«Я думаю, что взгляды являются только поверхностными», сказала Лилит.
«Я надеюсь, что так». Люк смеялся. «СМИ короля также пронюхали, что Кэм был тот, который представил Ваши стихи конкурсу. Если он сделал это без Вашего одобрения, то это было бы основанием для дисквалификации».
«Нет», сказала Лилит, поняв быстро, что она не хотела быть дисквалифицированной. «У него, гм, было мое одобрение. Я могу спросить Вас что-то?»
Люк поднял бровь. «Что именно?».
«Похоже, что у Вас и Кэма есть какая то история. Что это с вами двумя?» Пристальный взгляд Люка впился в Лилит и его голос стал ледяной. «Он думает, что он — исключение из правил. Но некоторые правила, Лилит, должны соблюдаться». Лилит сглотнула. «Это звучит, как будто вы живете в прошлом».
«Прошлое в прошлом», — сказал Люк, снова смягчившись. «Но если вы заботитесь о своем будущем, вы вышибете Кэма из группы».
«Спасибо за совет». Сказала Лилит оставив Люка и нырнула под ветвями. Она шла к свому любимому месту у ручья. Когда она приблизилась к своему рожковому дереву, она увидела что-то необычное: рябое и разбитое старинное шведское бюро стояло около него. Оно имело тяжелую структуру из кованого железа и, должно быть, весило тонну. Кто принес его сюда? И как? Кем бы ни они были, они покрыли его деревянную поверхность цветами ириса.
Лилит всегда любила ирисы, хотя она их видела только на картинке. Она была внутри одного цветочного магазина в Перекрестке, Kay’s Blooms, десятки раз, чтобы забрать букет из желтых гвоздик, любимых Брюа, когда ему было плохо. Мистер Кей и его сыновья владели этим бизнесом и с тех пор, как миссис Кей умерла, они закупали только классику. Красные розы, гвоздики, тюльпаны. Лилит никогда не видел ничего экзотического там, как ирисы.
Любуясь сине-желтые цветками, она опустилась на низкую спинку кресла и открыла верхнюю части стола. Внутри была рукописная записка:
Каждому автору песен нужен надлежащий стол. Нашел это на тротуаре перед дворцом Версаля. Твори.
Должно быть, он нашел его на чьем-то бордюре в богатой части Перекрестка, ожидавшим быть подобранным и доставленным на свалку. Но ей нравилось, что Кэм, видя бюро подумал о ней. Ей нравилось, что он, вероятно, почистил его, чтобы она могла пользоваться им. Она прочитала последнюю строку записки:
С любовью, Кэм.
«С любовью», — сказала Лилит, проводя пальцем по записке. «Кэм».
Она не могла вспомнить, чтоб кто-то использовал это слово к ней. Ее семья не говорила так и она никогда не была достаточно близко к какому либо мальчику, чтобы сказать это. Может Кэм написал это слово небрежно, как он делал так с многими вещами?
Она хотела спросить его зачем этот стол, это записка, но взволновала ее не записка и не стол, это было слово. Оно что-то сделало с ней, что-то зашевелилось глубоко ее душе. Оно кинуло ее в жар. Она хотела выяснить у Кэма, но она не знала, где он живет. Вместо этого она достала свою черную тетрадь и позволила вылиться своему чувству в песню.
Это слово. Что бы это могло значить?
Восемь дней.
Высоко над Лилит, Кэм расправил крылья и смотрел, как она прочла записку, которую он оставил на антикварном столе. Он украл его у Хлои Кинг с чердака ее дома, находящемся в богатой части Перекрестка. Он бы поехал в Версаль, чтобы принести Лилит подарок, он пошел бы куда угодно, но прямо сейчас он застрял в ее аду, так что это придется отложить.
Он изучал, как она провела пальцами по бумаге несколько раз. Он смотрел на нее ощущал запах ирисов, ее давно любимых цветов как он это знал, а затем как она взяла свою тетрадь из своего рюкзака. Когда она начала писать новую песню Кэм улыбнулся.
Было приятно просто смотреть на Лилит умиротворенную на некоторое время. С того времени как Кэм приехал в Перекресток, казалось, что все, что он когда-либо делал, было предотвращать вмешательства Люцифера, каждое из которых было направлено на то, чтобы Лилит еще больше презирала Кэма. Он не должен жаловаться, в конце концов Лилит страдала гораздо больше и гораздо дольше, чем Кэм, но было так трудно быть рядом с Лилит, когда она так редко показывала ему что-либо кроме гнева.
Он смотрел вниз от облаков и знал, что, даже если бы он забрасывал Лилит подарками и любовными посланиями каждый час, каждый день, этого не было бы достаточно. Время от времени Кэм прорывался к ее душе как в тот день, когда была репетиция группы и все было довольно хорошо и он смаковал такие моменты. Но он знал, что они не продлятся долго, уже завтра Люцифер нашел бы способ разрушить прогресс Кэма и цикл будет продолжаться, пока не истек Ад Лилит.
Он разорвал свою первую записку, в которой попросил, чтобы она пошла на выпускной бал с ним. Лилит отступала быстро каждый раз, когда Кэм продвигался слишком напористо. Он отложил этот вопрос до удобного времени, чтоб спросить ее лично. Он написал заученные слова в записке и оставил ее на столе. Он надеялся, что слово любовь не испугает ее.
Он подумал о Даниеле и Лусинде. Они были воодушевлены своей любовью так долго, что падшие ангелы были обеспокоены. Ему было жаль, что они не были около него теперь, играя роль счастливой пары, дающей мудрые советы их страдающему другу.
Они сказали бы ему бороться за нее. Даже когда кажется, что все потеряно, не сдаваться, а бороться.
Как Люс и Даниель делали это так долго? Для этого надо было столько сил, что Кэм не был уверен, что у него они были. Боль, когда она отказала ему и все, что она дела до сих пор должна была заставить его отказаться от нее. И все же он шел на это снова и снова. Почему?
Чтобы спасти ее. Чтобы помочь ей. Потому что он любил ее. Потому что, если он сдастся…
Он не мог отказаться.
Когда забрезжил рассвет, Кэм подлетал к кампусу Трамбулла. Крылья свернулись
он сел на большое рожковое дерево, поймав солнце всходящее по неповоротливой новой траектории в центре футбольного поля. Он стряхнул падающий пепел с волос и взгромоздился в конце длинной, прочной ветки, чтобы лучше видеть.
Полудостроенный амфитеатр был смоделирован подобно Римского Колизея. Там было всего пару этажей, но это были те же самые архитектурные особенности: три уровня стилизованных арок, опоясывающих пространство. Кэм мгновенно понял, что Люцифер имел в виду.
«Как тебе?» спросил Люцифер, появившись как Люк на ветке позади Кэма. Он был в солнцезащитных очках, чтобы защититься от яркого света и Кэма раздражало то, что он не мог видеть глаза дьявола.
«Это для выпускного?» спросил Кэм.
«Король СМИ подумал, что студенты заслужили великолепное место для проведения своего гладиаторского боя», сказал Люцифер. «Это все сделано из пепла, но это выглядит впечатляющим, правда? Ни один смертный архитектор не мог бы сделать такое.»
