— И вы полагаете, каждая леди использует эти запрещенные знания?
— Запрещенные? — я едва удержала начавшее соскальзывать платье.
— Ваша светлость, кокетливые взгляды из-за веера еще никто не называл запрещенными знаниями.
Платье все же соскользнуло на пол. Вскрикнув, я торопливо нагнулась за ним, вспомнила о приоткрытой двери, закрыла. А затем, уже сняв платье, и направившись в ванную комнату, добавила:
— И все же, я никак не могу понять, что же привело вас в неистовство.
По возвращению из ванной, я получила ответ от стоящего посреди моей гардеробной герцога, который напрочь игнорировал весьма малоодетое состояние своей супруги-леди.
— Ваше лукавство, — холодно произнес лорд оттон Грэйд.
И так как я, несколько шокированная его вторжением, промолчала, продолжил:
— Ваша игра в невинную монашку! Ваша откровенная ложь! Ваше… — он не договорил.
Мне же было бы крайне любопытно услышать продолжение данной фразы, о чем я не преминула сообщить:
— Продолжайте. Я слушаю вас со всем вниманием.
Несколько секунд герцог пристально смотрел на меня, затем приказал:
— Одевайтесь.
— Тот час же, как только вы покинете мою гардеробную, — ответила я, чувствую нарастающее глухое раздражение.
Лорд оттон Грэйд кивнул и молча вышел.
Несмотря на прозвучавшие обвинения, более всего меня в данный момент мучило… любопытство. Именно любопытство. Мне было крайне любопытно узнать, что же подтолкнуло его светлость к подобным заявлениям.
Но едва я выбрала темно-зеленое платье, как из гостиной послышался злой вопрос:
— Ариэлла, несмотря на все, сегодня услышанное, чем больше я размышляю о ситуации, тем ко все более безрадостным выводам прихожу. И должен признать, меня крайне интересует один единственный вопрос — почему в общении со мной вы не использовали ни единый прием из всего того внушительного арсенала, коим владеете?
Ответить? Я не представляла, что можно ответить на подобное.
Молча надев платье, я застегнула все пуговки впереди, поправила воротник, сменила домашние туфельки, выбрав нужные в тон к платью, едва ли пригладила волосы, и вышла к герцогу, крайне заинтригованная его поведением.
— Вам нечего мне ответить? — вопросил лорд оттон Грэйд, стоило мне появиться.
— Искренне не понимаю, какого ответа вы ожидаете, — поправляя манжеты, была вынуждена произнести я.
Черные глаза его светлости словно стали еще темнее, губы на миг сжались. Затем его светлость выдохнул:
— Честного.
— Честного? — задумчиво переспросила я. И, поправив локоны присобранных лишь на верху волос, честно ответила: — Я не желала выходить за вас замуж, лорд оттон Грэйд. И если уж быть честными до конца — вы были в курсе моего отрицательного отношения к данному союзу. Так о каких уловках и кокетстве может идти речь, ваша светлость?
Лорд оттон Грэйд молча подал мне руку, и так же молча сопроводил вниз, по лестнице, до террасы и соответственно накрытого стола.
И едва мы подошли, я с искренним интересом взглянула на стол — было крайне любопытно, что же успел сотворить мэтр Олонье в столь ограниченный срок. Успел немало. Основным блюдом выступали арменовиль — говяжьи отбивные с зеленой фасолью (вероятно избранные именно за краткое время, требующееся для приготовления), филе форели под белым винным соусом, куропатки, судя по резковатому запаху пребывавшие ранее в маринаде, а потому приготовленные на сильном огне за несколько минут, соус с яичными белками и сливками, поданный к отбивным, салат из лесной зелени, приправленный горчичным соусом.
И в связи с увиденным, у меня возник вопрос:
— Как часто вы приказываете повару немедленно подать ужин?
— Не часто, — лорд оттон Грэйд, усадив меня, галантно пододвинул стул. — Обычно я даю некоторое время.
— Семь минут? — не скрывая скепсиса, уточнила я.
— Как вы могли убедиться — этого достаточно, — довольно резко ответил герцог, и, обойдя стол, приступил к ужину.
К слову мы были совершенно одни. Даже лакеи, прежде стоявшие у дверей, в данный момент отсутствовали. Как и официанты. Все блюда были расположены на столе, здесь же имелись кувшин с водой, две бутылки вина — белое и красное, и по три бокала на каждую персону.
— Воды? — заметив, что я так и не начала есть, вопросил его светлость.
— Благодарю, я справлюсь, — вежливо ответила супругу, и поднявшись, набрала бокал. Затем, с некоторым сомнением взглянула на герцога, и нехотя предложила: — Воды?
— Да, благодарю вас, — холодно ответил лорд оттон Грэйд.
И едва подала ему бокал с водой, залпом выпил все до дна, затем вернул стакан мне. Вновь наполнив, я вернулась на свое место и наполнила тарелку салатом. В то же мгновение герцог поднялся, и, бросив мне «Возьмете мясо», откупорив бутылку с красным вином, наполнил два бокала, поставив один передо мной, второй вместе с бутылкой, расположил перед собой, и сев, провозгласил:
— За монашек.
Выпил залпом, до дна, а затем, хмуро глядя на меня, не притронувшуюся к собственному бокалу, произнес:
— Вам лучше выпить, Ари.
— Меня не устраивает тост, лорд оттон Грэйд, — не скрывая ни недовольства, ни настороженности ответила я.
— Паршивый тост, согласен, — глухо подтвердил герцог.
И вновь наполнил свой бокал, но пить не торопился. Некоторое время крутил бокал в пальцах, задумчиво вглядываясь в игру света в рубиновом вине, затем произнес:
— Ты очень отважный человечек, Ари. Отважный, сильный, смелый, выдержанный. Но…
Повисла пауза.
Неприятная, давящая, долгая…
Не выдержав, я взяла бокал с вином, сделала маленький глоток, выжидающе глядя на герцога. Лорд оттон Грэйд улыбнулся мне, а затем произнес:
— Как вы отнесетесь к тому, что ваше имя опорочат в свете?
Вопрос был дикостью. Совершенной, абсолютной дикостью! Рука держащая бокал дрогнула, и несколько капель пролилось на белоснежную скатерть, но более я ничем не выдала собственного потрясения.
— Естественно, я приложу все силы к тому, чтобы пресечь распространение подобных слухов, — продолжил глухо лорд оттон Грэйд, — и меня совершенно не волнует, о чем будут шептаться в кулуарах высшего света, но сумеете ли это выдержать вы, Ариэлла?
Отвечать я была не в силах. Отставив вино, несколько секунд изучала рисунок на скатерти, затем, вскинув подбородок, призналась вполне искренне:
— Лорд оттон Грэйд, мне будет гораздо проще ответить на ваш вопрос, если вы посвятите меня в произошедшее, не вычленяя непонятных намеков.
Герцог молча отпил вина. Затем, расположив локти на столе, — сцепил пальцы, глядя на меня поверх своих ладоней. Некоторое время размышлял, словно не был уверен в том, стоит ли посвящать меня в детали случившегося, затем с неохотой, медленно и негромко сообщил:
