Я уже видела тянущуюся ко мне костлявую лапу смерти, но внезапно бьющийся в истерике мозг все же выдал свой перл и бухнулся в обморок - я вспомнила, почему Ридрих хотел убить Азалию. А потому уже даже не пытаясь сдерживать себя, я на всю столовую завопила:
— Братик, я никому не скажу, что твоего демона зовут Мальбут!
— Стой, — тут же раздался приказ юноши, и демон остановился в каком-то жалком миллиметре от меня.
Я замерла, боясь поверить в то, что это сработало. Но вот удерживающая меня в воздухе темная сила дернула мою ногу, и мир снова перевернулся - только теперь в правильную сторону. Я оказалась прямо перед лицом пристально вглядывающегося в меня Ридриха.
— Как ты сказала его зовут? — спросил он меня, прищурив свои черные глаза.
— Мальбут, — ни на мгновение не усомнившись, ответила я.
По его губам вновь скользнула кривая улыбка, а в следующее мгновение я уже грохнулась на пол. И - господи-ты-боже-мой - еще никогда я не была так рада тому, что отбила себе задницу! Да, я была готова расцеловать пол под собой!
— Прочь, — велел Ридрих.
Я не знала, кому он это сказал - мне или Малькуту, потому что была слишком занята тем, что пела хвалебные оды своей памяти, которая неожиданно спасла мне жизнь.
Аура зла исчезла вместе с демоном, и я выдохнула спокойнее. Кажется, опасность миновала. Однако радовалась я преждевременно.
Ридрих вернулся за стол, но заметив, что я неподвижно сидела на полу, хладнокровно произнес:
— Исчезни.
Я решительно встала.
Пусть сегодня смерти я избежала, но опасность все еще нависала надо мной, как Дамоклов меч. В конце концов, настоящее имя демона я все же знала, и если брату станет об этом известно… Я поежилась.
Ну, уж нет! Костьми лягу, но не позволю себя убить! Буду самой очаровательной младшей сестренкой, в которой он будет души не чаять, и на которую просто рука не поднимется!
— Я хочу поесть вместе с братиком, — мило улыбнувшись, произнесла я, поднимая на него глаза. — Можно?
— Нет, — безжалостно отрезал он, возвращаясь к прерванной трапезе. — Ты ешь отдельно.
Ешь?! Да, ты вообще видел, чем меня кормят слуги?! Я уже почти открыла было рот, чтобы нажаловаться, но очнувшийся от обморока разум вовремя дал по тормозам.
Ридрих ненавидел слабость. Если я сейчас начну канючить и говорить о том, как плоха моя еда, вполне вероятно, что меня просто выставят магическим пинком из столовой. И я не только не завоюю его расположение, но и настрою против себя. А вот этого мне бы совершенно не хотелось…
Очень «вовремя» мой желудок заурчал, оповещая весь мир о том, что у меня во рту с самого утра не было и маковой росинки. Юноша молча перевел на меня взгляд, и на его лице промелькнуло нечто похожее на отвращение. Я тут же прижала ладони к животу, заливаясь краской.
— Хорошо. Приятно аппетита, Ридрих, — пролепетала я и, развернувшись, выбежала из столовой.
Я хотела было отправиться в спальню, но… Что мне там было делать? Есть те помои или выслушивать нотации леи Ганно? Нет уж, спасибо.
Первым делом нужно было поесть, потому что на голодный желудок злодеи не завоевываются. И если слуги отказываются меня кормить, я возьму еду сама! В конце концов, я девушка из двадцать первого века - это вам не шутки.
К тому же, я внезапно вспомнила про маленькую слабость нашего злодея. Это конечно же, большой секрет, но кому как не мне, фанатке Ридриха, знать о нем все?
Подавив поистине злодейский смех, я развернулась и босиком прошлепала в сторону кухни. Ну, держитесь! Я вышла на тропу милоты!
ГЛАВА III
То ли боги этого мира сжалились надо мной, горемыкой, то ли мне просто повезло, но на кухне никого не оказалось - ни поваров, ни горничных. И это было настоящим подарком Небес, потому что Азалию в доме не жаловали.
