— Нет… — девушка неверяще уставилась на Кристалл Связи. — Алан, она не могла…
— Поверь, я тоже не предполагал, что в ней скрывается такой потенциал. Но факт на лицо: теперь мне придется восстанавливаться, прибегая к известным тебе и весьма болезненным методам.
— Алан…
— Все в порядке. Это была моя ошибка. Но я хочу уберечь тебя. Роксана, откажись от своих планов…
— Нет!
— Роксана!
— Аланнемонд, — сквозь зубы процедила принцесса, — я — Помеченная Гисхильдисом, что для меня какая-то жалкая человечка? Пусть и с хорошими задатками в плане обороны ментальной магии? Я — фреоска! Принцесса фреосов! Я ее раздавлю!
— Роксана, остепенись! Ты что, не слушаешь меня? Она снесла мои барьеры! Уничтожила их легким мановением руки, находясь под влиянием!
— Значит, нужно ее обездвижить, только и всего, — отрезала Роксана и отключилась.
Кристалл полетел на кровать.
Алан решил отойти от дел? Что же, это его выбор! Но она не отступится!
* * *
Римонд отстранено наблюдал за тем, как над телом его покойной жены читает последние слова священник. Боль, которая должна была пожирать его, притупилась от бессменной поддержки Первого Советника. Семья Танасори всегда была рядом, и в печали и в радости. Фредон был его другом. Пусть короли не заводят друзей, это не принято… но Фредон Валениар Анадоос Танасори заслужил настоящей крепкой дружбы. Он всегда ставил благосостояние государства и его правителей превыше всего. И сейчас высокий коренастый блондин, облаченный в черное, стоял в нескольких шагах от него. А чуть дальше, его сын, Авери.
Эти двое были похожи, как две капли воды, лишь с разницей в возрасте. И ведь Фредон воспитал сына так, чтобы он стал его достойным приемником. И не ожесточился после смерти жены, хотя мог. Мог увеличить спрос с единственного ребенка.
Война с Ионтоном унесла тогда много жизней, и Нериль не стала исключением. К сожалению. А ведь, если он не ошибается, младший Танасори также принял участие в сражениях. Был лекарем, как бы странно это не звучало. Демон-лекарь. Но с его поистине обширными знаниями Алхимии, помощь такого солдата была бесценной.
Весть о смерти матери застала его внезапно, во время одного из жарких и особенно кровопролитных сражений посреди гор. И тут его самообладание дало сбой.
Кажется, теперь вместо горной гряды в Ионтоне высится два пика, а посреди них образовалась долина и широкий проход. Нельзя злить демонов, ох нельзя. И ведь история раз за разом показывает это.
Однако эти двое справились. Пережили смерть той, что привносила в их жизнь мягкость и спокойствие. Только Нериль могла обуздать суровый нрав мужа и легко попенять сыну на его безответственное порой поведение. Но ее не стало. И теперь не стало его жены.
С последним словом священника наступила гнетущая тишина. Все ждали его реакции.
Римонд вышел вперед.
— Для нашего народа смерть киоссы — это страшная утрата. Она была другом, поддержкой… олицетворением женственности и напоминанием о том, что нам, мужчинам, стоит быть сильными ради наших вторых половинок. Мы должны защищать их. Любить… Оберегать… Но я не смог. Смерть Моранен всегда будет несмываемым пятном чернеть на моей совести… на моей памяти… — Римонд заметил, как из толпы, собравшейся на пышные похороны, хотел выйти Фредон, и отрицательно покачал головой.
Тут нечего скрывать, это его утрата. Его боль. И его вина.
— Моя вина в том, что я не смог побороть болезнь. Не смог оградить дорогого мне человека от боли. Страданий… Ее могла ждать совершенно иная жизнь… — он замолчал, стараясь собраться с мыслями. — Аминс будет грустить о потери своей королевы. Как я. Как все мы…
Его речь все лилась, сердце отторгало слова, которые должна была слышать Моранен. Но было поздно. Разумеется, он говорил, как много она для него значит, признавался, что пленился ее красотой, умом и добротой… Но слова любви не могли сорваться с уст.
Ужасно, наверное, жить с человеком, который в полной мере не может ответить на твои чувства. Девушка влюбилась в него с первого взгляда. Тогда, много лет назад, когда ее отец, король Южного Архипелага, предложил заключить брак. Ей хватило лишь секунды для того, чтобы согласиться. Секунды, чтобы увидеть его и потерять голову.
