домам, забери в свой гарем, продай, подари кому-нибудь, отдай воинам, да что хочешь, мне всё равно…
Он прервал речь, заметив между склоненных грязных макушек всех мастей, дерзкий ненавидящий взгляд. Перед глазами всплыл похожий, непокорный и обжигающий, которым одарила его три года назад одна юная валорийская княжна.
Исмаил перекинул ногу через седло и легко спрыгнул на землю, в несколько быстрых шагов преодолел расстояние до невольниц. От его стремительного движения девушки шарахнулись на шаг назад и только одна осталась стоять на месте.
Та самая.
Кончиком деревянного основания хлыста поддел испачканный острый подбородок, заставляя поднять глаза.
— Сариска? На меня смотри…
— Да…
— Надо говорить «да, господин», — он рассматривал сухие, потрескавшиеся губы с темно-бордовыми бороздками запёкшихся кровоподтёков, высокие скулы, раскосые, чуть вытянутые к вискам глаза, под которыми залегли тёмные круги, слипшиеся ресницы. Не красавица.
— Да, господин, — прошелестела она.
Ну и взгляд… В голосе — покорность, а смотрит, как дикая кошка. Ещё мгновение — выпустит когти, вцепиться в глотку в неистовом желании убить.
Исмаил опустил глаза ниже: тонкая цыплячья шея, острые ключицы в разорванном вороте рубахи, плоская, как доска, грудь. Воображение сыграло шутку, и носу комадора почудился тонкий аромат лаванды и мяты, хотя от толпы девушек смердило, как от бездомных псов.
— Сколько тебе лет?
— Семнадцать, господин.
— Не стоит мне лгать, ты видела, как я наказываю за ложь, — он кивнул в сторону связанных сарисов.
— Пятнадцать, господин.
— Имя?
— Луду, господин.
Исмаил обернулся к помощнику.
— Эту отправь в мой дом.
— Слушаюсь.
— Скажи, чтобы отмыли, накормили, дали одежду, пусть её осмотрит целитель, — велел он, садясь на коня, — если нездорова — пусть вылечит, если здорова — найдут работу на кухне или ещё где, чтобы без дела не слонялась…
…— Мы просим Его Высочеств о снисхождений. Отсрочьте ваше решений на несколько месяц. Сичас разворачиватца сезон штормов, наши доходы падать и мы не сможить платить такой дань… нас это разорить…
Исмаил сидел в глубоком кресле, закинув ногу на ногу.
Торговаться у сарисов в крови, но соглашаться с ними нельзя. Любой шаг на переговорах навстречу их просьбам, любая уступка, рассматривается ими как слабость.
Прежде чем ответить, Хартан выдержал паузу и Верховный маг напрягся в ожидании последних слов принца.
— Мы оценили ущерб, нанесённый махитанской казне от сокрытия истинных размеров торгового оборота ваших купцов, и не можем позволить себе медлить в установлении нового размера дани…
Исмаил чуть улыбнулся уголками рта: эту фразу и тон, каким она была сказана, они с Хартаном оттачивали несколько дней.
И наследник не подвел.
В тронном зале воцарилась мёртвая тишина. Флёр усилился многократно.
— Но Махитанья может пиридумать…
Исмаил быстро достал из внутреннего кармана камзола круглый золотой кулон, усыпанный драгоценными камнями, и украшенный ажурным черным вензелем из букв «В» и «С», активировал его и растянул защитный контур на Хартана.
— Нет.
Посольство покинуло дворец в молчаливом негодовании. Приглашение на дружественный обед они в это раз не получили.
Хартан стремительно вошёл в свой кабинет, на ходу снял тяжелый камзол, расшитый россыпью драгоценных камней, небрежно бросил на гостевое кресло и расстегнул верхние пуговицы сорочки.
— Утомили, гости дорогие, — он сел в своё кресло, чуть сполз в нём, откинув голову на высокую спинку, и вытянул ноги под столом.
