один зеленый глаз, сочла наше прибытие ничем непримечательным и снова его закрыла.
— Нам дали от ворот поворот, — сказала Лулу, пересекая лофт, чтобы убрать закуски в холодильник.
