Мы с Калебом присели. Я попыталась собраться с мыслями. После вчерашнего разговора по душам и перебранки отца с Калебом мне было особенно тяжело. Словно старая рана открылась. Калеб погладил меня по шее, я успокоилась и благодарно ему улыбнулась.
– Ну, не то чтобы он совсем устранился. Мы жили дружно и счастливо, пока в конце прошлого лета нас не бросила мама. С тех пор отец превратился в зомби.
Я рассказала свою печальную историю. Отец Калеба внимательно выслушал.
– Хм. – Он снова потер подбородок и задумчиво провел рукой по волосам. Я заметила у него на запястье такую же татуировку, как у Калеба, только над полукругом было выведено «Рэйчел». – Видимо, он понял, что у вас с Калебом все серьезно. Поэтому он за тебя боится. Я понимаю его, ведь у меня тоже есть дочь. Тяжело видеть, как дети взрослеют. Пожалуй, именно этого ему и не хватало, чтобы выйти из спячки.
– Да, но это так не вовремя! Он запретил Калебу приходить по утрам!
Питер подскочил.
– Вот это уже проблема! Сейчас вам с отцом нельзя ссориться, ведь он только что вернулся в твою жизнь.
– Я не хочу его обидеть! – честно сказала я.
– Без Калеба тебе придется тяжело…
– Уж поверьте, я знаю! Сегодня утром папа едва не вытолкал Калеба взашей, и я совсем с катушек слетела… – тихо призналась я. – Ума не приложу, что нам делать, но… Надо найти выход! Если я брошу отца, случится непоправимое. Кроме меня, у него никого нет.
Питер понимающе кивнул.
– Мэгги, мы обязательно что-нибудь придумаем. Не волнуйся!
– Пап, есть еще одна проблема, – вмешался Калеб.
– Что еще? – устало спросил Питер.
Калеб расстегнул мне кофту и обнажил плечо. Увидев черный ожог, Питер едва не зарычал. Совсем как Калеб.
– Что?! Опять?
– Нет, папа. Это произошло во сне.
Отец побледнел и прислонился к столу, чтобы не упасть. Я подбежала к нему.
– Вам плохо? – воскликнула я.
– Папа, что это? – одновременно со мной спросил Калеб.
– Ей послали эхо-сон, – выдохнул Питер и ударил кулаком по столу.
– Как это? – спросил Калеб.
Питер бережно взял меня за руку.
– Это последствие эхо-сна. Не простого сна, а очень реального, я бы сказал – материального. Сон представляют в мельчайших деталях и насылают на жертву. Можно вообразить все что угодно, сделать это настоящим, и жертва испытает все, будто на самом деле. Не важно, спишь ты или нет; как только уснешь – случится задуманное. Мэгги, на тебя действительно напали, поэтому и появился ожог.
Я выжидающе уставилась на Питера. Он наверняка знает, как это остановить. Однако он сидел в задумчивости.
– Значит, злодеи в любой момент могут проникнуть в мои сны и навредить мне?
Калеб шагнул ближе и взял меня за руку.
– Да, – ответил Питер. – Тебе способны причинять боль и лишать энергии. После такого сна просыпаешься обессиленным. Предотвратить это можно… – Он вздохнул. – В вашем случае решение проблемы довольно сложное.
– Что нужно делать? Я готов на все! – заявил Калеб.
– Единственное средство защиты для Мэгги – находиться с тобой рядом. Когда ты ее касаешься, то одновременно успокаиваешь и оберегаешь от любого вреда, который могут нанести люди с особыми способностями. Ты для нее как якорь или щит.
Калеб изумленно посмотрел на отца.
– Вы должны спать вместе, – вздохнул Питер и быстро добавил: – Просто спать. Во сне тебе придется касаться Мэгги, чтобы ни Маркус, ни кто другой не смог ей навредить. Ты станешь ей защитным барьером.
Я удивленно заморгала.
– Ничего не понимаю!
– Мэгги, запечатление действует так, что вы должны постоянно быть рядом. Тогда вы лучше живете, работаете, играете, любите и сражаетесь. И даже лучше спите. Рядом с Рэйчел у меня все получается гораздо лучше.
– Представить боюсь, что делать теперь, когда папа настроен так категорично!
– Мне нужно хорошенько подумать. А пока оставайтесь вместе как можно дольше. Ясно?
Я кивнула.
– Я думала, в их клане никто не получал своих способностей. Откуда же они у Маркуса?
– Ему помогают. И это беспокоит меня больше всего.
Калеб вывел меня из комнаты, обернулся и сказал:
– Пока, пап. Спасибо!
– Погоди, Калеб. – Питер вышел за нами в коридор. – Знаю, вам сейчас непросто. Вы оба очень юны и пытаетесь не обидеть отца Мэгги, однако этого не избежать. Вы не можете быть врозь. – Он посмотрел на меня. – Мэгги, ты вряд ли осознаешь всю сложность ситуации. В разлуке плохо не только тебе. Калеб тоже страдает. Я попытаюсь что-нибудь придумать, однако если твой отец запретит вам видеться…
– Я все понимаю! Мы должны быть вместе, даже если папа против наших отношений.
Питер грустно улыбнулся.
– Да, как ни печально, это так. Обычно для Асов первые несколько лет после запечатления – особенное, счастливое время. У вас выходит иначе, но все обязательно наладится.
– Понятно. Спасибо.
– Оставайся на ужин, ладно? Рэйчел обрадуется.
Я посмотрела на Калеба и пожала плечами.
– Конечно, – ответил он.
– Вот и хорошо. Мне нужно поработать, увидимся через несколько часов.
Запутанными коридорами мы дошли до просторного белого холла.
– То крыло, где у папы кабинет, – для работы, а в этом находятся спальни, – пояснил Калеб, завернул за угол и остановился возле широкой двери. – Моя комната.
Он открыл тяжелую дубовую створку, и на меня обрушился его запах. Тот самый, который я чувствовала, касаясь его кожи возле шеи, – мой любимый аромат! Я глубоко вдохнула и вошла внутрь. Калеб закрыл за мной дверь, и я с любопытством осмотрелась.
Гм, странная спальня для студента колледжа. Очень чисто, постель убрана. Повсюду нотные тетради и гитары, в углу – кабинетный рояль, в шкафчике на стене – труба. Никаких плакатов над кроватью. Обычная комната с кучей полок, уставленных книгами и компакт-дисками.
– Мне нравится, – призналась я.
– Мне тоже. Когда я поступил в колледж, мама попыталась все переделать на мальчишеский лад.
– Как это? – Я удивленно подняла бровь.
– К моему приезду она устроила из комнаты настоящий бассейн: покрывало с волнами, повсюду постеры с чемпионом по плаванию Майклом Фелпсом, на полках – мои кубки и медали. А над кроватью повесила плакат с надписью «Пловцы – молодцы»…
Я рассмеялась и прикрыла рот рукой.
– Представляешь? – улыбнулся Калеб. – Пришлось все убрать. Терпеть не могу показуху!
– Я тоже!
Калеб сбросил обувь и уселся за рояль. Я тоже разулась, забралась на кровать и прослушала необычайно приятную медленную мелодию.