Дело в том, что само существование дочери в роду Абенаж было аномалией. Традиционно в каждом поколении рождался только один наследник - мальчик, так было испокон веков. Но внезапно одна из низкородных любовниц отца Ридриха - эрцгерцога Териса Абенаж - забеременела и родила на свет здоровую девочку, а сама умерла в родах.
Логичнее всего было предположить, что она просто «нагуляла» этого ребенка, но гордость эрцгерцога не позволила допустить даже мысль о подобном. А потому дочь он признал, однако, не сильно озаботился ее воспитанием и просто сослал в тот же дворец, в котором воспитывался Ридрих.
Хотя, положа руку на сердце, с его стороны милосерднее было бы от Азалии отречься.
Во-первых, даже расти она в сиротском приюте, условия для жизни у нее были бы явно лучше.
Во-вторых, она осталась бы жива в оригинальной истории.
Ну, и в-третьих, ее рано или поздно нашел бы настоящий отец, и вот тогда-то жизнь бы у нее пошла в гору, а в итоге… Все пошло наперекосяк.
Слуги во дворце эрцгерцога издевались над Азалией, и она росла забитым и затюканным ребенком, который даже взгляда поднять не мог.
— Которую к тому же кормят помоями, — пробурчала я себе под нос, и голодный желудок вторил мне возмущенным бурлением.
Тем временем, добравшись до кухни, я достала из посудного шкафа стопку мисок, деревянную ложку и венчик для взбивания яиц, уместила это все на поверхности стола и отправилась в погреб на охоту за нужными ингредиентами. К счастью, нашлись они довольно быстро, и более того, я даже смогла найти орехи - просто идеально.
Подвинув к столу табуретку, я взобралась на нее и встала на колени, а затем разложила все необходимые продукты на столе и принялась творить. Честно говоря, пребывание в детском теле сбивало меня с толку. Все вокруг казалось просто огромным. До каких-то полок или банально до стола я просто не могла дотянуться. Да, и не привыкшие к такой работе руки были какими-то непривычно неловкими. Провозилась с тестом я намного дольше обычного, но дело было сделано. И пока основа «подходила» я занялась духовым шкафом.
Он был чугунным, нагревался от огня, который нужно было разводить в подтопке, а дым уходил из кухни через трубу. В целом, ничего сложного. Похоже было чем-то на печь у бабушки в деревне, а потому я без труда разобралась с технологиями этого мира и очень скоро, пуская голодные слюнки, уже доставала ароматные подрумяненные печеньки.
Терпеть мне было уже невмоготу, а потому я ложкой соскоблила первую пару еще до того, как они успели затвердить, и тут же ее слопала. Но вот остальные аппетитные кружочки я оставила подсыхать на подносе. Они должны были выглядеть идеально, ведь у меня на них были большие планы.
В целом, на кухне я уже сделала все, что хотела - осталось только «замести следы». Все ингредиенты были возвращены ровно на те же места в погребе, а посуда - перемыта и убрана в посудный шкаф.
И вот вроде бы, ничего особо серьезного я и не сделала. Всего лишь приготовила печенье и прибрала за собой кухню - обычное дело. Но чувствовала я себя так, словно весь день таскала стокилограммовые мешки.
Тельце у Азалии было, конечно, таким себе по выносливости.
С другой стороны, кто отменял хороший отдых после тяжелой работы? Правильно, никто. Разберусь с печеньем и вернусь в спальню, чтобы немного поспать. Я, в конце концов, ребенок - у меня должен быть полуденный сон.
Выложив кругляшки печенья в найденный бумажный пакет, я с чувством выполненного долга собралась было отправиться в кабинет Ридриха, чтобы оставить ему там свой сюрприз, но в мои планы с ненавязчивостью кувалды вмешалась судьба.
Я была уже у выхода, когда задняя дверь вдруг хлопнула, и на кухне появилась миниатюрная горничная. Она мечтательно улыбалась и что-то тихо напевала себе под нос, сжимая в руках одинокий голубой цветок, но стоило ей увидеть меня, как у нее из глаз чуть ли не искры полетели!
— Маленькая дрянь! — прошипела она. — Посмела опять воровать?!
— Воровать?! — возмутилась я. — Ничего я не трогала!
Как вообще можно что-то украсть в собственном доме? Если уж кто-то тут и воровал - так это слуги, но никак не маленькая Азалия.
