Её голос всегда был холодным, а предложения и ответы максимально короткими.
Как стало известно позже, она с друзьями разделяла один косячок, бывало, даже один шприц. Я надеялся, что всё наладится, когда она приедет ко мне осенью в Красную Звезду, когда мы снова будет вместе, когда сможем поговорить наконец-то без лишних ушей и возможности уйти в оффлайн. Но беда не приходит одна.
Арина в машине со своими друзьями столкнулись лоб в лоб с огромной фурой, когда те пошли на обгон. Не знаю, куда они ехали среди ночи пьяные на огромной скорости. Водитель и пассажир на переднем сидении умерли сразу. Арина и двое других её друзей умерли в машине скорой помощи, так и не придя в себя. Из новостной ленты в интернете я узнал, что у них в крови была повышенная концентрация алкоголя.
Я не смог поехать на её похороны.
Вот так печально закончилась наша с ней история. Казалось, только вчера всё у нас начало налаживаться, мы хотели справиться с трагедией, обрушившейся на нас, были готовы пережить все невзгоды и снова начать упиваться нашими чувствами друг к друг, а на утро мой мир разрушился, и не осталось ничего, кроме пустоты и вины. Вины, которая не давала мне покоя по ночам, когда всё засыпает и опускается тьма, оставляя тебя один на один с твоими мыслями.
– Знаешь, чем мне нравится бар «Третий»? Здесь никто не стреляет сигареты, когда выходишь курить. У всех, кто курит, есть свои. Ни то, что те малолетки, – кивнул Макар в сторону предыдущего бара, откуда мы пришли.
– Согласен, меня тоже раздражает перспектива быть спонсором вечера. Зато возможность подцепить какую-нибудь девчонку на вечер там намного выше, – подмигнул я Макару.
– Тебе только бы подцепить кого-нибудь на вечер, – закатил глаза мой друг и передал куртку в гардероб. – А музыка сегодня вроде ничего.
Я пожал плечами и передал свою куртку.
Бар «Третий» или в простонародье именуемый «Тройкой» навряд ли входил в топ-3 лучших баров Казани, но, несомненно, был моим любимым. Не знаю, с чего владельцы решили дать ему такое название, ведь он даже не был третьим по счету среди открывшихся, но неоновая вывеска «Третий» всегда манила меня, как мотылька, к себе каждую субботу и пятницу. Я любил здешнюю атмосферу, любил коврик, лежащий прямо перед небольшой сценой, который всегда притягивал к себе и, очутившись на нём, ты чувствуешь некое окрыление, хоть и фальшивую, но власть. Здесь, рядом со сценой, всегда живее и раскрепощённее люди, и все будто приходятся друг другу самыми близкими друзьями.
Я уже познакомился со всеми барменами этого места и, когда подходил к стойке, мне достаточно было сказать «как обычно», чтобы мне протянули медовое пиво, которое у меня ассоциировалось с вывеской «Третий». Вообще, я не любитель чего-то сладенького, но это пиво – единственный алкогольный напиток, который мне удаётся растягивать, а не опрокидывать разом.
Неуверенно продвигаясь в толпе, Макар оглянулся в поисках знакомых лиц, но так никого не нашёл. Обычно друзья Макара редко сюда заглядывали, оставаясь в том баре, из которого мы только что пришли. Да и сам мой друг большее предпочтение отдавал тому месту в отличие от меня. Но сегодня мне без труда удалось его уговорить сменить место дислокации.
Продвигаясь через толпу людей, мы постепенно вливались в ритм и жизнь этого места. Уходили прочь от той реальности, которая так и ждёт, когда мы выйдем на мороз и окажемся снова в её власти. Но здесь и сейчас мы ей недоступны. Мы становимся мотыльками перед ярким фонарем, опьянённые этой яркой и дикой энергией места, улыбками окружающих, танцами подобных нам людей, тоже страшащихся мороза и одиночества за стенами этого места.
* * *
– Четвёртая бутылка явно была лишней, – согнувшись на заснеженной скамейке, нечленораздельно проворчал Макар.
– Да, четвёртую тебе брать не следовало, друг, нужно было остановиться на третьей.
– Да, всё эта печень. На следующей неделе обязательно запишусь в больницу.
– Где-то я это уже слышал, – усмехнулся я.
– Не, в этот раз серьёзно запишусь. Прям завтра, – поднял кулак Макар, как обычно делал, когда что-то обещал.
– Завтра воскресенье.
– Вот ведь засада. Ну тогда послезавтра. Послезавтра прям с утра, – сказал друг, и его голова снова безжизненно повисла.
– Я вызвал тебе такси. Через пять минут подъедет.
– Сколько я тебе должен? – встрепенулся он.
– Расслабься, друг. За счёт заведения, – махнул я рукой.
– Не, я честно отдам. Скинь мне завтра номер карты. А где та высокая брюнетка, которая весь вечер тёрлась о тебя? – поднял стеклянные глаза Макар.
– Внутри, сейчас тебя провожу и поедем с ней ко мне.
– Хренов ловелас, – засмеялся Макар, пытаясь застегнуть куртку. Но после нескольких неудачных попыток, что-то пробурчал себе под нос и махнул рукой.
Когда я проводил Макара, подъехала вторая машина. Я забежал обратно в бар, взял за руку ту самую высокую брюнетку, пытаясь вспомнить, как её зовут, и потащил за собой. Впрочем, имена этой ночью не столь важны. Навряд ли она, как и все остальные, вспомнит, как меня зовут, когда её глаза откроются утром, и она не узнает места, где проснулась. Потом будут нейтральные разговоры, попытки подбиться в мои девушки, потом в друзья. А потом я просто попрошу её собрать вещи и укажу на дверь. Всегда так происходит. А она обиженная хлопнет входной дверью, называя меня всеми мерзкими словами, которые знает. Я ещё буду слышать её проклятия, когда она будет пристыженно сбегать по лестнице. Она сядет в такси, которое я по-кавалерски ей заказал, и уедет домой. А потом… потом, я просто включу ноут, запущу очередную серию одного из миллиона сериалов и продолжу существовать.
Такие истории происходили не реже, чем один раз в три недели. Чаще всего я уезжал домой один или с кем-нибудь из своих друзей. Частенько я специально их уговаривал, чтобы они ехали со мной, потому что на самом деле мне было просто одиноко в своей квартире. Мне было одиноко просыпаться утром и бродить по своему жилищу, как некое приведение, не успевшее насладиться жизнью или завершить какие-то важные дела. Большой город, дивный и многолюдный, только за стенами твоего дома. А в стенах своего дома ты абсолютно один, будто на необитаемом острове.
* * *
– Эй, мальчик, по-моему, я знакома с твоим свитером, – подошла ко мне девушка из толпы в мой очередной одинокий поход в «Тройку».
Девушка эта без труда выделялась из толпы. Но выделялась она
