сначала на Отакара, а потом на Мари, которая заметно волновалась. Высший дотронулся до руки девушки, что лежала на поводьях, и ласково провёл по ней своими холодными пальцами.
Альвиан подошёл к двум воюющим братьям и сел между ними. Эта картина показалась всем очень символичной и пугающей. Двое мужчин, которые пытаются сохранить свою власть, разделённые таинственной фигурой в железной маске. Центральная фигура вызывала у всех странные чувства, будто именно она решает, кто останется с большим куском хлеба.
–Ты решил не скупиться на охрану, – всё не отводил взгляда Пржемысл от рыцарей, – Боишься, что я позволю себе совершить покушение на тебя?
–Это необходимая мера, Отакар, – ответил Владислав медленно и апатично, что было несвойственно ему.
–Ты плохо выглядишь, – вдруг вставил слово Альвиан, – Ты заболел?
–Появление Отакара никогда хорошо не влияет на моё здоровье, – съязвил маркграф, но сразу же перешёл к другой теме, – Итак, дорогой Отакар, я имею ряд условий, при которых я могу отдать Моравию под твоё покровительство.
–Я слушаю.
–Ты сохраняешь за мной титул маркграфа, все законы в Моравии согласуются со мной и, соответственно, не могут быть реализованы без моего согласия, – читал заранее приготовленный документ Владислав, наблюдая за реакцией Отакара, – Моравия имеет право иметь политические связи с любыми королевствами, независимо от политических взаимосвязей Чехии. В случае нападения на Моравию или в случае вторжения на неё, Чехия будет обязана направить свою военную силу на её поддержку, но Моравия имеет право сохранять нейтралитет в обратном случае…
Альвиан посмотрел на короля. Правая сторона его губ вздрагивала. Его грудь буквально могла лопнуть, как воздушный шар, от возмущения. Высший знал, что Владислав не мог поставить иные условия. Особенно в военном плане, ведь он планировал идти на Людовика IX, с которым Отакар собирался сохранить хорошие отношения. А условия, которые диктовал маркграф препятствовали этому.
–И последнее, – наконец-то заканчивал Владислав, – Ты должен вписать в свои наследники Бедржиха. Именно ОН должен стать королём после тебя.
Отакар долго смотрел на серьёзного брата, а потом громко рассмеялся, поставив в тупик всё окружение. Констанция решила, что это от нервов, и сделка закончится неудачей, но после того, как Мари заулыбалась следом, ей стало легче. Беловолосая девушка слышала мысли короля, и они не могли не вызвать улыбку.
«Ты даже не знаешь, как сильно ты сыграл этим условием мне на руку! Боже, это благословение!»
–Почему ты хочешь именно этого? – спросил Отакар после недолгой паузы.
–Я тоже не совсем понимаю этого, – соврал Альвиан.
–Потому что именно ты должен был изначально стать королём Чехии, Бедржих! – вспылил Владислав и бросил исписанную бумагу в снег, – Она по праву принадлежит тебе! А если бы Отакар не вернулся из изгнания, то ты до сих пор сидел бы на троне! Но вместо этого ты носишь эту маску на изуродованном лице!
Альвиан встал с места и поравнялся ростом с разгневанным маркграфом. Он смотрел на него бездонными голубыми глазами, которые ещё больше светились при такой снежной яркой погоде. Рука Альвиана резко упала на плечо Владислава, что заставило того немного присесть от тяжести. Больной мужчина ощутил странные покалывания в том месте, где лежала рука высшего. От них дрожало всё тело. В глазах сразу поплыли разноцветные пятна, теряющие свой цвет через несколько секунд. Ноги ослабли и таяли на снегу. Король Пржемысл заметил боковым зрением движение охраны со всех сторон и крикнул Альвиану:
–Бедржих! Что ты творишь?
Альвиан убрал свою руку и тяжело задышал. Владислав упал на стул и взмахнул рукой, останавливая надвигающуюся толпу людей в тяжёлых доспехах. Маркграф держался за голову, стараясь не упасть в обморок. Отакар встал рядом с Альвианом, кидая в его стороны злые взгляды, но высший только продолжал смотреть на брата короля. В скором времени Владислав пришёл в себя. Его нездоровый вид испарился. Теперь его глаза бегали по предметам и людям, будто он видел их впервые. Его щёки залились здоровым румянцем, что делало маркграфа более молодым. Окружающие люди, в число которых входил и сам Альвиан, смотрели на произошедшее изумлённым взглядом. Высший увидел улыбающуюся Мари, и он убедился в правильности своего поступка.
–Как бы то ни было, Владислав, – начал Альвиан, пропуская момент с исцелением, – Но твои условия не могут быть приняты.
Владислав вновь смотрел на него высокомерно и трезво.
–Что же конкретно ТЕБЯ не устраивает, Бедржих?
–Так как я буду будущим королём Чехии, то хотел бы сразу выдвинуть свои требования. Если, конечно, нынешний король Отакар согласится с ними.
Отакар только кивнул.
–Говори, – скомандовал Владислав.
–Я согласен с полным суверенитетом Моравии, но… военная поддержка будет только в том случае, если король Чехии посчитает это нужным.
–Это всё? – удивился маркграф, ожидая более высоких требований.
–Нет. Моравия сможет начать войну с другим королевством только с разрешения короля Чехии. Если условие будет нарушено, то Моравия лишается суверенитета, а маркграф – своего титула. Вместо него назначается выбранный королём Чехии человек.
Владислав молчал, но не отводил своего взгляда от блестящих голубых глаз. Он был в замешательстве от своего неожиданного выздоровления. Ведь только недавно он чувствовал сдавленность в груди, его голова трещала, как проститутка после жаркой ночи, а сейчас что? Ничего. Полная свобода и расслабленность. Возможно, это и подтолкнуло его сказать:
–Я согласен.
После этих слов к столу подбежал юный парень с огромным запасом бумаг и начал под диктовку маркграфа Моравского записывать, удовлетворявшие обе стороны, условия, при которых Моравия становится частью Чехии. Отакар скрывал широкую улыбку, которая хотела засиять на его невыспанном лице, но внутри всё горело от наконец-то случившейся сделки.
После удачного завершения дела, король Чехии со всеми сопровождающими его людьми, направились обратно в замок Леднице, чтобы набраться сил для возвращения в Прагу. Отакар сиял изнутри. Констанция разделяла радость своего супруга, в отличие от Вацлава, на лице которого всеми густыми красками играло раздражение. Он не мог спокойно смотреть на довольного отца. После сегодняшнего дня он точно захочет видеть рядом с собой этого «недочеловека». Неужели он считает, что Альвиан (которого все зовут Бедржихом) не скинет Отакара с трона, как использованную тряпку? Надо сделать так, чтобы Отакар разочаровался в нём.
Высший был так поглощён собственными размышлениями, что не услышал этих мыслей Вацлава. Он не слышал даже самого себя, не говоря уже о других. Альвиан удостоверился в том, что Отакар хотел записать в свои наследники именно его. И он стал понимать негодование Вацлава. Прошло так мало времени, а король так быстро поверил
