выругался себе под нос. Вздрогнув, я оторвала взгляд от женщины и заставила себя идти дальше. Женщина обратилась к собравшейся толпе и теперь говорила о богах, которые не должны и дальше оставлять без внимания тяготы смертных. Она не могла увидеть меня на тротуаре и узнать, кто я, – даже не будь на мне капюшона.
Тем не менее меня не отпускала тревога. Я старалась выбросить из головы мысли об этой женщине, идя по переулку, где хозяйки развешивали белье на веревках, протянутых между двумя домами. В квартале от храма Киллы я заметила высокое здание, которое когда-то было цвета слоновой кости, а стало грязно-серым. Окна закрывали красные ставни. Только теперь я смогла забыть женщину на ступенях храма.
Я ускорила шаг и обошла старика, который ковылял, тяжело опираясь на деревянную трость. Увидев на сводчатом крыльце мужчину, я замедлила шаги. Что-то подсказало мне, что это и есть Нор. Может, то, как он прислонился к грязному камню, изогнув уголок губ в самодовольной ухмылке и глядя на прохожих. Или пивная кружка в большой покрасневшей руке с разбитыми костяшками пальцев. А может, ярко-голубая незаправленная рубаха, из-под которой виднелась волосатая грудь.
Или светловолосая женщина рядом с ним. Не низкий вырез ее черного корсета, туго облегающего под грудью, не разрез на юбке, который открывал подвязку на бедре, похожую на кровавое кольцо. А опухшая нижняя губа и подбитый глаз, плохо замаскированный косметикой.
Женщина перевела взгляд на меня. Ее глаза были пустыми, но она застыла, когда я приблизилась.
– Прошу прощения? – окликнула я.
Нор медленно повернул голову в мою сторону, поднося кружку ко рту. Его темные зачесанные назад волосы открывали лицо, которое когда-то могло быть красивым. Но теперь кожа побагровела, черты заострились. Он окинул меня воспаленным взглядом, хотя под накидкой и капюшоном мало что мог увидеть.
– Ага?
– Я ищу человека по имени Нор.
Вживаясь в роль, я старалась говорить негромко, мягко и неуверенно.
Он снова отпил из кружки. Жидкость заблестела на губах и щетине на подбородке.
– А зачем ты ищешь этого человека?
Он самодовольно хихикнул, словно сказал что-то остроумное.
Я бросила взгляд на женщину. Та нервно дернулась, уставившись на улицу.
– Мне… сказали, что он может помочь найти работу.
– Сказали? Ну-ну. – Он опустил кружку и прищурился. – Кто тебе это сказал, девочка?
– Мужчина в пабе, вон там. – Я оглянулась через плечо и, шагнув на крыльцо, сняла капюшон. – Я спросила, не нанимает ли он на работу или не знает того, кто нанимает. Он сказал, что можно обратиться к вам.
Нор негромко присвистнул, рассматривал мое лицо.
– Нанимаю, девонька, но я ищу милашек вроде тебя не для того, чтобы подметать полы или подавать выпивку. Правда, девонька Молли?
Женщина кивнула.
– Правда.
Он резко повернул к ней голову.
– Правда, а дальше?
И без того бледная Молли побелела еще больше.
– Правда, сэр.
– Ага, вот хорошая девонька.
Нор ущипнул ее. Она взвизгнула, он рассмеялся, а в моей крови запел гнев.
– Знаю. – Я поиграла пуговицей накидки. От этого движения накидка распахнулась, открыв верхнюю часть моего платья. – Я знаю, что это за работа. – Я провела пальцами по кружевам. – Я надеялась, что мы можем поговорить наедине и прийти к соглашению.
– Соглашение? – Нор переключил внимание на меня, его темные глаза загорелись. – Да будут боги к тебе добры, девонька.
Он проследил за моими пальцами, скользящими по округлостям над кружевом, словно они вели его к очередной полной кружке.
– Как и сказал, я нанимаю, но нанимаю не любую девоньку.
Я сильно в этом сомневалась.
Он оттолкнулся бедрами от стены и провел рукой по жирным волосам.
– Надо убедиться, что ты достойна того, чтобы тебя нанять.
– Ну конечно. – Я улыбнулась ему.
– Тогда пусть боги будут добры ко мне, – пробормотал он, облизнув нижнюю губу. Когда он повернулся, в мешочке на его бедре звякнули монеты. – Тогда идем в мой личный кабинет, чтобы прийти к соглашению.
Молли повернулась, ее бесформенные губы приоткрылись, словно она хотела что-то сказать. Безучастные глаза встретились с моими, и она слегка покачала головой. Я лишь улыбнулась ей и вошла в нишу. Она закрыла рот, поморщилась и опять уставилась на улицу, а Нор открыл дверь мясистой рукой.
Без сомнений, эта же рука оставила синяки на лице Молли.
Нор придержал для меня дверь и с поклоном вытянул руку. Жидкость выплеснулась из кружки на липкий дощатый пол. Я вошла внутрь. В освещенной свечами комнате воняло потом и тяжелой сладкой гарью «Белой лошади». Я быстро огляделась, скользнув взглядом по кушеткам, обитым темной тканью. На кофейном столике между пустыми чашками лежало несколько курительных трубок, а почти вся поверхность была усыпана белым порошком. Как ни удивительно, здесь стоял письменный стол. На углу примостилась газовая лампа, бросая отблески на листки пергамента… и еще чашки.
Дверь за мной закрылась. Тихо щелкнул замок. Я оторвала взгляд от стола.
– Малец! – рявкнул Нор. – Я знаю, что ты здесь.
Мальчик поднялся из-за стола. Он походил на духа из Темных Вязов – молчаливый и бледный. Он был совсем маленьким – не старше пяти или шести лет. Темные волосы падали на впалые щеки. Единственным цветным пятном выделялся фиолетовый синяк на челюсти. Вытаращенные глаза были почти так же пусты, как и глаза Молли.
Я вцепилась пальцами в кружева, порвав их.
– Вот ты где. – Нор прошел мимо меня и поставил кружку на пергамент. – Убирайся отсюда и займись чем-нибудь. У меня дела.
Мальчик обежал вокруг стола и направился к двери, даже не глянув в мою сторону. Если он выйдет из дома…
– Не туда, малец. Ты же знаешь. – Нор щелкнул пальцами и показал на узкий темный коридор. – Ступай в кровать, пока там есть пустая, и не выскакивай, как в прошлый раз.
Малыш развернулся на впечатляющей скорости и исчез в коридоре. Дверь закрылась. Я надеялась, что ребенок будет сидеть там, хотя не стану его винить, если сбежит. Значит, у меня не так много времени, чтобы до него добраться.
– Проклятые дети, – проворчал Нор. – У тебя дети есть?
– Нет.
– Ты не думай, у меня двое. То есть было.
Он рассмеялся и, судя по звуку, протащил по полу стул.
– Было? – спросила я.
– Ага, моя девчонка смылась и, наверное, попала в беду. Скорее всего, из-за своего проклятого языка. Она так и не научилась правильно им пользоваться. Как и ее мать. – Он опять издал хриплый смешок. – Сколько тебе лет?
Я повернулась к Нору, перекидывая накидку на плечи.
– Это имеет значение?
Он устремил взгляд на самую соблазнительную
