Платон присвистнул.
— Не беспокоиться! Это они мне сказали. Просто не беспокоиться, — голос брата был пропитан ядом.
— Ну, возможно… — Платон нахмурился.
Метеорит — предупреждение от арбитров? Вот уж никогда не подумал бы, что у тех есть возможность управлять движением небесных тел. Какая должна быть сила и мощь в их руках, раз они могут использовать подобное просто в качестве «предупреждения»?
Вот только, судя по новостям, Нику не выглядел особо напуганным.
— Что «возможно»? Ты хоть знаешь, кто он?!
«Конечно, знаю», — подумал мужчина, но в ответ только весьма натурально переспросил.
— И кто же?
— Древний, мать его, вампир! Которому лет… — Дит сорвался на отборные ругательства, чего он себе практически никогда не позволял. — В общем, за цирком аккуратно буду следить. Таю временно увезу из города, спрячу. По крайней мере, пока «гастроли» не закончатся.
— Ты все еще видишь смерть вашего ребенка?
— Нет, уже не вижу. Но мне все равно неспокойно. — Дит на том конце провода вдруг захохотал, хотя смех показался немного нездоровым. — А знаешь, что самое смешное в этой ситуации?
— Нет. — Вопрос окончательно сбил с толку.
— На почту, с которой я покупал билет, пришло письмо. С предложением возмещения морального ущерба, а еще с бесплатными билетами на две персоны на любую дату. Причем на этот раз их достаточно просто распечатать.
К чему был пассаж про «просто распечатать», Платон не понял, но решил не переспрашивать. А вот возмещение ущерба уже выглядело как попытка пойти на мировую.
— Предупреждение сработало? — припомнил Платон интервью. — Он же сказал что-то вроде: «Будем считать, что мы вняли».
— Может, он услышал, а может, просто сделал вид. А может, он настолько поехавший, что не собирается отказаться от своего плана даже после арбитров и это просто ловушка, — вздохнул Дит. — В любом случае, если найдешь еще какие-то упоминания в документах насчет этого типа, сразу звони.
— А почта… — Платон не знал, что конкретно он будет с этим делать, но почему-то показалось важным. — Можешь переслать мне письмо, которое от них пришло? Там же есть какие-то реквизиты цирка, их логотипы. Мне нужно за что-то зацепиться, чтобы понимать, где искать. Ничего не обещаю, но хотя бы поищу в записях отца зацепки.
— Да, хорошо. Хотя Злат уже позвонил Виталику, чтобы тот взломал почту цирка. Вряд ли древний вампир обсуждает по электронке планы по захвату моей жены, но…
Дит не договорил, но Платон прекрасно его понял. Хотелось сделать хоть что-то, а не пускать ситуацию на самотек.
Глава 8
Он спутал все мои мысли. Этот мужчина, в желаниях которого так и не сумела наверняка разобраться — хотя всю ночь провела без сна. Что означала его попытка сблизиться? Всего лишь похоть, физическое влечение или…
Нет, о «или» даже думать глупо. Такой человек — ах, простите, орк, — как Платон, никогда бы не позарился на подбитую ведьму вроде меня. Его мотивы относительно понятны. Он привык к вниманию противоположного пола, а тут лишился его. Стал вынужденным затворником. Вон, он открыто намекал брату, что ему не помешала бы «разрядка».
Сколько он тут кукует? Несколько месяцев, если верить записке в коробке из-под печенья. Разумеется, любой здоровый мужик начнет на стену лезть.
Возможно, скажи он мне честно, что соскучился без женщины, я бы и согласилась попробовать. Что-то без обязательств, без искренности, без ответственности — что-то ненастоящее, как вся наша жизнь в этом древнем особняке.
Но он решил задеть мои чувства, надавить на слабости. Увидел ожог и якобы не ужаснулся, а полез с фальшивыми поцелуями.
«Что, если не фальшивыми?» — взметнулось что-то в груди.
Но я подавила в себе эту романтичную ересь. Мы с ним в разных категориях. Он никогда бы не обратил на меня внимания в другой ситуации.
Разумеется, Платон хорош собой. Он не может не нравиться. Такие мужчины заставляют идти за ними, путают твои планы. В них легко запутаться как в паутине, оборвать крылья, пытаясь вырваться наружу.
Платон опасен, и я не должна забывать об этом ни на секунду. Не должна поддаваться искушению, не должна верить его лживым словам.
