Шаги замерли у двери моей комнаты, и я затаила дыхание. Потом попыталась сделать вид, что сплю. Лежала на боку, спиной к двери, и даже шелохнуться боялась. Едва заметный скрип двери, ощущение цепкого взгляда на мне. Сердце заколотилось, и я с неудовольствием понимала, что альфа может его услышать.
– Не спишь? – послышался тихий голос.
Я не отвечала, давая понять, что сплю. Убирайся уже, альфа!
– Я же знаю, что не спишь, – в его тоне послышалась улыбка.
Запах стал ближе, и я ощутила, как волчица вся подобралась. С ней творилось нечто невероятное. Металась, выла, скреблась, будто пытаясь выбраться наружу.
Шорох одежды – и у меня все заныло внутри. Он раздевается. Какого черта?! Кровать прогнулась под тяжестью мужского тела. Сзади ко мне прижалось оно само – горячее и крепкое. Альфа скользнул носом по моей шее, потом выдохнул в ухо:
– У тебя изменился запах, ты в курсе? Теперь я ощущаю еще и запах волчицы. Он смешивается с твоим. Не представляешь, каким он кажется манящим! Я и не думал, что меня может тянуть к тебе еще сильнее… Что ты со мной делаешь, моя волчица?
– Я… не… – мои слова замерли в горле, когда Яров резко развернул к себе и накрыл мои губы своими.
Проклятье! Если я полагала, что раньше он на меня действует как-то странно, то сейчас поняла, что то были цветочки. Меня всю будто волнами накрывало. Они захлестывали, накатывали, словно прилив, наполняя все тело таким безудержным томлением, что я с трудом сдерживала стоны. Каждое прикосновение… да что там прикосновение… каждый раз, как я набирала в грудь воздух и вместе с ним вдыхала запах Ярова, возбуждение становилось все сильнее. Иначе чем магией, волшебством, назвать это трудно.
– Что ты со мной сделал? – выдохнула я, не в силах оторваться от него.
Обхватывала руками и ногами такое желанное тело, яростно отвечала на поцелуи и ласки, и чувствовала, что мне мало. Хотела слиться с ним без остатка, раствориться в нем. Не думаю, что даже ощутив его в себе, смогу насытиться до конца. Безумие! Томительная изощренная пытка, которой нет ни конца ни края. Видела, как в его глазах светится восторг.
– Теперь ты понимаешь? Понимаешь? – его шепот пробрал до мурашек. – Что все это время чувствовал я?
Я зарычала, обхватывая руками его напрягшийся член. Сама насадила себя на него и снова зарычала от избытка нахлынувших ощущений. Сильнее. Глубже. Резче. Хочу его! Хочу так, как еще никого никогда не хотела! Будто пьяная, не думала больше ни о чем. Даже о том, что завтра непременно пожалею о том, что так вела себя. Вновь и вновь заставляла его сливаться со мной. Облизывала, покусывала его тело. Такое желанное. Такое крепкое. Такое мое! Его запах сводил с ума, вкус его кожи казался вкуснее, чем все, что когда-либо пробовала.
Когда в окна скользнули первые утренние лучи, я жалела лишь об одном. О том, что эта ночь закончилась. Мы лежали сплетенные в объятиях и смотрели друг на друга. И меня сильно беспокоило выражение его лица. Полное страсти и одновременно нежности, какого-то дикого безумного желания. Неужели на моем лице он видит то же самое?
Вместе с осознанием этого вернулась способность мыслить. Нет! Я не хочу этого! Не желаю покоряться ему! Он силой заставил меня чувствовать это! Заставил прекратить принимать ликапин, удерживает в своем доме пленницей. Я не желаю так легко дарить ему победу! Я изо всех сил рванулась, высвобождаясь из объятий мужчины. На его лице промелькнули боль и удивление, но он все же отпустил.
– Что с тобой?
– Что со мной, Яров? – я горько рассмеялась. – Во что ты хочешь превратить меня?
– Я не хочу ни во что тебя превращать, – он покачал головой. – Лишь хочу, чтобы ты себя, наконец, обрела.
– Не этого ты хочешь, – задвинув скулящую и протестующую волчицу подальше, я с гневом взглянула на альфу. – Хочешь сделать меня одной из бессловесных самок, которые готовы ноги раздвинуть, стоит тебе взглянуть на них. Этого не будет, Яров! Я все равно найду способ убежать, слышишь? Освободиться от тебя!
