Чан Гэн сложил руки в поклоне и вдруг признался:
— Ваше Величество, ваш подданный желал бы пойти по стопам Шан Яна [4]. Ему не хотелось, чтобы его действия отразились на потомках.
Ли Фэн посмотрел на него, у правителя слегка дергался глаз.
Чан Гэн сложил руки перед собой и низко поклонился, но не спешил выпрямляться. Каким бы молодым и полным сил он не казался со стороны, на самом деле он был одинок и холоден, как осенний ветер.
Пойти по стопам Шан Яна означало любой ценой провести реформы, за которые тебя все возненавидят и четвертуют на площади... Сгореть, обратившись пеплом.
В тот день всем дворцовым слугам дали выходной. Никто не знал, о чем же разговаривали братья Ли в саду. Когда стемнело, Янь-ван в одиночестве покинул дворец.
Свидетелями его визита стали лишь пара сплетённых из травы насекомых, лежащих на сухой земле.
Через день Цзян Чун получил от Янь-вана приказ — не дать Аньдинхоу вернуться в столицу. Боевые действия прекратились, но пусть лучше остается в Лянцзяне.
Лило в Цзяннани совершенно беспощадно. Ещё несколько дней назад духота не давала местным жителям заснуть по ночам, но погода переменилась: на смену жаре пришел порывистый ветер и ливень, под которым легко было промокнуть до нитки.
Господин Я вытер мокрое лицо и быстрым шагом пошел вперед. По металлическим ступеням он забрался в жуткую и уродливую раковину морского чудища Запада. Внутри его встретил склонившийся над чем-то старик с ослепительно белыми волосами. Его талия напоминало согнутую пламенем бамбуковую палку.
Господин Я откашлялся:
— Ваше Святейшество, уже поздно. Почему бы вам не пойти отдохнуть?
— Когда состаришься, поймешь, что значит страдать от бессонницы, — сказал верховный понтифик, подозвав его жестом. — Подойди и погляди-ка сюда.
Подзорная труба на крыше морского чудища была не чета той безделушке, которую легко прижать к переносице. Длина этой медной трубы составляла три чи. Ее цилиндры напоминали коленья бамбука и надежно фиксировались треногой. На одном из длинных медных цилиндров имелась сложная шкала с отметками и подписями на языке Запада.
Этот «глаз» действительно способен был видеть на тысячи ли [5].
Несмотря на то, что морское чудище Запада находилось в водах Восточного моря, длинная подзорная труба позволяла разглядеть происходящее на другом конце Великой Лян.
Когда-то мирные и плодородные земли за тысячи ли от Восточного моря ночью утопали во мраке, но спустя несколько лет это изменилось. Яркие огни на дозорной башне первыми притягивали взгляд, но рядом мерцали и огни недавно построенных фабрик, где работники заступили на ночную смену. Пусть пока свет их оставался довольно тусклым, их было так много, что они напоминали россыпь звезд.
— Куда Ваше Святейшество смотрит? — полюбопытствовал господин Я. — Враг сделал свой ход?
— Враг никогда не дремлет, — прошептал верховный понтифик. — В Святой Земле люди поддались алчности и перенесли свои несбыточные надежды на мирные переговоры. Мы упустили прекрасную возможность для атаки, потому что только и делали, что отступали и отступали, отступали и отступали... В результате нам пришлось вывести флагманское судно в открытое море. Вскоре Великая Лян направит сюда свой флот, чтобы помешать нашим союзникам посылать припасы. Когда до этого дойдет, ещё неизвестно, чем всё закончится.
— Разве мы не пришли к выводу, что нам стоит отступить на побережье? — удивился господин Я. — Теперь мы можем получать снабжение напрямую из Дунъина... А сами неспешно выйти в открытое море. Да, инженерам Великой Лян удалось повторить дизайн тигровых акул, но их флот изначально не предназначен для боев в открытом море.
