По пути зашла в почтовую контору, где купила карту Лондона 1862 года издания и небольшую папку с рисовальной бумагой. Дожидаясь своей очереди, с интересом понаблюдала за работой почтмейстера, принимающего к отправке мелкий частный пакет и бережно наклеивающего марки с изображением вдовствующей королевы. Узнала, что не приведи господи приклеить её величество вверх ногами! Попасть в тюрьму за государственную измену — это одна из самых ужасных провинностей!
В помещение Ольга зашла, как и накануне: дверь оказалась незапертой. Вчерашняя табличка гласила, что лавка закрыта и так же, как вчера, хрипло тренькнул колокольчик.
— Мистер Уорд, это я, Табби! — крикнула она в темноту.
Мужчину застала за переплётным станком, всего в бумажных обрезках и пыли. Увидев её, он обрадовался и засуетился. Завладев её ладонями, бережно сжал, долго и витиевато поприветствовал.
Ольга улыбалась, чувствуя себя обласканной и нужной. Сняв шляпку и накидку, первым делом сообщила:
— Время ленча! Принесла вам оладьи и немного вчерашнего мяса с картофелем. Всё тёплое и это срочно нужно съесть. Истекает срок хранения.
Хуффи Уорд, глядя на свёрток в руках мисс, расплылся в улыбке:
— Ваша доброта сродни вашей красоте, мисс Табби. Премного благодарен. Не откажусь. Давно не ел ничего из домашнего.
Увлекая мужчину в кухню, Ольга подхватила разговор, свернувший в нужное русло:
— Так самое время перейти на домашнее питание. Мистер Уорд, я бы хотела с вами поговорить. Садитесь и ешьте. А я нагрею воды для чая.
Пока он снимал передник и мыл руки, она достала из комода тарелки, чашки и бульотку. Вылила в кувшин кипячёную воду и налила свежую.
— Есть молодая женщина — Эшли — с десятилетним сыном, — начала разговор издалека, украдкой поглядывая на мужчину. — Год назад она похоронила мужа, а три дня назад умерла её трёхлетняя дочь. Получилось так, что им срочно пришлось съехать с квартиры и теперь им негде жить. Признаюсь, в этом есть и моя вина. Там, где они жили, просто ужасно! Крысы, шакалы и всё такое…
Вытирая руки, мистер Уорд оглянулся на неё через плечо:
— Шакалы?
— Это я образно выразилась, — смутилась Ольга и тяжело вздохнула. — В общем, не могли бы вы сдать им с сыном комнату дочери?
Мужчина молчал, морщил лоб и подслеповато щурился. Привыкнув за годы к одиночеству, ему даже не приходило в голову впустить жильцов. Денег хватало. Общение? Свободное время он проводил в пабе за приятной беседой и кружкой пива.
— Пожалуйста, не спешите отказывать, — подступила к нему Ольга. — Хотя бы на пару дней приютите её с сыном, пока я не найду для них постоянное жильё. Вам ни о чём не придётся беспокоиться. У них всё своё: посуда, бельё, — заглянула она с надеждой в грустные глаза мужчины. — Они спокойные и тихие, как мышки.
Мистер Уорд сел за стол и рассмеялся:
— Почему я не могу вам отказать, прекрасная мисс? — снял он очки, промокая пальцем слезы, выступившие в уголках глаз. — Хорошо, я готов дать приют… как вы сказали?..
— Эшли и её сыну Ньюту, — обняла его Ольга. От сердца отлегло, стало легче дышать. — Вы прелесть! — чмокнула старика в морщинистую щёку. — Вы не пожалеете.
— Пахнет замечательно, — мужчина изучал еду на тарелке. — Признаюсь, что не ел ничего подобного с тех пор, как уехала моя Рут. Даже старую плиту пришлось разобрать — дымить стала.
— Пора установить новую, современную. И тепло от неё будет, — бросила Ольга взгляд на тёмные сырые пятна в углу за дверью и подсела к столу.
— Мне некому на ней готовить, — мягко напомнил Хуффи Уорд. — И я вам уже говорил, что ем в пабе и…
— Помню, — прервала она его. — Эшли может готовить для вас, убирать, помогать в лавке. Она грамотная и очень аккуратная. Я пока смогу работать только четыре часа. Да и нам нужна помощница. Подумайте. О плате можно договориться.
— Звучит заманчиво, мисс Табби. Умеете же вы найти подход к одинокому старику, — покачал он лохматой головой.
