— Я позову горничную, — ответил усталым голосом Илай.
— Нет. Не надо. Я сама, — вспомнила, какими словами выпроводила ее из комнаты.
Подошла к шкафу и повесила платье на плечики. Боковым зрением заметила, как Илай поднял с пола подъюбник и направился с ним к шкафу.
— Что ты делаешь?
Он подошел ко. Белая фатиновая ткань была сложена в несколько шаров и напоминала букет цветов.
— Доказываю свою любовь, — произнес совершенно серьезно.
Я не смогла сдержать улыбки.
— Подъюбником?
— Да, — а затем медленно опустился на колено: — Графиня Анна Несбит, ты выйдешь за меня замуж?
И вместо кольца протянул мне мою нижнюю юбку.
Сердце пропустила удар. Я не ожидала и даже не мечтала, что Илай решиться на это. Меня тянуло к нему как ни к кому другому, и нам хорошо вместе. Однако между нами всегда были преграды.
Я бы сочла предложение розыгрышем, если бы не решительный взгляд волколака.
— Если я откажусь, ты не вернешь мне подъюбник? — спросила серьезно, пытаясь сдержать нервный хохот.
— Он останется утешением для моего разбитого сердца. Ты согласна?
— Я же… не помню ничего, — растерялась.
— Скоро все вспомнишь. После полнолуния ты окончательно восстановишься, я надену тебе магический медальон — он снимет с тебя все заклятья. Я бы применил его раньше, но боюсь, что пока ты слишком слаба для этого.
— Ко мне вернутся воспоминания?
— Если магия стала причиной их исчезновения. А я в этом абсолютно уверен. То, что ты стала парой Эзры и ничего не помнишь — прямое доказательство его обмана… И все же мне нужен ответ.
Я паниковала.
— Я не смогу дать тебе ответ, пока ко мне не вернутся воспоминания. Я не отказываю, я прошу отсрочить мой ответ.
Он поднялся с колена, перекинул подъюбник через плечо и произнес:
— Значит, это пока побудет у меня, — уголки его губ дрогнули в полуулыбке. — Уверен, когда к тебе вернется память, у тебя пропадут все сомнения.
— Жду с нетерпением этого момента.
Он взял меня за руки и поцеловал в губы. Так нежно и бережно, словно на моих устах была бабочка, которую он не хотел спугнуть. Впервые меня пьянил не поцелуй, а предчувствие того, что теперь все изменится.
* * *
Следующие несколько дней прошли без потрясений. Илай не вспоминал о письме Эзры и не упрекал меня за проделку с одеждой. Между нами повисло негласное перемирие. Находиться с ним рядом стало легко и комфортно.
Каждая минута вместе была наполнена теплом и нежностью. Мы спали в одной постели, обедали и прогуливались по саду. Он старался при любой возможности дотронуться до меня, поцеловать. Я видела, что он честен в своих чувствах. В глубине его глаз таилось нежность и тепло. Илай даже во сне крепко обнимал меня, словно боялся, что я убегу. Удары его сердца стали самой лучшей колыбельной.
Вопреки ожиданиям, тема предложения руки и сердца не поднималась. Зато мы много разговаривали. Илай рассказывал о законах и правилах стаи, о моем новом положении. Теперь я волколак, и на мне тоже лежала ответственность.
Лишь альфа стаи может превратить человека в волколака, хотя возможность к оборотам есть у всех оборотней. Превращение без разрешения может повлечь серьезные последствия. Причем женщин-волколаков наказывают строже, чем мужчин. Тому виной клановая принадлежность. Лотрейны — древняя стая, все обращения, совершенные мужчинами, автоматически причисляют новообращенных к стае. С самками этот закон не работал. Обращенный от женщины-волколака не подчиняется законам клана. По сути, этот оборотень создает свой новый, ни от кого не зависящий клан, и автоматически становится его альфой.
Поэтому самок оберегают очень трепетно. И каждая новая женщина в клане — это потенциальная угроза. Поэтому старейшины будут пристально присматриваться к новенькой.
Меня немного насторожили слова Илая. Я ожидала, что представление меня стае пройдет формально, а меня ожидало пристальное внимание. Пусть Лотрэйн обещал, что мне ничего не грозит, но волнение возросло после его рассказа.
