а наоборот я казалась еще юнее и еще более хрупкой. А вот моя соперница, появившаяся на противоположном от меня конце арены, была выше, крупнее и белый цвет добавлял ей сияния и мощи.
Когда трибуны утихли, распорядитель дал знак к началу поединка.
Перл почти сразу обернулась и красуясь, двинулась в мою сторону. Ее дракон был небольшим и красивым. Жемчужно-белая чешуя переливалась на солнце. Она плавно скользила по песку арены, демонстрируя всем желающим себя во всей красе. Любуйтесь.
Я же оборачиваться не спешила. Арена большая и я медленно в человеческом обличии шла на сближение. Мне нужно было обернуться непосредственно в близости атаки. Она может сообразить свою ошибку и сбежать. А я не могла дать ей такого шанса.
Пока я шла и готовилась к обороту и атаке во мне стала подниматься волна гнева и ненависти, подстегнутая враждебной тишиной трибун. Она посмела покуситься на все, что мне дорого.
Вселенная с ним — с Золтоном. Я сама виновата, что влюбилась, доверилась и расслабилась. Она не смогла бы взять то, что не дается в руки. Золтон не жертвенный агнец, который без сопротивления подставляет шею. Значит, не захотел, не любил, не стал защищать и бороться. Поэтому я ее в этом не винила. Хотя, безусловно, была чисто по-женски зла. И я бы отдала его ей без боя. Но Золтона ей оказалось мало.
Она посмела покуситься на мой Дом. На дорогих мне друзей. Она посмела поставить под удар целых два мира из-за надутого тщеславия и жадности. И вот этого я ей прощать не собиралась.
Все это помноженное и усиленное на злость, на Золтона, на мои страдания, спрятанные на самое дно на год, пока я думала, что он погиб. Потом краткий период счастья от его присутствия и снова потери, подняли все это во мне. И я захлебнулась в гневе и ненависти. Где-то в подсознании я понимала, что не нужно этого делать, но поток хлынул, и я была не в силах его остановить.
Хотелось все крушить и ломать. Возможно, не будь я драконом, дело ограничилось бы битьем посуды, порванными или удаленными фотографиями и тазиком мороженого. Но я была драконом. И я шла убивать.
Когда я приблизилась к ней на расстоянии рывка и удара я обернулась в дракона. И почти сразу же увидела ужас в ее глазах. Я превосходила ее в размерах минимум в два раза. Теперь уже она была маленькой и беззащитной. Мое большое и сильное тело венчала голова с огромными выступающими зубами, способными рвать и вгрызаться с огромной мощью. На хвосте были белые сверкающие шипы, удар таким хвостом способен пробить шкуру дракона с первого раза. Я не была изящной и красивой. Я была боевым драконом. Трибуны ахнули. По ним прокатилась волна изумления. И только тут Перл осознала всю глубину своей ошибки, а потом прочла в моих глазах свой приговор.
Я дала ей возможность ударить первой.
И в меня пульнули волной очарования и заигрывания. Довольно слабенькой волной ментальной магии.
А потом я рванула к ней быстрым рывком сильного тренированного драконьего тела. Я придавила ее к песку арены всем телом, надежно зафиксировала — не вырвешься. А потом огромными драконьими клыками вгрызлась в шею. Я легко пропорола чешую.
И начала пить.
Драконье тело это чистая магия. Вот ее я пила. Белую чистую родовую магию Дома. Она плавно перетекала в меня, навсегда лишая ее Перл. Ее дракон умирал. Она пыталась вырваться и сопротивляться. Потом издала полный ужаса вопль. Но меня было не остановить. Я глотала и глотала магию глоток за глотком.
Мне осталось совсем не много, когда я заметила сбоку на песке арены бело-золотую тень. Что? Женишок? Услышал вопль и поспешил вмешаться? Не сможешь.
Не дожидаясь действий от Золтона, я ударила по нему хвостом, не отрывая клыков от горла жертвы. Я вложила в этот удар всю свою злость, помноженную на магию двух драконов, плескавшуюся сейчас во мне. У Золтона при всей его силе не было шансов отбить такой удар. Его отнесло в противоположный от нас конец арены.
А я сделала последние глотки. У меня в зубах осталось хрупкое человеческое тело. Одно сжатие челюстей и оно умрет. Но мне это нужно? Нет. Поэтому я выпустила ее изо рта, и она скользнула мне в лапу. Я покрутила в лапе хрупкую человеческую оболочку. Дракона больше не было. Магия плескалась на донышке, скорее всего бытовая. Она была жива и если я сейчас отпущу, то выживет. Я отшвырнула ее от себя на песок. Пусть живет.
Выпитая магия плескалась во мне, трансформируя меня. Делая больше и сильнее. Я росла буквально на глазах, становясь еще длиннее и толще. Я увеличилась и превысила своими размерами Золтона, который сейчас поднялся и направлялся ко мне с другого конца арены, куда я его отшвырнула. Пожалуй, я сравнялась благодаря выпитой родовой Белой магией по размеру с самим Ногатом. И мало кто теперь может соперничать со мной в драконьей форме, кроме него.
И уж точно никто не способен усмирить мой гнев и ярость, которая утихла лишь слегка. И я, движимая этой яростью, направилась на встречу Золтону.
И тут я услышала крик.
— Вайолет, не надо! — это закричал Вильгельм.
Мой мозг краем уха зафиксировал это, но только вот дракона я останавливать не хотела. Как ты остановишь эту махину, одержимую жаждой мести, когда добыча так не осторожно решила прийти сама? Дракон во мне был дик и не обуздан. И он хотел мести. Жаждал ее. Могла ли я его остановить? Да, я все же контролировала свое тело и магию. И вот сейчас я бы могла вернуться в человеческую форму и остановиться. Но хотела ли я этого? Нет! Возможно, это была женская обида, горечь и ревность. Но человек был полностью согласен с драконом. И я двинулась дальше по направлению к добыче.
— Вайолет, не делай этого! — это Азур, его голос усиленный магией, тоже пролетел мимо моего сознания.
Все? Желающих больше нет? Что, Золтон, друзья закончились?
Чего ты хотел добиться, выскакивая на арену?
Я ударила.
Я была сильнее, быстрее и свирепее. У него не было шансов, и он это тоже понял. Прочел, так же как и Перл в моих глазах, которые застилала злоба и жажда. Я повалила его и вытянула клыки. И, так же как и в Перл, вцепилась в горло. Он выгибался и пытался меня сбросить. Но массы были не сопоставимы, хотя его
