— Что это? — глава брезгливо отшатнулся, с ужасом увидев, как из глубины, разрывая рыхлый песок, отбрасывая комья глины, появляется скелет кисти руки.
— Это вас нужно спросить, чьи останки разбросаны около дворца вашего императора — заметил спокойно некромант. — Но в данный момент, это мои помощники. Их здесь немало. И они голодны.
— Голодны? — переспросил глава, отступая на шаг. Следом за ним, то же сделали его подчиненные, — это… мертвецы? Вы подняли мертвецов? Что они едят?
— Все, что найдут, — беспечно улыбнулся некромант. Глава предусмотрительно отошел на некоторое расстояние, по-прежнему следя за почти целым скелетом, выбравшимся из глубокой песчаной могилы. И он оказался не один. Во многих местах рыхлая сухая почва покрывалась трещинами, осыпалась, из отверстий появлялись все новые и новые скелеты.
— Хорошо, я доложу Императору о твоем желании… помочь, только убери это, — глава готов был оказаться где угодно, но только не здесь, рядом с магом, о котором его предки слагали легенды. Недаром таких выродков казнили, едва их сила просыпалась.
— Это? — некромант удивленно развернулся и демонстративно оглядел свою поднимающуюся армию, — они вас нервируют?
— Держи своих помощников на поводке, иначе мои люди изрешетят тебя стрелами.
— Держи своих людей в узде, иначе мои помощники будут жрать. Кстати, я единственный, кто сдерживает в них это желание.
* * *
Не прошло и получаса, как мое скованное тело предстало перед истощенным и дряхлым ликом Императора. Он смотрел на меня, я на него, мысленно мы желали друг другу мучительной смерти. Некромант стоял в отдалении, хотя, я чувствовала его присутствие, а еще улавливала доносившийся из окон гул. Нет, армия некроманта была молчалива, но… Будто сама земля с трудом, сопротивляясь изо всех сил, выпускала эти создания из своих недр. Аранде нужны были гарантии, и он их получил. Что же до остального — все было зыбко и рискованно. Если бы было возможно добраться до тюрьмы, минуя гвардию, и не попав в руки Императора, мы бы это сделали. Но если я хочу, чтобы Рейвен выжил, мне придется пойти на отчаянные меры.
Перед тусклым презрительным взглядом старика, испортившего мне жизнь, я вспомнила другой взгляд, не менее презрительный, камеру, металл, сковывающий руки и брата, который готовился перейти за грань. Тот день, семь лет назад, когда я научилась выживать и сопротивляться до конца. Когда со страхом поняла, что внутри меня живет монстр.
* * *
Тогда, семь лет назад, когда племянник короля Бельтрана завел меня в камеру, и силой усадил на колченогий табурет, я поняла, что моя жизнь закончится прямо сейчас. И не важно, выйду ли я отсюда живой, вынесут ли меня, чтобы тихо избавиться от тела, после того, что со мной сделает маркиз Розен. Надеяться на спасение глупо. Ни Альбер, ни наша охрана не справится с таким количеством противников. Я лишь надеялась, что брату удастся выбраться живым, добраться до герцогства и организовать оборону.
— Чего же ты молчишь, детка, испугалась?
До этого да, боялась. А вот после того, как твердо и четко осознала, что мне конец, как-то сразу успокоилась. К чему страх, если изменить ничего нельзя? Нет, я не смирилась, решила бороться за каждое мгновение своей жизни.
— Обычно девушек пугают угрозы подонков, — я пожала плечами.
— С моей стороны будут не просто угрозы, поверь, — прошипел маркиз.
— Верю, — легко согласилась я, чувствуя, как мужчину раздражает выбранный мной тон.
— Надеешься на спасение? — он склонился ко мне, и я невольно поморщилась от резкого тошнотворного запаха его парфюма. Маркиз, как и все придворные щеголи, следил за веяниями моды. Так, он носил пышный белый парик, пудрил лицо, пользовался румянами, отчего становился похожим на престарелую куртизанку. Удивляло то, что Бельтран, придерживавшийся строгого, даже аскетического образа жизни позволял своему племяннику выглядеть пугающе смешным. Но даже шут, порой, может стать палачом.
— Нет, — совершенно искренне ответила я.