Иногда Илай оставлял меня на пару часов, чтобы заняться делами. В это время мне действительно было плохо. Я остро ощущала его отсутствие: у меня кружилась голова, тело накрывала слабость, а к горлу подступала неприятная тошнота. Благо все симптомы исчезали, как только он оказывался в поле моего зрения.
Я думала о том, чтобы рассказать ему о Хлое, но решила отложить до того момента, когда ко мне вернутся воспоминания. Тогда я точно вспомню, кто отец моего ребенка. Лишь это останавливало меня от признания.
Несмотря на обиды и недосказанность, мы становились ближе. Не знаю, что стало тому причиной: обращение в волколака или забота, которой он меня окружил, но в те вечера, когда он задерживался, я, лежа в постели, чувствовала, как мне его не хватает.
Каждое утро на моей прикроватной тумбочке стояли свежесрезанные цветы. Их аромат въедался в кожу рук Илая, а мне оставалось удивляться, когда он успевает их собрать.
За день до представления я проснулась на рассвете от назойливого тошнотворного запаха. В вазочке возле моей кровати стоял букет сирени. Цветки только распустились, и их удушающий аромат заполонил всю комнату. Но больше всего меня отвратили руки Илая, которыми он меня обнимал.
Я тихонько выбралась из постели, подошла к окну и открыла его настежь. Надеялась, что приторный аромат выветрится. Но случилось обратное — прямо под окном расцвел этот проклятый куст, поток воздуха подхватил его аромат и занес в комнату. К горлу подступила тошнота, я бросилась в ванную. Желудок вывернуло наизнанку.
Мой топот разбудил Илая. Он поднялся с постели и осторожно постучал в дверь:
— Все в порядке? Может, позвать лекаря? — спросил встревоженно.
Я умылась прохладной водой и посмотрела на себя в зеркало:
— Не надо. Это слабость… после обращения. Сейчас станет чуть лучше.
— Может, тебе что-то принести?
— Убери букет сирени, у меня от его запаха кружится голова. И закрой окно. Я выйду через пару минут. Мне уже лучше.
Ставни скрипнули, а по звуку шагов стало понятно, что он пошел выбрасывать букет. Я еще раз сбрызнула водой лицо. Приступ прошел так же неожиданно, как и появился. Превращение в оборотня давалось мне с трудом. Общее недомогание, усталость и тошноту можно было бы списать на перестройку организма.
Если бы не сирень!
У меня уже была подобная реакция на ее запах. Когда я была беременна Хлоей.
От догадки меня проняло мелкой дрожью, а волосы на затылке стали дыбом. Я ношу ребенка Илая!
В отражении зеркала на меня смотрела испуганная женщина. Голова снова закружилась, но я взяла себя в руки. Это всего лишь догадка. Я могла чем-то отравиться. Еще рано делать выводы. Нужно дождаться начала нового цикла и тогда решать проблему.
Стала вспоминать последнюю дату кровей. По срокам они должны начаться со дня на день.
— Тебе помощь не нужна? — раздался голос Илая за дверью.
Я вздрогнула. Не стоит говорить ему о своих догадках. Вдруг я ошибаюсь.
— Я уже выхожу.
В который раз умылась и открыла дверь. Илай пристально изучал мое лицо, словно пытался прочесть на нем все ответы.
— Что случилось?
— Кажется, я чем-то отравилась. У меня всегда был чувствительный желудок. Видимо, превращение в оборотня тяжело дается моему организму.
Я прошла мимо волколака и вернулась в постель. Он проводил меня задумчивым взглядом, лег рядом и обнял. От его рук пахло мыльным раствором, который затмил запах ненавистных цветов.
— Не переживай. Сегодня ночью взойдет полная луна, и все проблемы исчезнут, как страшный сон, — тихо прошептал мне на ухо.
— Надеюсь.
Сколько бы я ни крутилась, мне так и не удалось заснуть. Тревожные мысли не выходили из головы. Из-за моих метаний в постели Илай тоже не спал, но мы оба делали вид, что пребываем в сладостной дремоте. Вскоре он поднялся и стал одеваться.