– Даже после того, что было этой ночью? – слова давались ему тяжело, глаза потемнели, выдавая обуревавшие эмоции. – Ты ведь чувствовала то же, что и я!
– Что чувствовала, альфа? – издевательски бросила я, ударяя волчицу по наглой морде, вздумавшей снова высунуться. – Да, удовольствие ты умеешь доставить, не спорю! В сексе многих за пояс заткнешь. Но это же не значит, что я настолько голову потеряю, что захочу с тобой остаться навсегда!
– У тебя не будет выбора, – в этот раз в голосе Ярова послышалось рычание. Янтарный блеск в глазах показал, что мне удалось его снова довести до белого каления. Представляю, какого труда ему стоит сдерживаться, чтобы одним движением мне шею не свернуть. – И как же облегчает мою задачу то, что твоя волчица, наконец, проснулась!
Его слова насторожили. Я попыталась соскочить с кровати, но альфа молниеносно удержал меня, наваливаясь сверху.
– Я запрещаю тебе покидать территорию клана! – голос звучал как-то странно. Повелительно, властно, глубоко. Каждое слово буквально врезалось в мозг, выворачивая там все наизнанку, не давая возможности сопротивляться.
– Что это было, Яров? – как-то жалко отозвалась я, не в силах отвести взгляда от янтарных глаз.
– Слово альфы, которого ты не сможешь ослушаться, – послышался хмурый ответ.
В ту же секунду он отпустил меня, соскакивая с кровати. Двинулся к двери, больше не глядя и не удостаивая своим вниманием.
– Да ну? – отчаянно храбрилась я, пытаясь не слушать жалобного подвывания волчицы внутри. – Правда, думаешь, что можешь удержать меня этим?
Яров резко развернулся уже у порога и его бровь издевательски взметнулась.
– А ты сейчас просто подумай о том, что хочешь сбежать.
Настороженная и полная нехороших предчувствий, я все же это сделала. Представила себе, как пробираюсь к лесу и убегаю, в этот раз удачно. Тут же голову разорвало от такой дикой боли, что я закричала, обхватывая ее руками. Казалось, кто-то внутри протыкает мой мозг раскаленным прутом.
– Поняла, наконец, волчица? – донеслось рычание Ярова.
Я откинулась на подушки, чувствуя, как боль понемногу отступает. С ненавистью взглянула на альфу и поразилась тому, что к гневу в его глазах примешивается боль. Словно он сам вместе со мной только что переживал весь этот ужас. Или его настолько сильно зацепила моя боль? И все же даже это не могло унять моей ярости, моей ненависти к нему.
– Будь ты проклят, альфа!
– Похоже, я уже проклят, – с горечью заметил он. – Ты – мое проклятие.
Дальнейшие ругательства замерли у меня в горле. Что-то словно полоснуло по сердцу. Яров вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Я же долго еще лежала, пытаясь разобраться в самых противоречивых эмоциях, что меня обуревали. Хуже всего, что одной из этих эмоций было раскаяние.
Глава 11
На завтрак я принципиально спускаться не стала, хотя Славия даже лично поднялась в мою комнату и пригласила к столу. На языке вертелось много чего нелицеприятного. Вроде: «В обществе вашего сыночка мне кусок в горло не полезет» или «Лучше голодать, чем разделить трапезу с вашим семейством» и прочее в том же духе. Но я вовремя вспомнила о вчерашнем обещании и прикусила язык. В конце концов, мать альфы и правда ни при чем.
– Нет, спасибо, я не голодна, – выдавила из себя и отвернулась к стене, давая понять, что решения не изменю.
Славия ретировалась, а после вернулась с подносом еды, который молча поставила на стол. От свежих булочек с вареньем и чая исходил восхитительный аромат, но я упорно его игнорировала. Так что в итоге вернувшаяся через два часа Славия, поджав губы, унесла все обратно. Я продолжала валяться в постели, хоть и понимала, что такой способ бунта кажется детским. Плевать! Да и что еще мне оставалось? Бежать я теперь не могу в любом случае, даже сопротивляться Ярову не могу в постели – тело постоянно капитулирует. А сдаваться не хотелось.
