глава 4 (продожение)
Буршан поднялся в спальню и замер — Тани не было. «Неужели она сбежала!?» — с ужасом подумал он. Ему хорошо было известно, что ночью и под утро большинство диких зверей выходят на охоту, и Таня могла погибнуть. Особенно опасны были безоры. Они охотились стаями, а в стае, обычно, было не менее пяти хищников. Он буквально скатился с лестницы.
— Бурт! Бурт!
Собака выскочила на зов хозяина и замерла у его ног, предано глядя в глаза.
— Ищи Таню! Давай, давай, мальчик!
Бурт понюхал воздух, поводил головой. Потом ткнулся мордой в землю. Подошёл к крыльцу. Покружился немного и, так и не оторвав носа от земли, потрусил в сторону бани.
— Как же я сам не догадался! — Буршан повернул за угол и увидел, что дверь в баню открыта. — Таня!
Она слышала, что Буршан зовёт её, но, видно, от волнения у неё сел голос и она не смогла ничего ответить. К тому же Таня почувствовала, как что-то тёплое стекает по подбородку. Она поднесла руку к лицу: «Чёрт! Этот ублюдок разбил мне нос!» К счастью, удар об полок пришёлся вскользь, поэтому нос был только разбит, а не сломан. Щека саднила. Похоже, была сильно расцарапана. Таня взяла то, что осталось от панталон, и прижала к носу. В это время в баню вбежал Буршан. Даже при слабом свете свечей он увидел кровь на её лице.
— Что? Что случилось? Ты упала? — он как-то сразу оказался рядом и с тревогой заглядывал ей в глаза. — Подожди… Дай посмотрю… — он отвёл руку женщины в сторону. — Как это случилось? Ты поскользнулась?
Таня, молча, помотала головой. Она не хотела плакать, но слёзы вдруг градом потекли из глаз. Видно, сказалось и накопившееся напряжение предыдущих дней, и душевная боль, и обида, и осознание своего безвыходного положения. Раньше у неё хватало сил сдерживать себя, но это нападение стало последней каплей.
— Больно, да? — в голосе князя звучало сочувствие. — Пойдём в дом. Я помогу тебе привести себя в порядок. Так что же всё-таки случилось?
Он увидел, что губы у женщины дрожат. Обнял её. Прижал к себе. Стал гладить по распущенным волосам, по плечам.
— На меня… кто-то… напал… — всхлипнула Таня.
— Чтооо!? — Буршан отстранил её от себя. — Что ты сказала? Напал!?
— Да… — сглотнула она слёзы.
— Значит, ты не упала? Тебя кто-то ударил?
— Да…
Она старалась не разрыдаться в голос, поэтому слова давались ей с трудом.
— Ты видела его?
Таня отрицательно покачала головой. Слёзы душили её. Она очень боялась, что разрыдается. Ей хорошо было известно, что большинство мужчин не переносят женских слёз.
— Успокойся. Уже всё позади. Я с тобой. Тебя никто не обидит, когда я рядом, поверь мне. — Шептал мужчина, осторожно касаясь губами её волос. — Сейчас…
Буршан взял полотенце и вытер Таню. Потом укутал простынёй.
— Я отнесу тебя в дом. Там приведу в порядок. Ты успокоишься и всё мне расскажешь, хорошо?
Она согласно кивнула. Князь подхватил её на руки и понёс в дом. Таня, обнимая его за шею и прижимаясь к его плечу, в который раз удивилась силе этого мужчины. Он ни разу не остановился. Даже тогда, когда поднимался по крутым ступеням в спальню. Осторожно положил её на кровать и направился быстрым шагом к дверям…
Часть 4 глава 4
— Ты уходишь? — голос у Тани был встревоженный. — Не уходи, пожалуйста!
— Я спущусь на кухню за живой и мёртвой водой. Надо же залечить твои раны! Я быстро.
— Тут темно, — словно извиняясь, прошептала она.
— Ах, да. Сейчас…
Буршан уверенно передвигался по комнате. Казалось, что ему вполне хватает лунного света. Он открыл шкаф. Взял свечи. И скоро в спальне стало намного светлее.
Она, слушая его удаляющиеся шаги, подумала: «В какой интересный мир я попала. Электричества нет, а живая и мёртвая вода в шаговой доступности!» И усмехнулась, радуясь тому, что в состоянии шутить.
Буршан вернулся с двумя небольшими глиняными сосудами и полотенцем в руках. Под мышкой он нёс стеклянную бутылку с розоватой жидкостью.
— Покажи, что там у тебя… — поставил всё на пол рядом с кроватью, а полотенце положил на подушку. Таня убрала руку от лица.
— О, Чёрный Гнесс! — пробормотал он, разглядывая её раны.
— Совсем плохо, да?
— Бывало и хуже… Очень больно?
Таня решила не притворяться:
— Очень. Всё горит так, словно обожглась… и скулу ломит и нос…
— На вот, выпей.
Буршан откупорил бутылку и протянул Тане. Руки у неё дрожали, и она не смогла сделать ни одного глотка.
— Хочешь, я схожу за чашкой?
— Нет, не уходи. — Испугано произнесла она.
Он понял, что женщина ещё не отошла от шока, поэтому ей страшно оставаться одной.
— Хорошо. Давай сделаем так…
Князь опустился рядом с ней на кровать, помог сесть, обнял за плечи и поднёс бутылку к её губам:
— Это обезболивающее. Сейчас выпьешь несколько глотков, и боль отступит.
Татьяна послушно отпила из бутылки сладковатую жидкость с мятным привкусом.
— Вот и хорошо, — приговаривал он, укладывая Таню на кровать. — Сейчас я приложу к ране влажное полотенце, — с этими словами он намочил край ткани жидкостью из одного сосуда и приложил к её щеке, — ты потерпи немного. Сначала боль усилится, будет щипать, потом щеке станет прохладно и всё пройдёт… Потерпи немножко. — Приговаривал Буршан, видя, что Таня морщится от боли. — Ну, как? Легче?
— Странно… у меня щека словно онемела…
— Это хорошо. Теперь приложу живую воду…
Он смочил другой конец полотенца и приложил к лицу женщины. Через некоторое время онемение прошло, и Таня поняла, что боли совсем нет. К тому же отступил страх, который даже в доме продолжал держать её за горло.
— Это волшебство какое-то! — восхитилась она. — Совсем ничего не болит.
— А страх прошёл? Ты больше не боишься?
— Нет… К тому же, ты рядом. — Она дотронулась до руки Буршана. — Спасибо тебе…
— Ты дрожишь… Тебе холодно?
Таня кивнула:
— Не могу понять почему, но мёрзну, — словно извиняясь, сказала она.
Часть 4 глава 5
Буршан направился к шкафу, что-то там поискал, потом повернулся к Тане:
— Они будут великоваты тебе, зато согреют твои ножки… — он подошёл к кровати, и Таня увидела в его руках шерстяные носки. Присел около её ног. — Да они у тебя ледяные совсем! — и Буршан, прежде чем надеть носки Тане на ноги, растёр ей ступни, подышал, согревая своим дыханием, а потом, к её удивлению, поцеловал каждый пальчик на ногах.
Когда носки были надеты, он снял с неё банную простынь и укрыл одеялом. Затем быстро разделся сам и
