Кайден был другим.
Хотела ли я вообще быть членом Ордена?
Быть его частью уже укоренилось в моей крови и костях. Кем бы я была без своего долга? Не то, чтобы было что-то плохое в том, чтобы быть женой и матерью, но мне нужно было нечто большее.
Но лучше было бы решить, должна ли я всё ещё состоять в Ордене, когда я не смогу передать необходимую информацию о том, что Кайден способен открыть Врата в любое время?
В тот момент как у меня был мой маленький моральный кризис, Кайден говорил:
— Если она каким-то образом не превзойдёт в силе, что невозможно, у неё нет возможности физически открыть Врата.
— Они могут поклоняться ей, как Богу, — вмешался Фабиан. — Но они не могут освободить её, просто молясь, чтобы это произошло. То, что им нужно, невозможно.
Не совсем…
Я не была уверена, принял ли Рен ответ или нет, но он успокоился, когда я открутила крышку бутылки. Шипения не было. Вода была обычной? Я вздохнула, но содовая лучше, чем ничего. Я сделала глоток, с облегчением почувствовав газировку, хотя на вкус это было похоже… как диетическая вода? Я проверила бутылку, просто чтобы убедиться, что могу читать правильно. Она была не диетическая. Подняв глаза, я увидела, что Фабиан хмуро смотрит на свою открытую бутылку.
— Люси хочет поделиться кое-какой информацией, — объявил Таннер, привлекая моё внимание.
Люси кивнула.
— Я смогла провести быстрый тест благодаря способности Бенджи плеваться, когда пришла к нему.
Мои губы скривились, когда я сделала ещё один глоток.
— Я также смогла взять образец мочи, — сказала она, и брови Кайдена поднялись. — Ты не захочешь узнать, как мне это удалось.
— Я был там с ней. Она права, — бросил Рен.
— Я поверю тебе на слово, — сказал Кайден, и я слегка усмехнулась.
— Это не совсем исчерпывающая информация. — Она открыла папку. — Но по его слюне я смогла определить, что он не употреблял никакого алкоголя в течение последних двух часов, но в его моче были следы.
— Что это значит? — спросила Фэй.
— Это значит, что он пил когда-то за прошедшие три месяца, но давно и не очень много. Если «Дыхание Дьявола» всё ещё смешивают с паслёном и ликёром, я не думаю, что он употреблял что-либо из этого за последние пару дней.
Фэй начала было говорить, но затем остановилась, чтобы сглотнуть, прежде чем обрела голос.
— Но мы не знаем, как долго «Дыхание Дьявола» влияет на Фейри.
— Из того, что я узнала о боррачеро, это то, что он остаётся в организме человека только в течение четырёх часов, а затем совершенно не обнаруживается в анализах крови, — осторожно заявила Люси.
Я узнала этот тон. Не самые лучшие новости ожидали нас. Я начала топить свою печаль в содовой.
— Я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что на каждого из нас он действует одинаково… что он эффективен только в том смысле, что делает человека восприимчивым к убеждению в течение короткого периода времени. Но в его организме не было никаких следов скополамина… наркотика, наиболее похожего здесь… — Люси сделала неглубокий вдох. — Я знаю, что эти результаты мало что нам говорят.
— Но что, по-вашему, они нам говорят? — спросил Кайден, чувствуя, что она хочет что-то добавить.
— Это не моя специальность, — начала она.
— Я знаю. Скажи нам, о чём ты думаешь.
Она коротко кивнула, скрестив руки на папке.
— Я думаю, что «Дыхание Дьявола» — это только часть уравнения. Мы знаем, что некоторые лекарства, еда и напитки воздействуют на нас по-разному. Паслён, например, ядовит для человека, но он даёт нам тот же эффект, что и некоторые алкогольные напитки. Мы также знаем, что скополамин в большинстве форм абсолютно безвреден для людей и Фейри. Это обычный ингредиент в лекарствах от морской болезни, но когда он химически перерабатывается в то, что мы знаем, как «Дыхание Дьявола», это совсем другая история. Фейри, очевидно, могут быть восприимчивы к этому, но у меня нет причин полагать, что это не прошло бы к настоящему времени. Очень немногие человеческие лекарства оказывают на нас какое-либо воздействие.
Фэй покачала головой.
— Что… что именно это означает?
— Я считаю, что это означает, что есть недостающее звено. Что-то, чего мы не знаем, — сказала она. — И я знаю, что это не совсем полезно, но что-то должно быть использовано или сделано в дополнение к этому напитку. Выяснение того, что это такое, может быть ключом к прекращению этого более долгосрочного влияния на нас.
— Это действительно кое-что нам говорит, — сказал Кайден. — Больше, чем мы думали.
— Ты же не думаешь, что он выйдет из этого состояния? — спросила Фэй.
— Я… я не хочу говорить наверняка, но… — Она сжала губы и резко выдохнула. — Но он пробыл здесь достаточно долго, чтобы эффект прошёл, и, поскольку в его образцах ничего не видно, я не верю, что это что-то обратимое, не зная, что за недостающее звено.
Фэй закрыла глаза, когда мой желудок резко сжался от сочувствия.
— Я не говорю, что с ним нужно… разобраться немедленно. Он связан, — сказала Люси. — Мы могли бы подождать.
Кайден посмотрел на Таннера, который быстро кивнул.
— Мы могли бы.
— Нет. Я не хочу вас обидеть. — Фэй открыла глаза. — Я знаю, что ты предлагаешь это, чтобы быть добрым. Вы оба. Но в этом нет никакого смысла.
— Мы можем подождать, — тихо настаивал Кален.
— Я поняла, как только увидела его, что он исчез, — сказала Фэй. — В глубине души я знала. От Бенджи в нём ничего не осталось. Он уже ушёл, и у нас нет причин откладывать это. Это никому не облегчит задачу.
На челюсти Кайдена дрогнул мускул.
— Я могу сделать это, когда ты и твоя семья будете готовы.
Мой желудок снова скрутило, когда я подумала о Кайдене, который должен был решить данный вопрос. Может, это и его долг, но кому нужна такая ответственность? То, что случилось с Бенджи, не было его виной. Я поёрзала, чувствуя себя неловко.
— Я могу. — Голос Фэй успокоился. — Я прошу вашего разрешения позволить мне или другому члену его семьи осуществить это. Мы все твои подопечные, но…
— Но он принадлежит тебе и твоей семье. Я понимаю, — сказал Кайден. — Дай мне знать, когда вы захотите сделать это. Я хотел бы быть там на тот случай, если вы решите, чтобы этим занялся я.
— Конечно. Мне… мне нужно поговорить с его отцом и проверить, как там его мать, — сказала она.
— Иди, — тихо произнёс Кайден. — Я буду ждать вестей.
Фэй тихо вышла
