Поздний вечер. Почти уже ночь. Гарри и Гермиона сидят на своём любимом диванчике и тихо беседуют, обсуждая последнюю встречу Поттера с Дамблдором, о поставленной директором задаче, добыть любой ценой настоящие воспоминания профессора Слизнорта. Кроме того, Гермиона сообщила, что состоялся последний, спокойный, но очень серьезный разговор Джинни и Дина, и они уже официально, окончательно расстались. Больше их ничего не связывает. Правда, сразу, так сказать «бросать» Гермиону Гарри не стоит, и открыто напасть на Джиневру на глазах у всего факультета не следует, это уже будет выглядеть как анекдот. А повторять Великую Битву, теперь уже между Гермионой и Джинни за Избранного, не стоит, надо немного пожалеть Макгонагалл. Гермиона капала на мозги, что надо оставить в покое Малфоя и заняться решением главной задачи. Правда, в беседе с Грейнджер, Поттер затронул и такой вопрос, как категорический отказ Дамблдора сообщать Джинни любую информацию о смысле и содержании дополнительных занятий у директора. Гермиона задумалась и сказала, что возможно, возникнет серьезная проблема.
Рон, наконец, собрался с духом, и отправился с Лавандой на самый верх Астрономической башни, для решающего разговора. Двойственность положения, фактически обман Лав-Лав уже всех немного стал угнетать. Рон понимал, что пора с этим кончать, но никак не мог поставить в их отношениях жирную точку. Гермиона обычно тактично молчала, Джинни не вмешивалась, Гарри вздыхал, и бедный Рон понял, что ему в этой ситуации рассчитывать не на кого не придется, и, набравшись смелости, надо действовать самому. Пожалуй, Гермионе не надо было в конце так острить, уж сидела, молча, так бы и сидела дальше, но черт её в последнюю минуту дернул за язык, и она тихо заявила, что по результатам ночного объяснения Рона и Лаванды, самое главное — это чтобы никто не сиганул с Астрономической башни. А все остальное мы уладим. Уже уходящий Рон это услышал, но не засмеялся, и даже не улыбнулся, а тяжело вздохнув, отправился на свою плаху. Все сидели и ждали результатов этого печального мероприятия.
Джинни, как и положено, по легенде, после расставания с Дином, якобы очень расстроилась, поднялась наверх и сидела в спальне. Ну, не рыдая, а так, приводя свои мысли в порядок и ожидая, когда из общей гостиной факультета все уберутся по спальням и можно будет спокойно присоединиться к влюбленной парочке — к Гарри и Гермионе. Гарри, чтобы немного отвлечь Гермиону от печального ожидания, улыбнулся и спросил, что это за новая татуировка появилась на Джинни? На крестце, с переходом на правую часть спины и ягодицу, очень красивый кельтский орнамент. Гермиона засмеялась, сказала, что Джинни уговорила её сделать это магическим способом, можно в любое время свести, если тебе не понравится. Ей вот, лично, понравилось. И она тоже с помощью Джинни нанесла себе такой же. Дальше на Поттера что-то накатило, он оглянулся, убедившись, что в гостиной никого больше нет, быстро схватил Гермиону за плечи и повалил к себе на колени, не обращая никакого внимания на громкое шипение и удары по самым болезненным точкам, быстро задрал на Герми рубашку, и слегка оттянув юбку со стрингами с талии вниз. Да, так и есть, точно такой же. После чувствительного удара по принадлежностям к его боевому товарищу, он скривился от боли и выпустил её из захвата. От боли выступили слезы, но он все-таки смог сострить, что могли бы нанести разные рисунки, не ровен час перепутаем вас обеих, когда Рон вот-вот получит официальный доступ к телу. После чувствительного удара по голове он сразу заткнулся.
— Так-так, их нельзя ни на минуту оставить одних, ещё немного и изнасилование Гермионы будет исполнено прямо посреди общей гостиной факультета… — произнесла Джинни, нанеся чувствительный удар ребром ладони по ребрам, а затем и по шее Избранного.