Однако Римонду не удалось за все десять лет прорастить в сердце росток, под названием «любовь». Он старался. Но не смог.
И не мог себе ответить, почему. Моранен была очаровательной демоницей с длинными волосами цвета пшеницы и ласковыми карими глазами. Тихой, спокойной и, может, чересчур послушной. Она всегда пыталась угодить ему, ни разу не высказав слова против.
Может, именно ее покладистость стала причиной?.. Ему нужен был вызов? Схожая его горячему темпераменту натура?
Похороны подошли к концу.
Пару фраз, взмах руки, и тело киоссы объяло алое пламя. Она должна отправиться к Гисхильдису. К своим предкам. Туда, где нет боли и страданий. Туда, где она сможет найти мужчину, способного полюбить.
* * *
Лорлиона узнала о печальной новости от слуг на кухне. И до них дошел слух про утрату Аминса. Гилин, который, как обычно прикрикивал на поварят, лишь печально покачал головой, когда Лори подошла к нему.
— Смерть — это всегда ужасно. Жаль только киоса… Если верить тому, что рассказывают о короле Аминса, он действительно не заслуживает такого удара, — Гилин вздохнул. — Пусть наши государства и воевали, но именно киос Римонд решил прекратить кровопролитие. Он первый пошел на мир. Сделал шаг к урегулированию конфликта, хотя это можно было считать трусостью или же признанием поражения. Тогда, когда уже фактически победил Ионтон… ведь киос мог просто поставить ультиматум, но он этого не сделал… Знаешь, возможно, именно благодаря ему мы еще живы, — мужчина говорил, продолжая помешивать в огромном котле жаркое. — Но киос Римонд справится, Лори, будь уверена, демоны всегда были сильнее остальных народностей. Не только физически, но и морально.
Лорлиона в задумчивости начала хрустеть морковкой (уж слишком проголодалась, а пообедать пока не предоставился шанс).
— Я слышала, как о короле отзывались его подданные… Кажется, все считают его своим героем.
Гилин кивнул и указал на потолок.
— Также, как и мы думаем о нашем киосе, впрочем.
Лорлиона тоже посмотрела наверх.
Сейчас там, на ветру, приспускают флаги. В память о киоссе соседнего государства. Этикет, принятый с незапамятных времен. Кажется, даже во время войны действует это правило.
И ведь странно, почему нелюди могут проявлять человечность в таких сугубо интимных вопросах, когда в остальное время ведут себя, словно… мальчишки, играющие в песочнице и делящие построенные при помощи формочек замки? Почему никогда нельзя прийти к мирному соглашению, без ссор, драк и ломания системы?
В Аминсе сегодня объявят траур, который продлится ровно месяц. На это время все жители облачатся в черное, а праздники передвинутся на более позднее время. Страна будет плакать об утере. И ведь, если Лори не ошибалась, киосса Моранен так и не успела подарить мужу наследника. Значит, вдовец будет совершенно раздавлен. Так с ним хотя бы осталась память о любимой жене.
Ведь он ее любил?
Представить подобное легко, глядя на отношения Альморона и Каларики. Киоса Альморона и киоссы Каларики, тут же поправилась Лори.
Что за фамильярность, пусть и в мыслях, проскальзывает в обращении к своим господам? Пусть с Ноалом у нее сложились… теплые отношения, но его родители были и остаются правителями. Правителями государства, в котором она лишь незаметная представительница рабочего класса. Маленькая неприметная рини. Рини, посягнувшая на сердце их сына.
Родители всегда трепетно относятся к избранникам своих детей.
Родители… в ведь мама, когда призналась, что в Лорлионе есть магия, оговорилась, что, возможно, ее Сила пришла не от отца, а от деда. В тот момент девушка больше была привержена мысли о том, что именно ее папа стал причиной пробудившейся в ней мощи, и про дедушку не спросила. Почему?.. Возможно, ее голова была забита проблемой с попытками ее соблазнения киосом (и чего, спрашивается, она переживала?), да непонятными отношениями с Авери. Но теперь, когда все позади, пришло время допросить маму подробнее. Сандера не сможет вечно отмалчиваться.