Почему тогда так больно и хочется вернуться? Впиться в его губы ответным поцелуем и послать к лешему всю эту убогую жизнь в бегах. Хоть ненадолго стать свободной. Хотя бы в его объятиях.
Чтобы успокоиться после того поцелуя, что до сих пор жег губы страстью, я взялась играть. Это помогло отвлечься, немного привести мысли в порядок. Я чувствовала, что Платон за мной наблюдает — лопатками ощущала его присутствие. Но он не пытался мне помешать, а я не хотела разрывать связь с музыкой.
А потом до самого утра никак не могла уснуть, беспокойно ворочаясь в постели.
Неудивительно, что проснулась ближе к полудню, такой разбитой, что даже не сразу поняла, где нахожусь. Пришлось налить себе пол-литровую кружку кофе и цедить ее весь следующий час, сидя во внутреннем дворе и кутаясь в два пледа. Всё же погода давно уже не радовала теплом, даже в самые солнечные дни.
Кофе давно остыл, но я всё ещё держала кружку обеими руками, тщетно пытаясь согреть ладони.
Платон появился со спины. Застыл в метре от меня, будто не решаясь шагнуть ближе.
— В цирк Альбеску чуть не попал метеорит, — задумчиво объявил он. — Сегодня утром.
— Жаль, что не попал, — буркнула я и тотчас мотнула волосами. — …В смысле?!
Я обернулась к мужчине, уставилась на него расширившимися от непонимания глазами. Он не шутит? Это правда?!
Платон развел руками.
— Ну, Дитрих обратился к арбитрам, а те, видимо, нашли самый нетривиальный способ намекнуть древнему вампиру умерить аппетит. По всем каналам эта новость. Метеориты в наш город прилетают примерно никогда — поэтому всякие паникеры уже пророчат конец света и собирают тайные послания о пришествии апокалипсиса. Альбеску же даже на этом сделал рекламу своему цирку.
— Метеорит… — я сглотнула. — Эх, если бы арбитры ошиблись с расчетами и угодили прямиком в вагончик Нику.
— К сожалению, не ошиблись. Послушай, Мари. — Платон глянул на меня серьезно. — Сегодня мне нужно опять встретиться с моим информатором.
— Понятно, — мрачно кивнула. — Удачи. Я никуда не денусь, как ты понимаешь. В случае нашествия твоей родни сразу же спрячусь в камин.
— Я собираюсь взять тебя с собой, — твердо сказал он, и я неверяще моргнула. — Но для этого придется повысить напряжение во время сегодняшнего лечения хотя бы на пять делений. Мне понадобятся силы для удержания купола, да и не хочется повторения прошлого раза, когда тебе пришлось нести меня на себе. Нет уж, лучше перебдеть.
Меня даже не испугала необходимость вновь бить Платона током, да еще и на усиленных настройках. Сам факт — он берет меня с собой! — заставил удивленно таращиться на орка.
— Я хочу доказать, что ты нужна мне не для того, чтобы тебя использовать. Согласись, было бы странно, уйди я при этом один.
— Я бы поняла. В прошлый раз ты ясно дал понять, что в свои дела не намерен меня погружать.
— Нет, сегодня мы пойдем вместе. Я не обещаю, что ты сможешь присутствовать при всем разговоре — но ту часть, которая касается тебя, ты сможешь услышать лично. Кстати. Сможешь наложить на лицо больше магии? Изменить внешность сильнее, чем обычно? Если тебе нужно сварить зелье, на кухне есть шкафчик с сырьем для колдовства.
— Что, всё же не так я и хороша с «естественным макияжем»? — съязвила я, но внутри опять всё сжалось.
— Мари! — он вздохнул. — Я не хочу, чтобы тебя опознали местные банды. Твоя ориентировка есть у каждого тролля в подворотне. Измени внешность только на время нашей вылазки в город, потом — можешь вообще снять чары. Я сказал это вчера и повторюсь сейчас: меня не пугают твои ожоги.
— Хорошо. Договорились.
Знаете, сегодня меня даже почти не мучила паника во время того, как повышалось напряжение и Платон содрогался на столе. Нет, мои руки потряхивало, но концентрированная злость на этого орка, который второй день сводит меня с ума своими поступками, придавала решимости выкручивать ползунки на максимум.