Гарри скривился от боли, искры посыпались из глаз.
— Вот урод, — шипела запыхавшаяся от борьбы Гермиона, поправляя на себе юбку и рубашку — татуировку твою, козёл, видите ли, не разглядел, ты уж ему, пожалуйста, всё покажи, и ту, что на передке, особенно, близорукий, чёрт, не рассмотрит никак. Тоже мне, маньяки — насильники, ничего до конца довести не могут…
— Я ему покажу, татуировку, вернее нарисую карликового пушистика кое-где… — уже улыбалась довольная Джинни, присаживаясь в кресло напротив. — Рон ещё не вернулся?
— Да нет, он явно застрял надолго…
— А что Гарри, татушка понравилась? Правда? — спросила Джиневра.
Гарри уже отлежался и слегка пришел в себя, коки уже не ныли, да и боль между ребер и на шее почти прошла. — Ну, спасибо, ученицы Беллы… уважили.
— Руки не распускай со своей «девушкой»! А хочешь канареек с мышками попробовать? Вмиг устроим… — уже смеялась Гермиона.
— Так что этот рисунок означает? Это не просто орнамент… я его где-то уже видел…
— Правильно. Видел. На истории магии. Единственный раз, когда у тебя с Роном проснулся интерес к предмету, на картинке в учебнике. Королева бриттов ведьма Боудика на колеснице со своими двумя дочерьми возглавляет атаку бриттов на римские легионы. Они как раз в этих татуировках, королева повернулась к воинам, в пол оборота, воодушевляя их, а вы с Роном нагло пялились на изгиб её спины, задницы и бедра. Теперь я понимаю, как привлечь ваше внимание к предмету… — улыбалась Грейнджер.
— Рыжая такая королева… — улыбнулась Джинни.
— И вы нанесли себе этот рисунок, просто потому, что он вам очень понравился? На мужественной женщине — воине? — Уточнил Гарри.
— Не только. Род, клан Уизли идёт от старшей дочери Боудики, она выжила в этой битве… — ответила Джинни уже почти серьезно.
Наступила пауза. Гарри с интересом посмотрел на возлюбленную. Она откинулась на спинку, закинула ногу на ногу и слегка прикрыла глаза. Гарри улыбнулся и произнёс: — Как мне приветствовать вас, моя королева? — Он слез с диванчика, стал на колени и поклонился ей, ткнувшись головой в её колени, хитрая Джиневра мило раздвинув ноги, быстро схватила его голову в замок, а Гермиона нанесла несколько ударов ладонью по заднице, сдернула с него штаны и задрала рубашку на голову.
— Где палочка? Блин! Куда пушистика сажать будем?
Гарри заорал и, приложив максимум усилий, вырвался из захвата коленок Джинни, толкнул её на спину, опрокинув кресло. Гарри оказался верхом на Джиневре. Гермиона тащит его с Джинни, та отбивается, явно требуя продолжения попытки изнасилования. Хохот, буйство. В конце — концов успокоились, применили заклинание Оглохни, мебель поставили на место и расселись.
Разговор пошел опять про историю. Удивительно, но Гарри вспомнил, как огромная армия Боудики, около ста пятидесяти тысяч воинов союза всех племен юга и центральной части острова, попалась в заранее подготовленную римлянами ловушку. Притворное отступление — бегство одного легиона. Котловина с узким выходом, как из бутылки. Как римская кавалерия обошла их с тыла и захлопнула этот выход. И четыре легиона, как поршень, как единая железная машина перемолола за пять часов все эти орды. Профессионально, держа строй, шаг за шагом, нанося только один колющий удар в лицо. И всё. Преподнесли кровавый урок, что побеждают не числом, а умением. Даже дротики не бросали, просто держали строй и кололи. Давили как поршень. Храбрые британцы просто передавили друг друга. Просто не могли сражаться. Не могли даже сделать взмах мечом. А римляне тоже не рубили, просто тупо кололи в головы, поверх своих щитов. Тридцать тысяч римлян разгромили сто пятьдесят тысяч бриттов. Резня…
