– Виктория, я… – начал говорить Этьен, но Коул его перебил.
– Он отлично постарался. Смог влюбить тебя в себя и сделать беззащитной. Правда, я был бы более счастлив, если бы ты отказалась от инициации и поверила в ложь Этьена еще неделю назад.
– Ложь?
– Неужели ты думала, что тебе действительно сохранили бы жизнь после Ритуала? – Коул расхохотался. – Жалкая шавка, кому ты нужна?
Это еще больше огорошило Викторию.
Ложь?
Выходит, Этьен, врал ей, чтобы она ему поверила и пошла добровольно? Он знал, что обрекает ее на смерть, но выполнял волю отца?
Хотя… почему отца? Если он врал в этом, то наверняка все остальное так же было неправдой! Она безразлична ему, все его чувства лишь фарс для глупой школьницы! Значит, он так же жаждет провести Ритуал, и только притворялся, что она ему нравится. Что же он испытывал, целуя ее?
Отвращение? Досаду, что она отказывается от сотрудничества? Ненависть? Безразличие?
Ни один из этих вариантов не устраивал Викторию. Из ее глаз потекли слезы.
– Виктория, – крикнул Этьен, но ему снова не дали закончить.
– С тобой я поговорю позже, – холодно произнес Коул, ударяя Принца по лицу, и сделал знак остальным вампирам.
Викторию, безвольно повисшую, совершено раздавленную и не способную на сопротивление, поволокли прочь.
– Нет, отпустите ее, – вдруг закричал Этьен.
– Да как ты смеешь? – взревел Коул, вновь замахиваясь.
Но удара не последовало.
Руки, что держали Викторию, ослабли, и она безвольно опустилась на холодную землю.
– Виктория, беги к Джозефу и Хилари! Прошу, беги, – снова прокричал Этьен.
А вампиры вокруг словно замерли.
Эти два имени подействовали на девушку, словно ледяной душ.
Проклятые Луной.
Если она позволит провести Ритуал, то все они умрут! Она должна убежать не ради себя, а ради других.
Руки девушки все еще были связаны, и она сделала то, что казалось ей самым быстрым и верным решением. Виктория обернулась, разрывая путы и часть одежды, и вот уже огромный коричневый волк с мягкой светлой полосой в районе шеи, убегает прочь от лодочной станции.
Глава 25.
Неделя. Этьен обещал отцу, да и сам себе, что потратит каждую секунду этого времени на служение расе вампиров. Что он приложит все усилия, сделает то, что потребуется, будет лгать, но сможет склонить Викторию к нужному для Отверженных варианту.
Однако день проходил за днем, а Этьен лишь гулял с девушкой, слушал ее, смеялся с ней. Они вели себя, как самая обычная парочка. Встречаясь после заката, они шли в парк, в кино, в кафе, или же просто бродили по темным улицам. Только в самый первый вечер Этьен завел разговор об ошибочности решения Виктории, но увидев ее расстроенный взгляд, больше эту тему не поднимал.
Он оправдывал себя тем, что излишняя настырность насторожит девушку и порушит все возникшее между ними доверие, но в глубине души уже знал – дело не в этом.
Казалось, с каждой минутой, проведенной рядом, Виктория увлекает его все больше и больше. То, как она поправляет волосы, смущенно опускает взгляд, краснеет… все это стало для него дорогим и милым. В последнюю ночь, что они провели вместе, Этьен впервые поймал себя на мысли, что жалеет о своем статусе кровного Принца, наследника власти над всеми вампирами.
Именно тогда у него и созрело решение, которое далось ему невероятно трудно, но без этого он просто не смог бы спокойно провести свои будущие тысячелетия.
Все, чему Этьена учили с пеленок, что ему вбивали в голову на протяжении стольких лет – рушилось, как карточный домик.
Вампиры. Отверженные Солнцем. Высшие существа, наделенные силой, могуществом, бессмертием. Те, кто выбрал Этьена и оказал ему этим великую честь. Даровал ему не просто вечную жизнь, но и сделал наследником крови.
