и бросили свою идею быть отчисленной.
– Учиться начала, а идею не бросила, – не согласилась я.
– Вы зачем забрались на склад?
– Вы же все слышали, – я широко улыбнулась. – Лисса даже под гипнозом показания подтвердила. Какие тут могут быть сомнения?
Радагат внезапно положил карандаш, поднялся и, чеканя шаг, обошел стол для того, чтобы остановиться прямо передо мной на расстоянии вытянутой руки. Я занервничала и еле удержалась от того, чтобы не отступить на шаг назад.
– У меня складывается впечатление, что предположение Оканя насчет соблазнения не такое уж и неверное. Только я уверен, что цель у вас немного иная. Вам наплевать на количество отработок – вы хотели, чтобы вас за домогательства отчислили. Иначе не сделали бы все так… нарочито.
Сначала я даже не поняла, что это он такое говорит. В голове начало шуметь, а я не сводила злого взгляда с безмятежного лица проректора и дико хотела его ударить.
– А Лиссу я зачем взяла, по-вашему? – прошипела я.
– Чтобы помогла вам, если что-то зайдет дальше, чем вы планировали. Окань, конечно, производит весьма странное впечатление, но все ж таки он мужчина и мог не удержаться.
Лицо разобью, вдруг четко поняла я. Разобью это красивое, вечно невозмутимое лицо в кровь. И ногами пинать буду. Такого оскорбления я простить не смогу. А проректор, не понимая моего состояния, продолжал:
– Задумка хорошая, признаю. Мы с таким не сталкивались, но уверен, что, если бы Окань поднял скандал, нам бы пришлось созвать Совет. Но скандал ни к чему не приводит. Для отчисления, Лилиана, надо было в таком виде приходить к кому-то другому.
Это он на себя, что ли, намекает?! Ты посмотри, каков подлец!
Понимая, что магией мне с проректором не сравниться, нападать я на него не собиралась. Во всяком случае, не сейчас. Потому я быстро шагнула вперед и отвесила ему хорошую такую пощечину, вложив в удар всю свою силу. А затем, гордо задрав нос и ни в коем случае не оборачиваясь, покинула кабинет. Злые слезы пришли уже потом, в комнате, а вот по коридорам, несмотря на короткие шортики, я вышагивала победительницей.
* * *
Лисса долго не могла понять, почему я плачу. Ей казалось, что все прошло лучше некуда, мне наказание так и не назначили, ей назначат неизвестно когда, а мантия – вот она, на вешалке. Да я и сама не понимала, почему начинают душить слезы, как только на ум приходит то, что подумал обо мне проректор.
Лисса уснула, обнимая меня. Я же уснуть так и не смогла и на утренней тренировке радовала всех своим опухшим видом. Хорошо, что мало кто из боевиков вообще мог утром похвастаться бодростью и красотой, так что на мое лицо почти никто не обратил внимания. Если на предыдущих тренировках мне хоть иногда удавалось добиться кривой улыбки Караката, что в моем случае означало похвалу, то сегодня я с трудом плелась в конце строя и заработала только дополнительные десять минут бега. Когда я доплелась до раздевалки, все боевики уже разбежались, спеша позавтракать и собраться на занятия. Как ни странно, мне даже не хотелось выпить кофе – я мечтала просто лечь и уснуть.
Я едва успела принять душ, как мантия налипла на мое еще влажное тело. Осталось только с грустью рассматривать себя в зеркало и ощущать жуткое опустошение. Все то, чем я гордилась раньше, – моя красота, со вкусом подобранная одежда, поклонники, – всего этого теперь не было в моей жизни. Из красавицы, на которую оборачиваются прохожие, я превратилась в опухшее существо с хвостиком на макушке. Тренироваться с прической невозможно, а тренировки у меня три раза в день.
Поклонники… Из поклонников у меня только местный ловелас, который готов затащить в постель все, что шевелится.
Одежда… Самая большая моя боль. Казалось, что от этой жуткой серой тряпки я не избавлюсь уже никогда.
Вроде бы появилась настоящая подруга, с которой можно даже идти на кражу академической собственности, но ее наличие всех минусов этого жуткого места не перевешивает.
Я постаралась собрать всю свою волю в кулак и криво улыбнулась отражению в зеркале.
– Предел еще не настал, – хмуро заверила я отражение и, не найдя отклика, погрозила ему пальцем. – Не настал, я сказала.
К сожалению, моей решимости пришлось преодолеть еще одно испытание, так как на выходе из раздевалок стоял Хантер, расслабленно привалившись к стене. Я до последнего надеялась, что ждет он все-таки не меня, но все раздевалки уже были пустые, да и при моем появлении парень от стены отлепился.
– Привет, – широко улыбнулся Дангвар.
– Сегодня не тот день, – мрачно предупредила я. – Я не настроена терпеть твои предложения.
– Предложений не будет, – тут же посерьезнел Хантер. – Как у тебя дела?
Я удивленно уставилась на парня. Это было последнее, что я ожидала от него услышать.
– Все просто прекрасно, – заверила я и собиралась было уйти.
Но Хантер заступил мне дорогу:
– Ты плакала ночью?
– Откуда ты знаешь… А, глаза опухшие… Тебе чего надо?
Хантер немного помялся:
– Ты из-за меня плакала?
– Ага, рыдала всю ночь из-за того, что ты мой мини-бук посмотреть хотел, – съязвила я. – Отстань, правда.
– Тогда из-за чего? – Хантер сделал шаг вперед, и, чтобы не подпустить парня еще ближе, мне пришлось упереться руками в его грудь. – Вчера вечером, когда я уходил, ты была в нормальном состоянии. Что могло произойти ночью?
Можно было и промолчать, но мне, честно, даже интересно стало.
– Скажи, а по твоему мнению, почему я должна была рыдать?
– Ну как это, – Хантер легко коснулся моего локтя. – Ты узнала, что у меня есть девушка. Я же понимаю, как для вас, девчонок, это важно.
– А-а-а, не продолжай, – перебила я. – Думаешь, это был настолько сильный удар для меня, что я проплакала всю ночь?
Хантер хмуро кивнул.
– Не угадал. Давай, до свидания.
Я оттолкнула Хантера и прошла мимо. К счастью, удерживать меня он не стал, иначе бы нарвался на грубость.
На первые два занятия я не пошла. И моральное, и физическое состояние не пришло в норму даже после завтрака, так что, наскоро перекусив, я отправилась в комнату и прямо в мантии легла спать поверх покрывала. Угрызения совести, конечно, мучили – стипендия мне сейчас очень нужна, и прогул ее увеличению не способствует. Но я серьезно поговорила с собой и решила, что сон мне сейчас нужнее, а прогулы постараюсь отработать. К тому же первые две лекции проходили совместно с водниками, и Лисса пообещала, что поделится конспектами. Подруга радовалась, что у нее теперь новая мантия, и потому любила всех вокруг. Таматин еще не вернулся из лечебницы, и мы договорились с Лиссой на большой перемене его навестить.
Проснулась я отдохнувшая, посвежевшая и непохожая на пропойцу с опухшим лицом. Перед третьим занятием оставалось совсем немного свободного времени,