— Дунъинцы ведут себя, как свора бродячих псов. Пока мы выигрываем, они требуют свою порцию гнилого мяса. Но стоит нам лишиться влияния и больше не стоит рассчитывать на их верность, — тихо заметил верховный понтифик. — Кроме того, ты уверен, что флот Великой Лян не научился сражаться в открытом море? Еще несколько лет назад у них и флота полноценного не было... Стоит ли оценивать наши шансы на победу, считая противника слабее нас?
Господин Я на мгновение замер.
— Ваше Святейшество, но ведь посланник...
— Поэтому я тебя сегодня и пригласил, — пояснил верховный понтифик, доставая письмо. Несмотря на то, что руки его дрожали подобно осенней листве, у него было жестокое и серьезное выражение лица. В нем было ни капли обычной мягкости. — Пришло письмо из дома. Прочти.
Быстро проглядев его, господин Я изменился в лице:
— Это... Это правда?
— В Святой Земле произошел переворот, — понизив голос, сообщил верховный понтифик.
Сторонники короля сумели обойти своих политических противников и отстранить их от власти. В итоге проигравшая сторона взбунтовалась, обратилась к союзникам в других странах и собрала войско из десяти тысяч солдат и вошла с ним в Святую Землю. Начались беспорядки. Они свергли короля, предали смертной казни больше тридцати глав старейших знатных родов и усадили на трон никчемного мальчишку, который находился в дальнем родстве с королевской семьей.
Прошло еще несколько дней и сторонники короля нанесли ответный удар, а новый монарх проносил корону всего неделю.
В итоге в Святой Земле сейчас царила крайне сложная политическая обстановка. Могло произойти все что угодно. Служивший верой и правдой старому королю посланник, разумеется, утратил свою силу и влияние. Теперь сторонники короля всячески старались умаслить Святой Престол, которым в свое время пренебрегал их прежний государь. В ближайшее время они вряд ли станут им досаждать.
Господин Я быстро соображал, поэтому сразу понял, в чем преимущество данной ситуации.
Верховный понтифик резко обернулся и уставился на него своим соколиным взглядом.
— Ты понимаешь, что это прекрасная возможность?
— Посланник... — взволнованно повысил голос господин Я.
Папа ограничился кратким кивком и холодно отрезал:
— Да никакой он больше не Посланник.
Господин Я носил рубашку с разноцветными манжетами. Он глубоко вздохнул и сжал руки в кулаки.
— Пойду всю подготовлю.
— Якоб, — позвал его верховный понтифик. Рукава его рубашки развевались на ночном ветру. — Если мы упустим возможность сейчас, то быть может, больше нам никогда не доведется ступить на эту землю. Час пробил.
Господин Я оглянулся на отдаленное побережье, вспоминая море огней, и сердце его дрогнуло. Он поспешил исполнить приказ.
Хотя в Великой Лян еще ничего подозревали, в рядах флота Запада вспыхнуло жестокое восстание.
С того момента, как посланник получил последние вести из Святой Земли, и до того, как он решил бежать, палочка благовоний не успела прогореть и на половину. Он старался действовать быстро. К несчастью, посланник не знал, что вести из Святой земли были перехвачены. Когда лучшие бойцы из личной стражи верховного понтифика арестовали его, палочка благовоний уже успела догореть.
Посланника вместе со всеми его приспешниками на месте убил господин Я. Корабль посланника же отправили на родину, сделав вид, что он выполнил свою миссию и уехал. Информацию о творящихся в Святой Земле беспорядках утаили. Поэтому в мирной гавани Запада обычные солдаты все еще были заняты патрулированием. Им было известно лишь то, что раз посланника отозвали обратно в Святую Землю, отныне у них опять только один командир.
Во время мирных переговоров с Великой Лян верховный понтифик проявил уступчивость. На первый взгляд Запад постепенно сдавал позиции. Пока на девятый год правления императора Лунаня не наступил день осеннего равноденствия...
Новую партию снабжения доставили морем в западный порт. Огромное количество оружия и ёмкостей с цзылюцзинем выбросило на выжженный южный берег Цзяннани, словно тёмное полчище духов.
Примечание:
东风压倒西风 - dōngfēng yādǎo xīfēng - восточный ветер подавляет ветер западный. Цитата из известного романа: "Сон в красном тереме".