Оборотни. Проклятые Луной. Ненавистные существа, из-за которых род вампиров вынужден держаться в темноте. Те, кто обрек вампиров на муки Солнца. Недостойные не то, чтобы хорошего отношения, но даже кивка головы. Виновные не только в Расколе, но и в войнах. Погубившие столько Отверженных, сколько уже не прощают.
И как он может предать интересы первых ради одной-единственной последней?
Стоит ли жизнь Виктории счастья и процветания для всей его расы?
Три недели назад он посмеялся бы над спросившим, приняв это за шутку.
Две недели назад он бы не задумываясь ответил – «стоит».
Неделю назад решение далось бы ему не так легко, но ответ оставался бы неизменен.
И вот теперь он уже не мог заставить себя решить.
Все то, с чем Этьен боролся, осталось в нем. Жалость. Милосердие. Сострадание. Человечность.
Эта ненавистная им прежде человечность, что была причиной всех его мук и заставляла теперь менять ответ. Предавать своих.
Жизнь Виктории стала слишком дорога для него.
Конечно, если бы он мог, он бы предпочел компромисс – провести Ритуал и отпустить Викторию. Но Коул этого не допустит, а Король пока именно он. Вампиры подчиняются только ему, и Этьен ничего не сможет сделать.
Долг крови священен, но ничто не свято.
Пока он Принц – он бесполезен, а ждать своей коронации уже не может. Не теперь, когда Коул готов пойти на все, лишь бы снять последствия Раскола.
Так что же ему делать?
Той последней ночью, глядя, как Виктория радостно смеется, он принял решение, которое созрело в его душе еще несколько дней назад и укреплялось там все больше и больше, пока не стало окончательным.
За три недели Виктория, эта Королева волков, совершенно неготовая ко власти, краснеющая по каждому поводу, смогла так прочно въестся в его сердце, что вытравить ее оттуда уже не было никакой возможности.
Значит, раз она стала так ему дорога, он сохранит ей жизнь. Он соврет Коулу, будто Королева уехала, и найти ее нельзя. Пусть Виктория затеряется среди людей и проживет свою жизнь, как захочет. Она этого достойна.
Когда на рассвете, возвращаясь к отцу, Этьен окончательно утвердился в этом решении, на сердце полегчало, хотя теперь вина разъедала его душу. Ведь он предал свой народ ради женщины.
Какой же из него правитель?
Недостойный!
И он просто откажется от титула Принца, став обычным вампиром, потому что не сможет управлять Отверженными, осознавая, что натворил. А Коул наверняка поддержит это решение, когда поймет, что волчица ушла.
А потом, сообщив Королю о том, что он не смог выполнить единственное свое задание, Этьен попрощается с Викторией и отпустит волчицу, зная, что впереди у нее еще большая часть из отведенных двухсот пятидесяти двух лет.
– Я так понимаю, ты все провалил? – холодно осведомился Коул, стоило Этьену появиться в подвалах.
Король Отверженных Солнцем нервно вышагивал из угла в угол, а злобу, исходившую от него, можно было почувствовать.
– Прости, отец, – Этьен покорно опустил голову. – Я приложил все усилия, чтобы убедить Ви… волчицу сотрудничать с нами, но ее решение окончательное. Она не хочет предавать свою расу.
На последних словах Этьен запнулся.
Ему не надо было притворяться расстроенным. Предательство своей собственной расы сейчас давило на него. Да, он решил сохранить Виктории жизнь, но кто сказал, что это решение далось ему без последствий? Он действительно страдал, терзаемый виной и чувствовал себя подавленно, как никогда прежде.
Виктория не смогла, а он смог. Хотя перед Викторией стоял вопрос жизни всех волков, а перед Этьеном – лишь жизнь девушки.
Хотелось плакать от отчаяния положения, в котором он оказался – зажат между двух важных для него вещей.
Но кровные Принцы не плачут. Они держат лицо.
Этьен ожидал, что отец снова будет бить его. Отчасти он даже хотел этого – душа требовала наказания за предательство.
Но Коул успокоился на удивление быстро.
– Что ж, у нас еще есть второй план, – сказал он так, будто и не рассчитывал на своего названного сына. – Ты ведь смог выманить волчицу в безлюдное место? Она придет одна к тебе на встречу?
