До самого рассвета я проворочалась в большой теплой постели, ощущая липнувшие к взмокшему от пота телу простыни. Меня преследовали видения и образы моего детства, мерещилась кровь, а посреди ночи я проснулась от звука приглушенного, но явственного волчьего воя, исходившего откуда-то снизу. Пару минут я лежала в постели, чутко вслушиваясь в безмолвие дома, мелко дрожа от смутного страха. Вой не повторился. Должно быть, почудилось или приснилось — откуда бы в доме взяться волку? Полукровки не воют, по крайней мере, без причины. Быть может, то был бродячий пес снаружи… или ветер… Так, немного успокоив себя, я вновь провалилась в пучину полусна-полубреда, и спала до самого утра.
Первой мыслью, пришедшей мне в голову сразу после пробуждения, было неприятное осознание того, что сегодня я на занятия точно опоздала. Само по себе это не было бы так страшно, если бы на моем счету уже не числилось великое множество прогулов без особо уважительной причины. Если и в этот раз удастся отделаться лишь выговором, прекрасно — но в противном случае Арк с меня шкуру спустит. При желании мой беловолосый друг мог чертовски убедительно изображать строгого папашу. Ерунда. Мой настоящий отец никогда не был строг со мной. Фэйту он еще мог устроить нагоняй, но мне…
Воспоминания о погибших родителях не прибавили мне бодрости. Чертыхаясь, я кое-как выползла из постели, нащупала брошенные в изножье джинсы, натянула, оставив футболку свободно болтаться поверх. Обулась. Ежась, накинула и свитер — осеннее утро было прохладным не только снаружи. А уж в этом заброшенном и не слишком уютном доме и вовсе царил жуткий холод.
Умывшись, я спустилась по лестнице в холл, куда выходила дверь кухни — это я запомнила со вчерашнего вечера. В холле у стены примостился небольшой выцветший диван с горкой пестрых подушек и пледом — здесь, видно, и ночевал Вик. Сейчас диван пустовал. Из кухни доносились приглушенные голоса и веяло аппетитным ароматом свежих гренок — наверняка с джемом или медом… Я сглотнула. Есть хотелось до одури.
У вервольфов, даже у полукровок, необычайно острый слух. Я всегда считала, что умею двигаться совершенно бесшумно — и ошиблась. Быть может, на людей мои способности и действовали, но только не на оборотней. Еще до того, как я пересекла холл и коснулась дверной ручки, входя в кухню, голоса брата и сестры смолкли. Мне показалось, или они тихо переругивались? Тогда понятно, почему они так резко замолчали при моем приближении. Не хотели втягивать меня в домашнюю ссору.
Анж, хмурая и растрепанная, сидела за столом на табурете, поджав под себя одну ногу. Она была в серой майке на голое тело и пижамных шортах, подчеркивавших белизну ее длинных ног. В руках она сжимала чашку с какао — судя по сладкому аромату. Вик стоял у плиты, скрестив руки на груди, и неодобрительно смотрел сестре в затылок. Похоже, она его чем-то вывела из себя.
— Доброе утро, — в один голос поздоровались они со мной. Вик улыбнулся, и эта теплая улыбка немного скрасила выражение досады на его красивом, пусть и излишне бледном, лице.
— Привет. — я кивнула и присела на кожаный угловой диванчик, примыкавший к столу со стороны окна.
— Гренки с какао? — предложил Вик все с той же мягкой улыбкой.
— Да, было бы здорово.
— Как тебе спалось?
— Отлично, — соврала я. — Правда, мне почудилось, будто ночью во дворе выла собака. А может, мне просто приснилось…
Анж и Вик быстро переглянулись, но я не поняла значения этого немого диалога. Отхлебнув из чашки, девушка преувеличенно равнодушно пожала плечами:
— Тут много бродячих псов. Иногда они мешают спать.
Глядя на нее, я была готова охотно поверить в то, что этой ночью ей не спалось. Глаза ее, все того же холодного голубого цвета, запали и покраснели, и без того резкие скулы заострились, а кожа приобрела болезненный желтоватый оттенок. С этими своими неестественно светлыми глазами и металлическими волосами она напоминала бестелесное привидение. Я перевела взгляд на Вика. Никогда еще не встречала настолько непохожих брата с сестрой. И не скажешь, что у них одни родители.
Вик поставил передо мной тарелку с горкой гренок, баночку с клубничным джемом, большую чашку с дымящимся какао, и вернулся к плите, вновь заняв прежнее положение — спиной прижался к навесному шкафчику, а руки скрестил на груди. Точно высеченная в камне статуя. Красивая и внушающая внутренний трепет. Сейчас в его взгляде, устремленном на меня, сквозила нежность, но она больше не могла меня обмануть: я видела выражение его лица, когда он дрался с Люцием. Да, полукровка мог быть опасен. Чертовски опасен.
— Кто тебя тренировал? — вдруг спросила Анж, рассматривавшая меня из-под растрепанной челки. — У тебя крепкое тело, выносливое. Очень неплохо для твоего роста и комплекции.
— То же самое могу сказать и о тебе, — усмехнулась я с набитым ртом. — Драться меня учил мой опекун, Каратель. А еще — улица. Это лучший учитель.
— Верно. — она чуть склонила изящную голову, полные губы дрогнули в ответной улыбке. Глаза при этом по-прежнему оставались двумя равнодушными льдинками. — А меня учил брат. Он, знаешь ли, здорово дерется.
— Охотно верю. — я посмотрела в спокойные глаза Вика, такие добрые… такие опасные.
— Тебе повезло, что на арене была я, а не он. — продолжала девушка. — Впрочем, думаю, я тебя сильнее.
— Разве сила решает исход схватки? Я считала, дело в ловкости и опыте.
— Отчасти, Шеба, отчасти. Уж ловкости во мне побольше твоего, как ты думаешь?
— Ты полукровка. — я пожала плечами.
— Точно. Мне повезло.
— Это как посмотреть.
Анж фыркнула, но промолчала, снова уткнувшись в чашку.
— Мне пора домой. — я отложила надкушенную гренку. — Вик, отвези меня, пожалуйста. Быть может, я еще успею на последнюю лекцию.
— Конечно, как скажешь. Тебе сильно влетит за прогул?
— Одним больше, одним меньше, — хмыкнула я, хотя настроена была далеко не так оптимистично.
Оставаться в одной комнате с Анж почему-то было очень неприятно. Я не могла объяснить этого чувства, но рядом с ней было даже труднее дышать. В компании с Виком было тепло и спокойно. От его сестры исходил холод открытой настежь морозильной камеры. Еще одно необъяснимое различие между двумя полукровками-родичами…
— Доешь, пожалуйста, — Вик кивнул на почти нетронутый мной завтрак, — а я пока выведу машину из гаража.
— Мы поедем не на байке? — удивилась я.
— Слишком холодно для байка. Думаю, пойдет дождь. Ты легко одета.
— Как он печется о твоем здоровье! — фыркнула Анж, едва Вик вышел. В ее голосе не было ни намека на ревность или злость, но я все равно поежилась. Общение с вампирами плохо сказывается на моих нервах. Везде мерещится угроза…
