— Как ты думаешь, то, что со мной происходит… это прекратится когда-нибудь?
Он проглотил последний кусочек торта и поставил тарелку на кофейный столик.
— Возможно, нам повезет и твои способности со временем иссякнут, но тебе нужно проявлять повышенную осторожность. Я не хочу на тебя давить, но пойми, твое состояние представляет угрозу для всех нас. Я не пытаюсь быть… жестоким. Это реальность вещей.
— Нет, я понимаю. Я могу в любой момент рассекретить вас всех. И я почти что сделала это… не один раз.
Он откинулся на спинку дивана в той лениво-заносчивой манере, которая всякий раз заставляла мое сердце биться быстрее.
— Я выясню, слышал ли кто-нибудь о случившемся. Правда, мне придется проявлять осторожность, потому что слишком много вопросов могут вызвать лишние подозрения.
Я задумчиво теребила кулон на шее, в то время как Дэймон взглянул на телевизор и улыбнулся, наблюдая за выступлением очередной группы восьмидесятых, изливавшей душу о потерянной и найденной любви.
— После того как я увидел твои танцевальные способности, я могу авторитетно заявить, что ты бы легко вписалась в восьмидесятые, — прокомментировал он.
Я закатила глаза.
— Могли бы мы больше никогда не вспоминать об этом?
Повернувшись ко мне, он усмехнулся:
— Еще бы чуть-чуть, и ты бы прошлась египетской походкой.
— Какой же ты придурок.
Дэймон расхохотался.
— Ты знаешь, что в свое время я носил… фиолетовый ирокез?
— Что? — Я рассмеялась, совершенно не в состоянии представить подобной картины — особенно в здешних краях. — Когда?
— Да-а, мои волосы были фиолетово-черными. Это было до того, как мы сюда переехали. Мы жили в Нью-Йорке. Думаю, в тот момент я переживал тот самый подростковый период, который отличается ярко выраженным радикализмом. Пирсинг в носу и все такое, — произнес он с усмешкой на губах.
Я расхохоталась с новой силой, и он бросил в меня подушкой. Я поймала ее в воздухе и положила на свои колени.
— Ты был скейтбордистом, да?
— Что-то вроде того. Мэтт, будучи нашим опекуном, в то время не имел ни малейшего представления, что со мной делать.
— Но Мэтью… он ведь ненамного старше вас.
— Он старше, чем кажется. Ему около тридцати восьми.
— Вау. По нему не скажешь.
Дэймон кивнул.
— Он прибыл одновременно с нами на ту же самую территорию. Думаю, Мэтт чувствовал за нас ответственность, потому что был гораздо старше всех нас.
— А где вы все… — Я запнулась. Как же это сформулировать? Так и не сумев придумать ничего умнее, я поморщилась: — Где вы приземлились?
Потянувшись, он убрал невидимую соринку с моей футболки.
— Мы приземлились возле Скироса.
— Скирос? — Я нахмурила брови. — Мм, это хотя бы на Земле находится?
— Да. — Он сдержанно улыбнулся. — На самом деле, это небольшой остров возле Греции. Каменистая местность, где раньше возвышались замки. Мне бы хотелось как-нибудь побывать там снова. Это своего рода… место нашего рождения.
— И как много вас приземлилось там?
— Несколько сотен или, по крайней мере, это то, что сказал нам Мэтью. Я ничего не помню о том времени. — Его губы сжались. — Мы оставались в Греции, пока нам не исполнилось пять лет, потом переехали в Америку. Нас было около двадцати, и как только мы оказались на территории США, на нас сразу же вышло МО.
Я даже представить не могла, каково им пришлось. В столь юном возрасте, будучи совершенно из другого мира они попали в руки чуждого правительства… это должно быть жутко.
— И как все это было?
Он взглянул на меня.
— Не слишком хорошо, Котенок. Мы не подозревали, что люди были в курсе нашего существования. Мы же знали только то, что за нами продолжали охотиться Аэрумы, и, признаться, МО оказалось для нас большой неожиданностью. Очевидно, им было известно о нас с самого момента нашего прибытия, потому что они уже успели окольцевать сотни Лаксенов, изначально обосновавшихся в Америке.
Я развернулась к нему, прижимая к груди подушку.
— Что они с вами делали?
— Они удерживали нас на изолированной территории в Нью-Мехико.
— Не может быть. — Мои глаза округлились. — «Зона 51»[6] — на самом деле существует?
Он окинул меня непроницаемым взглядом, и в его глазах блеснула ирония.
— Ого. — Я попыталась это осмыслить. Для того сумасшествия, которое там творилось, должны были существовать веские основания.
— Думаю, вся эта схема с «Зоной 51» существует уже очень долго. Моя семья и друзья прибыли сюда пятнадцать лет назад, но это не значит, что другие Лаксены не находились здесь раньше. — Он рассмеялся, увидев мое выражение лица. — В любом случае, нас удерживали там первые пять лет. Представители МО внедряли нас в человеческое общество очень осторожно и продуманно. За это время мы многое выучили о человечестве, и когда нас наконец отпустили, мы действительно смогли жить среди людей. Но естественно под присмотром старших Лаксенов, которые постоянно следили за нами. И раз уж Мэтью изначально к нам привязался, то к нему нас и прикрепили.
Я сделала быстрый мысленный подсчет.
— Но вам в то время должно было исполниться не больше десяти. Вы, наверное, все это время жили с Мэтью и разъехались только недавно?
— Хочешь верь, хочешь нет, но мы взрослеем не так, как люди. В десять лет я мог спокойно идти в колледж. Мы развиваемся гораздо быстрее, и наш мозг функционирует не совсем так, как ваш… Можешь не верить, но я на самом деле умнее, чем кажусь. — На его губах блеснула еще одна едкая усмешка. — Мэтью жил с нами до тех пор, пока мы не переехали в этот городок. К пятнадцати годам мы были вполне самостоятельны для того, чтобы МО обеспечило нас своим собственным домом и средствами для существования.
Что ж, по всей видимости, финансирование пришельцев являлось частичным объяснением нашего огромного национального долга.
— А как насчет людей, которые наверняка задавали вопросы… интересовались о том, где ваши родители?
Дэймон бросил на меня косой взгляд.
— С нами всегда есть взрослые Лаксены, которые могут выдавать себя за наших родителей. Или мы можем трансформироваться в более старшую версию человеческого тела. К последнему варианту мы стараемся прибегать как можно реже из-за следа, который остается на людях.
Покачав головой, я прижалась к спинке дивана. Жить самостоятельно с пятнадцати лет под отдаленным присмотром Мэтью?.. С другой стороны, почему меня это так удивляет. С тех пор как после смерти отца мама начала работать круглосуточно, мой образ жизни в этом плане не слишком отличался от того, что вели они.