— Если не возражаете, то я сразу же приступлю к замеру комнат, сделаю чертежи. Ведь вы намерены сделать ремонт во всех помещениях? Начнём со второго этажа? — уточнила она.
По тому, как задумался мужчина, поняла, что ремонт в жилых комнатах не планировался. Она снова спешит.
— Вы ограничены в средствах? — участливо спросила она.
— Я получил всего лишь задаток. Собирался часть денег послать Рут, а на оставшиеся немного подновить лавку. Боюсь, на полный ремонт денег от восстановления книг не хватит.
— Тогда поступим так, — налила Ольга мужчине чаю. — Я набросаю предварительный список работ и необходимого оборудования. Потом обсудим с вами сумму, которую вы готовы вложить. Исходя из этого определимся с материалами.
Мистер Уорд тотчас согласился и достал из кармана жилетки брегет:
— Полностью полагаюсь на вас, прекрасная мисс. Через полчаса придёт мастер. С ним вы можете обсудить подробности.
Беседа с мастером, человеком немолодым и обстоятельным, оказалась короткой и продуктивной. Они быстро нашли общий язык, договорившись, что подбор краски и обоев пройдёт с присутствием мисс. Видно, мужчина привык к участию женщин в выборе отделочных материалов.
Вот и славно, — облегчённо выдохнула Ольга. Оставалось замерить комнаты и торговый зал, нарисовать его план-схему. Часть работы она сделает дома: набросает чертежи вертушки, горки и штендера. Определится с формой и названием вывески и рекламного плаката. Подумалось, что было бы отлично изготовить объёмную вывеску в виде панели-кронштейна и прикрепить её над входом, давая возможность видеть её людям, двигающимся во всех направлениях по проезжей части и пешеходной зоне. Будет дорого, конечно, но оно того стоит.
За работой время пролетело незаметно.
Простившись с мистером Уордом, занятым выполнением сложного заказа, и закрыв лавку изнутри, Ольга вышла через заднюю дверь и оказалась в безлюдном проулке — узком, тёмном и тихом.
Ускорив шаг, с опаской поглядывала на наглухо закрытые ставнями окна, косилась на двери чёрных ходов. Горбатая облезлая собака, сидящая у закрытого мусорного ящика, проводила её безразличным взглядом. Ольга обошла её, не выпуская из вида, и отшатнулась в сторону, когда прямо над ней со скрипом распахнулась форточка, и из неё на брусчатку выплеснулось чёрное содержимое кружки.
Хорошо, что не горшка и не на меня, — мысленно перекрестилась Ольга, решив, что больше не будет здесь ходить.
Проулок вывел её к скверу — маленькому и необычайно уютному. Тому самому, который она вчера приняла за парк.
Она шла по тополиной аллее и улыбалась. Сладко пахло молодой листвой. Пушистые серёжки соцветий в жёлтой пыльце источали дивный смолистый аромат. Под ногами шуршали крупные почечные чешуйки — коричневые, липкие.
Ольга села на скамейку и осмотрелась. В этот предвечерний час в сквере было почти безлюдно. Недалеко от неё сидели три пожилые дамы и вели спокойную беседу. У ног одной из них, натянув короткий поводок и навострив ушки, вертелась рыжая комнатная собачка с нелепым розовым бантом на шее. Хозяйка её постоянно дёргала, и до Ольги долетало недовольное:
— Жужу, угомонись, наконец! Как же ты дурно воспитана!
Невоспитанная Жужу суетливо сучила лапками и тихо повизгивала от нетерпения, наблюдая за парой беспечно воркующих голубей и стайкой оглушительно чирикающих взъерошенных воробьёв, дерущихся за хлебный мякиш.
Засмотревшись на собачонку, Ольга достала записи с замерами. Открыла папку, собираясь начертить объёмную версию интерьера торгового зала.
Сложив из чистого листа подобие линейки, нанесла на неё — на глазок — шкалу с делениями. В масштабе начертила планы жилых и нежилых помещений.
Изображение интерьера торгового зала в трёхмерном пространстве отнял уйму времени.
Набросав эскизы витрины и детского уголка, Ольга перешла к чертежам вывески, горки, вертушки и штендера. С их размерами она определится завтра.
Она настолько увлеклась черчением, что не сразу заметила, что дамы с собачкой давно ушли, а на соседней скамье сидит женщина с журналом в руках и внимательно за ней наблюдает.
