по ночам, а вот с горячкой бы слегла обязательно, — ухмыльнулась женщина. — Но не ждали бы мы столько времени — такую ценную деваху весь замок искал бы, да и народ из селения. А уж так как мне твоё местоположение достопочтимый бронар указал, так и не мечтай — даже до горячки не успела бы промерзнуть, — Хэла рассмеялась.
— Тебе сказал бронар? — изумилась девушка.
— Конечно, — чёрная ведьма дала ей руку, чтобы Милена встала. — Ты мне лучше скажи — ты так сильно впечатлилась от общения с ним, что застряла тут и даже не заметила, или твои призывы о помощи были так ему непонятны, что он мимо прошел?
— Хэла, — девушка слегка пнула женщину в руку кулачком, — ну ты чего! Я застряла уже после того, как он со мной поговорил. А когда поняла, что не смогу выбраться, то, несмотря на то, что он последний человек, которого я попросила бы о помощи, но я ему кричала. Просто он был далеко или сделал вид, что не слышит меня.
— Что это ты его так невзлюбила? — приподняла бровь чёрная ведьма.
— Да, блин, Хэла, он ужасен!
Милена немного хромала, они выбрались на ровную поверхность и аккуратно поплелись в сторону замка.
— Неужели? А по-моему охрененный мужик. Весь такой загадошный, — женщина картинно закатила глаза, — таинственный. Этот его голос, взгляд прям колючий, до костей пробирает, не?
— Хэла! — Милена недовольно повела головой.
— Что сказал-то тебе? — чёрная ведьма снова рассмеялась.
— Да чтоб… — но она вовремя очнулась, — прости, но как я зла… Он такой появился из ниоткуда, напугал меня до онемения, потом подошёл и такой "тебе пора начинать работать, женщина", — Милена смешно передразнила тон Элгора, а Хэла на это хихикнула, — или нет, не "женщина", а "ведьма". Стоит такой мокрый весь, словно тут курорт, и не лёд вокруг, мороз и вообще ветер пробирает до костей, а он босиком, в рубахе нараспашку. И глазом не ведёт. С него вода стекает. Я думала она заледенеть должна по всем правилам.
— Вода не заледенела, потому что он слишком хорячий! — ответила усмехаясь Хэла. — И может тебя не ветер до костей пробрал?
— Да перестань! Он реально ужасен. Он сказал, что может помочь мне уже начать работу выполнять… типа, что меня надо… удовлетворить и тогда всё будет! — девушка скривилась. — Боже!
— Аааа, — женщина сделала серьёзное лицо. — Ты согласилась, надеюсь?
— Х-э-л-а!
— Хотя, если бы ты согласилась, — не отреагировала на возмущение девушки чёрная ведьма, — он бы не девкам своим жопки мял, а тебе. И ты бы не тут была, а в теплой постельке.
— Да перестань, ну чего ты! Я с ним? Да ты офигела?
— Если ты скажешь мне, что он не шикарен и что от него внутри слоники не пляшут, то я тебе больше никогда не поверю. Потому что такие у него руки, ну правда, ты их видела? Эх, была бы я моложе, лет этак на десять хотя бы, навела бы тут шороху!
— Слоники пляшут? — Мила остановилась и уставилась на Хэлу.
— От таких, признаем честно, говнюков, не могут бабочки пархать. Тут животинка помощнее нужна.
Девушка прыснула со смеху.
— Хэла, да что ж такое, это просто… просто… господи, не могу!
— Он знаешь из тех, кто дрочит перед зеркалом, как думаешь?
Милена зашлась ещё большим смехом.
— Но девки конечно не зря от него вздыхают, — заметила Хэла, слегка щурясь. — Эх, был бы не знатным, перетоптал бы тут всех девок в селении, и ему мужики тёмную бы устроили.
— Хорошо, что он знатный и ему некого топтать? Поэтому он ко мне пристает? Меня можно? — всё ещё хихикая, спросила Мила.
— Не, тебя нельзя. Да и на что ты ему — у него наложниц вон маленький отряд.
— Наложниц? — белая ведьма нахмурилась.
— Ну да, девки в бежевых платьях, — пояснила Хэла. — Вчера прибегали к Мите две его как раз — одна за водой, другая за травами для настоя, помнишь?
— Я думала это прислуга, — стушевалась девушка.
— Не, как раз наложницы бронара и одна и другая, — Хэла покачала головой.
— Подожди, а откуда они? Они рабыни? И… как вообще это?
— Кто рабыни, а кто вольные, ну как вольные… вот родилась у мужика простого свободного дочка, красивая выросла, и он её, когда до возраста нужного добралась, привёл в наложницы к знатным. Если понравилась — то дадут за неё плату и оставят, а если нет… то нет. Но обычно стараются хоть как-то тогда в дом благородных пристроить, хоть помощницей кухарки.
— То есть отцы продают дочерей? — уточнила Милена.
— А что ты хочешь? — пожала плечами женщина. — У этого мужика десять ртов по лавкам сидят, он её отдаст, ему откуп дадут большой, и он сможет десять ртов на него кормить, а дочку, в его понимании, любить будет благородный, она глядишь ребенка от него родит, и тогда вообще обеспечена будет на всю жизнь. А некоторые наложницы, чем могут потом, своим семьям помогают, если местные.
И Хэла махнула рукой.
— Эка невидаль, у нас в мире такого нет что ли? Вэбкам есть, девственность продают, а тут — ой, какой кошмар? Те же яйца только в профиль.
— И много тут наложниц, — тихо спросила белая ведьма, явно погрустнев.
— Ну, хочешь, посчитай сколько у кого.
— Они у всех свои?
— Да, — ответила женщина, внимательно всматриваясь в девочку.
— То есть у ферана и митара тоже есть? — нахмурилась Мила.
— Есть, — кивнула чёрная ведьма. — Ленты на платьях темно-синие — ферана, ленты светло-синие — митара, ну, а голубые — бронара.
Некоторое время они шли молча, видимо Милена пыталась переварить информацию.
— А чего он мокрый-то был, не лето же, — пробурчала девушка, — купаться?
— Видимо опять с братьями повздорил, — вздохнула Хэла. — Он как ругается с ними, сразу на реку лезет. В воду вжух и, видимо, отпускает его. А вообще они все тут в такой водице горазды купаться. У них это в порядке вещей.
— Типа моржи? — хмыкнула девушка.
— Ага, типа, — ухмыльнулась чёрная ведьма.
— А чего он с ними ругается?
— Да говнюк же, потому и ругается, — ответила Хэла. — Не понимает на самом деле своего счастья. А то, например, была бы у ферана жена и вообще не весело ему было. Он бы, наверное, в этой реке утопился давно уже.
— Почему? — спросила Мила в недоумении.
— Ну, порядок такой, — пояснила женщина, пожав плечами. — Вот есть феран — он главный, его правая рука митар. А бронар, он как… управляющий, что ли. На нём дом, слуги, весь быт, понимаешь? А если бы у ферана была