— Так сильно не нравлюсь? — и, не дождавшись ответа, который, впрочем, можно было прочесть по глазам, продолжал, — какая-то провинциальная курица смеет выражать недовольство моим вниманием? Я снизошел до тебя, выделил среди других!
— Выделили вы моего брата и его герцогство. И в этих обстоятельствах внимание ко мне кажется совершенно лишним, — подавила я истеричный смешок.
— Ты, маленькая сучка, надо мной смеешься?
— Как я могу?
— Ты…Сейчас твой братец подпишет брачный договор, а после, когда мы станем законными супругами тебе придется хорошенько поработать, чтобы я не убил тебя сразу после совместной ночи, — прошипел маркиз.
Я судорожно сглотнула вставший в горле ком. На собственную смерть я была согласна. Но не учла того, что без согласия Альбера маркиз не может стать моим мужем и претендовать на герцогство. Бельтран не сможет отхватить кусок земли для своего племянника, пока жив мой брат.
— Теперь тебе страшно? — ехидный голос маркиза влез в мои мысли. Он действительно выглядел теперь пугающим. И каким-то жалким. Словно марионетка, решившая, что она кукловод.
— Да, теперь мне страшно, — подняла взгляд на Розена. А ведь это путешествие должно было стать таким интересным! Альбер собирался отвезти меня в халифат, а после показать море. Я так этого ждала, что недолгий визит в Норваю посчитала меньшим и кратковременным злом.
А после закрыла глаза и отрешилась от присутствия маркиза и посторонних звуков, доносящихся из соседних камер. Не могу видеть этого человека, не могу терпеть, когда он рядом.
Все изменилось, когда я ощутила присутствие Альбера. Его завели в камеру двое огромных стража, закованных в металлические доспехи. Бельран всегда тяготел к старине и громко вещал о доставшемся ему наследии великих предков. Упуская из виду, что эти предки, убивая магов, едва не привели наш мир к краху.
Герцога усадили напротив меня и принялись бить. Молча, жестоко и бесчеловечно, не обращая внимания на мои крики и мольбы не трогать моего брата. Я была готова сдаться, хотя понимала — стоит дать слабину, и умрем мы оба. Нас не выпустят из этого подвала. Им нужно герцогство и власть над магами. А мы лишь стоим у них на пути.
— Подпиши! Подпиши! — то и дело раздавалось со стороны маркиза. Один из ударов рассек Альберу бровь, и кровь брызнула на стоящего рядом маркиза. Тот брезгливо достал из кармана кружевной, мерзко воняющий платок и вытер лицо. Отдельные детали происходящего навсегда отпечатались в моей памяти. Особенно, слова маркиза, которому надоело сопротивление:
— Кончайте с ним. Скажем, что герцог Сальеро погиб на охоте. Я женюсь на девке без договора.
— Но маркиз! — протестующее взвился маленький тщедушный человечек, которого я заметила здесь только теперь, но сразу узнала — один из советников короля. Видимо, Бельтран решил контролировать весь процесс от начала до конца. — Его Величество ясно дал понять — все должно быть по закону. Сальеро подпишет бумагу, и только тогда…
— Можешь его заставить? — вызверился на советника маркиз.
— Я думаю, если появится угроза жизни его сестры, он согласится на все, — увереннее ответил старик.
Я почувствовала на себе тяжелый, полный тоски, сожаления и безысходности взгляд Альбера. Он волновался, прежде всего, за меня, понимал, что после его смерти я проживу не слишком долго. Эти подлые мерзкие люди уже вынесли нам приговор. Вся наша жизнь, будущее, наши планы и мечты ничего не значат. Есть только их воля, жадность и безграничная жажда власти.
Ярость, обжигающая, почти первобытная и доселе незнакомая поднималась из самого нутра. Я чувствовала ее жаром где-то внизу живота, горечью во рту, а после…
Не знаю, что произошло и как у меня это получилось. Позже, Альбер уверил меня, что это был всплеск родовой магии, и только спустя много лет, попав в мой родной мир, я поняла, что тогда он мне солгал. Солгал, чтобы не тревожить, не пугать, и заставить поскорее обо всем забыть. И у него это почти получилось — мой брат был хорошим менталистом.
