мне, великое дело.
— Хорошо.
— Поклянись.
— Клянусь именем господним. Или мне кровью расписаться где-то надо, как у вас, колдунов, положено?
— Нет. Слушай, если хоть кто-то узнает, меня отсюда вышибут нахрен. Я серьезно говорю.
— Я нем как могила.
— Мне нужно проследить за одним человеком. Прямо сейчас.
— Ладно, пошли.
— Это не в городе. Мы поедем в Рокингем.
Что? Куда? Какого хрена?!
Когда Вилл сказала, что собирается за кем-то следить, я подумал о мужчине. Молодая женщина, вполне привлекательная — если, конечно, кому-то нравятся худые брюнетки. Естественно, у нее должен быть любовник. Не то чтобы я одобрял блуд, но я понимаю разницу между нормальным человеком и монахом. Плоть слаба, и всех нас искушает дьявол. Не вижу ничего дурного в том, чтобы поддаться соблазну — особенно если при этом ни у кого рога не вырастают. Но следить за мужчиной в Рокингеме — это было слишком даже для ведьмы.
— Кого ты собираешься искать в Рокингеме?
— По дороге расскажу. Как думаешь, мы сможем ехать за кем-то ночью так, чтобы нас не было слышно?
— Сможем. Тащи дерюгу — всю, что есть. Отсюда следить будем или от Рокингема?
— От Рокингема.
— Тогда захвати сумку. В нее тряпки запихаем.
На улице сверчки трещали, как полоумные. Казалось, от их стрекота звезды на небе дрожат. Вилл ехала молча, ссутулившись в седле. Я тоже молчал. Пожалуй, стоило порадоваться, что в этот раз мы едем в Рокингем не для того, чтобы очередную страхолюдину искать. Приятное, мать его, разнообразие. Но со страхолюдинами хотя бы понятно все было. Ну, более-менее. Что происходит сейчас, я не понимал абсолютно. И мне это совсем не нравилось.
Сонный стражник на воротах высунулся было из караулки, но увидел меня и от вопросов воздержался. Хорошо быть начальником!
Брусчатка кончилась, копыта глухо ударяли в спекшийся глинозем.
Вилл сняла капюшон, тряхнула головой. В темноте ее волосы казались совсем черными, а кожа — белой, как у привидения.
— Знаешь, я думаю, что сделала большую глупость. Есть один человек… Я всегда считала его своим другом. Но теперь мне кажется, что этот сукин сын меня здорово наломал.
Вот же дьявол. Все-таки мужчина. Но какого хрена его нужно выслеживать в лесу? Порядочные люди ночью по Рокингему не шляются. А вот не порядочные… Могла ли Вилл спутаться с преступником?
Я задумчиво покосился на едущую рядом ведьму. С одной стороны, она человек благородный и рассудительный. С другой… Вилл все-таки женщина, а женщины — существа доверчивые, чувствительные и наивные. Какой-то негодяй вполне мог придумать красивую жалостливую историю в духе всех этих безмозглых трубадуров, а Вильгельмина купилась на вранье. И я не могу ее осуждать! Если женщина пала жертвой соблазнителя, вина лежит не на ней, а на мужчине, который несет за нее ответственность. Он должен заботиться о девице и направлять ее, а не оставлять в одиночестве! А раз уж он этого не сделал… Ну что же, Вильгельмине помогу я. На правах ее ближайшего друга и защитника. Да, именно так я и сделаю. Поговорю с Вилл, объясню, что она должна разорвать порочную связь... А потом найду этого сукина сына и голову ему к херам оторву! Мир только чище станет…
— Ты спишь?
— Что? — вскинулся я.
— Ты задремал, что ли? — голос у Вильгельмины был виноватый. — Извини, что выдернула из кровати.
— Ерунда. Я просто задумался. Что ты хотела?
— Мне нужна точка, с которой хорошо виден кромлех. Знаешь подходящее место?
В бледном свете луны карие глаза Вилл казались черными.
— Езжай за мной, я покажу дорогу.
Петляя по узкой тропе, мы поднялись на густо поросший боярышником пригорок, с которого отлично просматривался пятачок, густо утыканный замшелыми камнями. Спешившись, я обвязал копыта лошадям дерюгой, а морды обмотал тряпками.
— Все. Теперь можем кого хочешь выслеживать. Если не слишком приближаться, никто ничего не услышит.
Вилл уселась наземь, похлопала по траве ладонью.
— Иди сюда. Думаю, я должна тебе кое-что объяснить.
Глава 18, в которой Марк узнает правду
Плюхнувшись рядом с Вилл, я оперся спиной о дерево. На нем, кажется, были колючки, но мне было похрен. Тот редкий случай, когда доспехи — это действительно удобно.
Вилл помолчала, подбирая слова, потом глубоко вздохнула:
— Раз уж я втягиваю тебя в это дерьмо, думаю, ты имеешь полное право знать… Но то, что я тебе скажу, должно оставаться только между нами! Если ты разболтаешь, мне крышка.
— Клянусь девой Марией и всеми святыми, что сохраню твою тайну, — я торжественно осенил себя крестным знамением и только потом сообразил, что в присутствии ведьмы это поступок не самый уместный. В этот раз Вилл не вспыхнула адским пламенем, но кто знает, кто знает… Впредь нужно быть осторожнее.
— Просто для ясности, — очень серьезно поглядела на меня Вилл. — Мне действительно нельзя это рассказывать, .
— Да понял я, понял. Буду молчать даже под пытками. Выкладывай, — я устроился поудобнее, приготовившись выслушать историю несчастной любви. И даже заранее изобразил лицом глубокое сочувствие.
— Значит, так… — сосредоточенно нахмурилась Вилл. — Как же тебе объяснить-то… Представь себе корзину с клубками шерсти.
— Что?!
— Не ори. Мы в засаде или где? Представь себе корзину с клубками.
— Зачем?
— Да представляй ты, мать твою!
— Ладно, ладно, не ори. Представил.
И я действительно представил. Раз уж Вилл так настаивала, почему бы и нет? Круглая корзина из ивовой лозы, в ней разноцветная шерсть, и игла вязальная воткнута.
— Все клубки соприкасаются. Вот так, — Вилл сжала кулаки и поднесла их друг к другу. Руки у нее были белые и маленькие, как у ребенка. — А теперь представь, что внутри каждого клубка кто-то живет.
— Запросто. Моль.
У матери была шерсть, там завелась моль. Я помню. Все сожрала и все засрала. И паутины наплела — гадостной и липкой.
— Хорошо. Пускай моль. Чтобы перейти из одного клубка в другой, моль должна проделать ход.
— Должна, — пожал плечами я. Ну да, должна — и что? Мы сюда о рукоделье разговаривать приехали или любовника подозрительного за жопу прихватить?
— Видишь вон тот каменный круг? — Вилл махнула рукой в сторону кромлеха. — Это дыра. А я — в некотором роде моль. Как, собственно, и
