Кристина Лорен - Совершенство

Джо рассказывает Колину о том, что тот и так знает: он упал в озеро, и переохлаждение привело к тому, что его сердцебиение сильно замедлилось. К счастью, воздействие экстремальной температуры было недолгим, – это плюс его молодость и здоровье давало надежду на то, что все обойдется без последствий.

Естественно, слух о происшествии уже разошелся по всей школе, и кое-кто из учеников похрабрее уже выбрался на лед, чтобы поглазеть на место происшествия. Джо прекращает говорить, только когда входит Дот, которая с деловым видом оглядывает развернувшуюся перед ней сцену: Колин в кровати, весь в ссадинах и синяках, и Джо, который не может перестать говорить из страха, что начнет орать. Рядом с кроватью – монитор, то и дело издающий писк.

– Колин. – Это все, что произносит она.

– Привет, босс.

– Дот останется здесь, пока ты не уснешь. Хорошо? – Лоб у Джо собирается в тысячу морщинок, и тут до Колина доходит, что этого человека, впервые в жизни взявшего больничный после того, как под ним рухнуло крыльцо, может доконать какой-то безмозглый пацан, вызвав у него сердечный приступ.

– Мне пора обратно, надо бы убедиться, что на озере никого не осталось.

У Колина сводит желудок от чувства вины.

– Ладно, – бормочет он.

Джо наклоняется и целует его в лоб – совершенно нехарактерный для него жест:

– Как я рад, что с тобой все в порядке.

И он уходит, перекинув через руку аккуратно сложенное старое синее пальто. Как только он скрывается за дверью, Колин переводит взгляд на Дот.

– Где мой велосипед? – На последних двух словах голос ему изменяет.

– В озере, так я думаю, – отвечает она, поглаживая его по плечу. Любой другой на ее месте использовал бы этот момент для обязательного «я же тебе говорила», но вместо этого он видит на ее лице виноватое выражение. Он попал сюда, в медпункт, потому, что разъезжал на велике по озеру, по тонкому декабрьскому льду – то, что он ни в коем случае не должен был делать. Вообще непонятно, когда он сможет вернуться к работе. А Дот еще так беспокоится, будто его могут убить новости о том, что его любимый байк потерян.

– Знаю, мы не говорили толком последние пару недель, но ты бы ведь сказал мне, если бы что-то произошло, да? Что могло толкнуть тебя на эти безумные трюки на льду?

Ему ясно, что она с огромным трудом подавляет желание подвергнуть его настоящему допросу, и он только кивает с натянутой улыбкой.

По ее лицу видно, что ответа она так и не получила.

– Готов принять еще одного посетителя?

Не успевает Колин кивнуть, как в палату входит Джей, подходит к кровати и смотрит на Колина так, будто видит привидение.

– Напугал меня так, что я чуть не обделался, Кол. Думал, ты уже не выкарабкаешься.

– Спасибо, что вытащил меня.

– Тебя Люси вытащила, – отвечает он, и глаза у Колина удивленно распахиваются. Люси? Та самая девушка, которая с трудом могла его поцеловать, вытащила из озера его бесчувственное тело? Джей начинает кивать, и его губы разъезжаются в ухмылке: оба они одновременно представляют себе Люси, открывающую зубами пивную бутылку

– Круто, да? Это было просто потрясающе. Я себе чуть руки не отшиб, пытаясь заставить тебя снова дышать. – Он щурится, и Колину видно, что он сдерживает еще одну ухмылку. Джею трудно подолгу оставаться серьезным, но он явно старается ради Дот. Колин прямо видит, как у нее в голове крутятся колесики, но не в состоянии думать об этом прямо сейчас. Не в силах смотреть ни на одного из них, она не сводит невидящего взгляда с ног Колина под грудой одеял.

– Так вот почему у меня вся грудь в синяках, – говорит Колин.

– Правда? – Это явно производит на Джея впечатление.

Колин распахивает ворот больничной рубашки и демонстрирует синие отпечатки кулаков у себя на ребрах. Джей издает смешок, который под укоризненным взглядом Дот быстро превращается в кашель. Бывает у Дот настроение, перед которым бессильно все обаяние Джея. Например, когда она переходит в режим «Дот-защитницы».

– Слушай, а ты не знаешь, где Люси?

Джей опять косится на Дот; видимо, замечает, как у нее напряглись плечи, потом переводит взгляд на Колина и одними губами произносит:

– Здесь.

Она не ушла.

Только когда лунный свет заполняет окно, проливается на пол, Колин окончательно приходит в себя. Дот уже ушла, и у дальней стены пусто, если не считать смутных геометрических очертаний медицинских приборов. Все окружающее выглядит каким-то… некрасивым. Даже тени кажутся плоскими, что ли, в сравнении с теми, что теснились там, вокруг странной тропинки.

В палату заходит Мэгги еще раз проверить показания приборов.

– Как самочувствие?

Он пожимает плечами и, в ответ на ее вопрос об уровне боли, отвечает:

– Около шести.

Она достает из кармана упаковку таблеток и дает ему несколько и стакан воды.

– Она еще постарается зайти?

Колин заглядывает ей в лицо. В темноте трудно разобрать его выражение, и Мэгги не смотрит на него – делает пометки в карте, но он знает, что речь идет не о Дот.

– Наверное. Почему ты ее не пускаешь?

Она вздыхает, расправляет складки одеяла у него в ногах.

– Я скажу тебе то же, что и ей: ничего хорошего из этого не выйдет.

– А как ты поняла, что она такое?

– А ты как?

– Она мне сказала, – отвечает он. – Но тебе-то она не говорила. Ты просто сразу это поняла.

Мэгги кивает, потом смотрит ему прямо в глаза.

– Ее убили практически сразу после того, как я поступила в школу. Мы никогда не были знакомы, но ее лицо тогда было во всех новостях. – Она замолкает, изучая его лицо, и глаза ее наполняются болью. – Но ведь ты не об этом спрашиваешь, правда? Да, я видела здесь таких, как она.

Колин сглатывает, но вопрос, который ему хочется задать, не так-то просто сформулировать.

– Скажи, – говорит Мэгги, – когда она сообщила тебе, что мертва, ты ведь решил: неважно, насколько это странно, неважно, что, когда ты целуешь ее, это совершенно не так, как с любой другой девушкой?

Она наклоняется ближе, опершись рукой о кровать.

– Было у тебя такое ощущение, будто она появилась на этой планете специально для тебя?

Этот разговор становится слишком личным, затрагивает слишком интимные вещи. Будто она ему под кожу заглядывает. И ему противны ее слова, все еще звучащие у него в ушах: «Ты мальчику сердце разобьешь. Или еще что похуже». Парень натягивает одеяло повыше.

– Что ж, – вздыхает Мэгги, подхватывая бумаги и засовывая их под мышку. – Я была на твоем месте, Колин. Этой девушке что-то нужно, и ее ничто не остановит, пока она это не получит. Подумай об этом.

Она поворачивается, чтобы уйти, но останавливается перед дверью.