— Что еще было в Сосуде Души? — спросила я с любопытством.
Феникс вытащил из рюкзака кожаный мешочек и высыпал его содержимое на стол для пикника. Маленький синий амулет на золотой цепочке и свернутый кусок пергамента выпали оттуда. Феникс посмотрел на второй предмет и нахмурился.
— Не помню, чтобы я это сюда складывал.
Он развернул пергамент, нахмурился сильнее.
— Что там? — спросила я.
— Не знаю, — он передал листок мне.
Красные чернила изобразили смесь древних букв и иероглифов. Я тоже не могла понять, что это означало.
— Может, это шифр? — предположила я.
— Хм, возможно, — сказал он, но все еще хмурился. — Но оно попало в Сосуд Души, значит, это важно. Может, Габриэл сможет расшифровать это. Сбереги.
Я осторожно свернула пергамент, спрятала загадочную записку в передний левый карман джинсов.
Феникс поднял амулет.
— Это для тебя, — сказал он и надел тонкую цепочку мне через голову.
Цепочка была холодной на моей шее, амулет был кольцом синего камня, легко лежал у моего сердца.
— Милое украшение, — сказала я, любуясь блеском камня. Амулет был размером с циферблат наручных часов, камень был синим с золотыми прожилками. Его украшали египетские символы — птица, глаз и крест с петлей сверху.
— Это не просто украшение, — сказал Феникс. — Это талисман. Сторожевой Камень должен помочь защитить тебя от Танаса.
— Как?
— Он должен укрепить твой Свет и отгонять его темную магию, — объяснил Феникс. — Я не знаю, что означают все символы, но крест с петлей — это анх, египетский символ жизни. На амулете он дарует божественную защиту.
Я опустила ладонь на ценный амулет и ощутила едва заметный трепет, словно между моих пальцев была изящная бабочка. Я спрятала талисман под блузку, его легкий вес на груди был знакомым и успокаивающим.
— Спасибо, — сказала я. — Думаю, мне понадобится вся защита.
— Тогда найдем для тебя место еще безопаснее, — сказал Феникс, допил чай и встал. Я заметила, что он скривился, надевая рюкзак.
— Нужно поменять бинты на твоей спине, — предложила я.
Феникс отмахнулся.
— Позже.
— Но нужно сменить бинты, если ты хочешь исцелиться, — возразила я.
— И нам нужно двигаться и скрыться из виду, — ответил он, упрямо уходя от зоны пикника. Я с неохотой опустила тему и поспешила за ним.
Мы покинули зону отдыха, я выбросила наш мусор в урну и заметила сверху газету. Заголовок привлек мой взгляд:
КАК ОНИ ПОЗВОЛИЛИ ИМ СБЕЖАТЬ?
ПОДРОСТКИ-ТЕРРОРИСТЫ В СТРАНЕ!
Я схватила газету и показала Фениксу. На первой странице была фотография перевернутой машины полиции и фотографии подозреваемых: там были и мы с Фениксом.
Я уже не считалась заложницей… я стала сообщницей!
О чем думали мои родители? Они точно беспокоились. И я даже не могла представить, как на все это реагировали мои друзья. Мэй точно была в ужасе!
— Мне нужно позвонить маме и папе, — сказала я Фениксу. — Объяснить им, что происходит.
— Ты не можешь, — возразил Феникс. — Это слишком рискованно. Мы сбежали от Дамиена и его Охотников, и это наш шанс добраться до Габриэла.
— Но, может, мои родители помогут нам? — предположила я. — Подвезут до Хейвенбури?
Феникс скептически посмотрел на меня.
— И ты хочешь позвонить им и что сказать?
— Что я убегаю от Охотников, конечно, Что они хотят убить меня ради моей души, а ты — мой Защитник, и Габриэл может помочь нам… в этом бою…
Мой голос утих. Я поняла, произнеся это вслух, как глупо это звучало. Кто поверит в истории об Охотниках и Защитниках? О Предках и Воплощенных? О многих жизнях? Если бы я не испытывала Проблески и не видела жуткие изменения Дамиена, я сама не поверила бы.
Феникс опустил ладонь на мое плечо и посмотрел мне в глаза.
— Знаю, это сложно принять. Но в этот раз мы одни в этом бою. Только ты и я против Воплощенных.
28
Утреннее солнце грело наши спины, мы шли на северо-запад в сторону Сайренсестер. Мы свернули на тропу, прошли несколько полей, спустились к узкой дороге. С перерывами Феникс надеялся, что мы доберемся до границы Котсволдс к ночи. Но мы старались держаться мелких дорог и троп, так что путь не был прямым, а потому мы продвигались медленнее.
Не помогало и то, что каждый раз, когда машина или человек приближались, нам приходилось скрываться за кустами, деревьями или возвращаясь к укрытию у дороги, чтобы не рисковать контактом. Пока мы прятались за кустом от пожилой пары, выгуливающей собаку, я задалась вопросом, не перегибали ли мы с Фениксом с осторожностью. Не могли все люди быть Дозорными или Охотниками! Неужели старушка могла быть угрозой? И когда собака пописала на куст, за которым мы прятались, даже Феникс признал, что мы вели себя глупо, утомленно покачал головой, когда его обувь пострадала. Но когда они ушли, он отметил мне еще раз, что пока нас не видели, я была в безопасности.
Но, постоянно прячась, я не ощущала себя в безопасности. Это напоминало, какой опасной была моя ситуация. Мы оторвались от Дамиена и Охотников. След для них остыл. Но я понимала, что одна ошибка, одна неудачная встреча или неверный ход могли дать для них знак, и они бросятся за нами как стая гончих.
Вскоре мы стали страдать от жажды, пока шли по открытому полю. К счастью, мы запаслись водой и закусками в кафе у дороги, так что устроились на перерыв в тени старого дуба.
Феникс сделал глоток из бутылки.
— Сюда бы мой мотоцикл, — вздохнул он. — Мы были бы там меньше, чем за час.
Я села на землю и сняла кроссовок, чтобы проверить левую пятку. Небольшая мозоль уже появилась там, а мы прошли только несколько миль. Заметив мой дискомфорт, Феникс снял рюкзак и вытащил аптечку, вручил мне пластырь.
— Так всегда было? — спросила я, заклеивая мозоль пластырем. — Бег и укрытие?
— Нет, — Феникс сел на корточки рядом со мной на солнце. — Были жизни, когда нам везло. Когда Танас или не перерождался в то время, или не находил тебя, — он смотрел вдаль, печально улыбаясь. — Помню, в каком-то веке мы оба родились на одном острове в Тихом океане. Где-то недалеко от Фиджи. Я помню, вода была чистой, а песок — мягким и золотым, как рассвет, а на пальмах было так много кокосов, что их стволы сгибались от веса, — он взглянул на меня, и его улыбка стала шире от воспоминаний. — Ты была самой красивой девушкой на острове. Дочь главаря. Мы много вечеров провели на Камне Заката. Помню, к нему нужно было брести по воде, но оттуда был лучший вид на солнце, заходящее за океан, и звезды вспыхивали на бархатном черном небе как миллион ангелов.
Давно забытое воспоминание ожило во мне. Словно камешек упал в пруд, мысли, чувства и картинки доносились рябью сквозь время…