— Прекрасный результат, Ваше Высочество, ваш отец может вами гордиться, — Верховный маг вошел в кабинет сразу за ним и остановился у двери.
Принц растянул губы в улыбке.
— Вели подать обед, я проголодался, — кивнул он слуге, заглянувшему в кабинет. — Составите мне компанию, комадор?
— С удовольствием.
Они сидели друг напротив друга за длинным столом в малой столовой, не такой помпезной, как большая, предназначенная для проведения торжественных приёмов, но не менее элегантной и роскошной.
— Её Высочество не почтит нас своим присутствием за обедом? — вежливо поинтересовался Верховный маг, пока слуга держал перед ним широкое глубокое блюдо с искусно приготовленным мясом и овощами.
— Азинору последнее время мучают приступы дурноты, она уехала на побережье, говорит, ей там легче дышится.
— Да, мне доложили о плохом самочувствии принцессы. Женщины обычно тяжело переносят первые месяцы беременности… Вы отправитесь за ней?
— Завершу дела и через пару дней.
Исмаил дал знак слуге, чтобы наполнил его бокал.
— Я бы хотел предупредить, что скоро собираюсь посетить Валорию с неофициальным визитом, — он поднес бокал к губам и с удовольствием прищурился, медленно раскатывая вино на языке, — и меня не будет некоторое время…
Хартан отложил вилку и нож, и уставился на комадора.
— Какова цель поездки? — в столовой заискрило напряжение.
— Я поеду как частное лицо, у меня там личные дела, — ответил не сразу Исмаил.
— Вот как? И что это за дела? — выпалил Хартан с раздражением и злостью, сминая белоснежную салфетку под рукой. — Неужели лорд Сурим наконец решился расстаться со своей драгоценной единственной дочерью и дал разрешение на брак?
— Нет, — на лице Исмаила не дрогнул ни один мускул, — мне отказали, Ваше Высочество.
Хартан выдохнул с плохо скрываемым облегчением.
— Ну и не жалейте, комадор, — он отсалютовал магу бокалом вина, — капризная, избалованная девчонка. Высокомерная, как и вся её валорийская семейка. К тому же, бастард. Найдете себе партию получше…
— Несомненно, Ваше Высочество, — равнодушно кивнул Верховный маг, вспоминая, в какое бешенство впал наследник, когда получил вежливый отказ из Валории.
Хартан в тот же вечер напился, как последний сапожник. Сорвался, и две седьмицы не вылезал из самых дорогих борделей столицы, в которых не осталось ни одной неиспробованной им шлюхи. К королевскому гарему отец его не подпустил, испугавшись за жизнь и здоровье изнеженных холёных девушек.
Протрезвев, из всех предложенных отцом невест Хартан, не особо раздумывая, выбрал Азинору.
Она была полной противоположностью Младшей Валорийской Княжны: высокая сочная белокожая блондинка с широкими бедрами, большой грудью, светлыми ореховыми глазами и ямочками на щеках. Очаровательная, покорная, спокойная, воспитанная в полном послушании и подчинении старшему мужчине в роду. Принцесса из северных земель. С надёжной родословной.
Исмаил направил в Валорию своё письмо с предложением о браке.
— Вам эта девка мёдом что ли намазана? Чего вы повзбесились-то все? Других нет? — Его Величество искренне удивился планам Исмаила. — Много чести и внимания ей одной. Я был против выбора Хартана, но ему, слава богам, отказали. Теперь ты? Она ж незаконнорождённая.
— Этот брак поможет укреплению связей с Валорией, — невозмутимо выдвинул самый весомый аргумент Исмаил и король махнул рукой.
— Делай, что считаешь нужным. Вряд ли её отдадут тебе…
Вряд ли. Верховный маг тоже сомневался, но не попробовать не мог.
Синеглазая княжна с самой
