чтобы я сорвала с него рубашку, бросила на пол и, усевшись сверху, провела ладонями по обнаженной коже, потерлась о нее, оставляя на Лиэре свой запах, очертила языком его ключицу, а потом…
— Нет! — приказала я барсу, одновременно усилием воли запихивая кошку туда, откуда она вылезла. Разочарованно встряхнувшись, она послушалась и, недовольно ворча, вернулась в свое убежище где-то внутри меня. — Убери руки и встань, немедленно! — Я отпихнула Лиэра ногой, и он выполнил приказ. Его глаза не были осмысленными, из их лазурной глубины на меня все еще смотрел зверь.
— Почему, моя госпожа? Я чувствую запах вашей кошки, она хочет меня. Бессмысленно лгать о своих чувствах тому, кто чует желание так же, как и страх. Неужели этому не учат в человеческих храмах? Оборотень может унюхать все, — когда двуликий говорил, в его голосе слышались рычащие нотки.
Я покраснела, осознав, что меня так легко прочитать. Вот это да! Никакой конфиденциальности, никакой личной жизни: твои чувства — достояние всех! Но разве я должна стыдиться тех эмоций, что не принадлежат мне? Ведь не я хотела Лиэра, а кошка, данная мне Хамаррой.
— Потому что я не оборотень, никогда им не была и вряд ли стану. Меня послали править вами, и только. Да, кошка у меня и правда есть, но, поскольку я не обращаюсь, я все же человек и не пойду ей на уступки.
— Прошу прощения, моя лассара. Я был несдержан, — поклонился барс и отошел в другую часть комнаты. — Ваш зверь слишком силен. Тому, кто не является альфой, сложно вам не поддаться, не ответить на зов.
Это он сейчас хочет сказать, что я сама во всем виновата? Мол, сначала потребовала близости, а теперь вдруг отказываюсь?
— Рэй Солер был твоим альфой. Какие чувства у твоего зверя вызывал он? — подозрительно спросила я, не вполне удовлетворенная объяснением Лиэра.
— Желание подчиняться, прикоснуться, заслужить одобрение, попробовать его кровь…
— Прикоснуться? Даже несмотря на то, что он мужчина? — Я покраснела, спрашивая об этом, но чувствовала, что непременно должна узнать все сейчас.
Хотелось понять, как строятся отношения между членами прайда. Сегодняшний случай наглядно показывал, что вызовы и поединки за звание альфы, приказы и наказания — это только вершина айсберга.
Оказывается, между оборотнями существовало еще и соприкосновение магией, внутренними силами, которые были неравны. Оказалось, зверь порой может что-то диктовать человеческой составляющей, и я хотела как можно быстрее понять, как далеко меня саму может завести такой внутренний конфликт.
Сегодня моей кошке захотелось видеть Лиэра на себе. Я же не привыкла заводить случайные связи, считала подобное поведение недопустимым. Мне не хотелось думать о том, чем бы все кончилось, если бы я не остановила кошку. Мне было неприятно, что счет за ее желание, разлитое в воздухе, предъявляли мне.
Барс пожал плечами:
— Лассара, мы не люди. Прикосновение для нас не всегда означает секс. Прикосновение может быть поддержкой, иногда защитой, покровительством или одобрением. Мы не путаемся в чужих чувствах и намереньях, потому что чуем эмоции: страх, гнев, желание — все это не является для нас тайной. Наш мир более жесток, чем мир людей, но он более честен и справедлив. В большинстве своем мы искренни друг с другом. Альфа и сильные доминанты могут скрывать чувства, прятать силу, чтобы сойти за человека, и идеально управлять своим зверем. Впрочем, альфа вроде вас может управлять и чужим котом: из-за вашего запрета я действительно даже тайком не смогу обернуться.
— Кажется, это был укор?
— Я бы не посмел, моя лассара, — произнес барс, поспешно опуская взгляд.
Я дремала на постели одетая. Мой сон был хрупок и беспокоен. Мне виделось, что я снова убегала от эрда Солера по императорскому дворцу. Но на этот раз маршрут был иным. Вместо того чтобы выбежать в сад, где можно было затаиться, я плутала по коридорам в поисках выхода.
Когда я открыла очередную дверь, за ней был такой же коридор, но только его освещал не солнечный свет, а лунный. Задыхаясь от длительной погони, я снова побежала.
Пол под босыми ногами стал еще холоднее, а еще дверь в конце коридора оказалась заперта. Чувствуя, что меня загнали в ловушку, я в отчаянии обернулась: за мной несся огромный барс с сияющими бирюзовым светом глазами.
Я вскрикнула и отвернулась, когда он прыгнул на меня, сбивая с ног. Думала, сейчас в мою плоть вонзятся острые клыки и я не сдержу крика, но я лишь почувствовала на щеке чье-то горячее дыхание и проснулась, чтобы уже в реальности заорать от страха: в ночной тьме надо мной сияли бирюзой чьи-то глаза, а потом мой рот прикрыли широкой ладонью.
— Тише, перебудите весь город, — произнес Лиэр.
Я вздохнула с облегчением, осознав, что тот барс, что рядом со мной сейчас, нападать не собирается, однако отстранила его руку и произнесла:
— Что ты делаешь у моей постели?
— Вам снился кошмар, хотел разбудить, но, пока колебался, стало уже поздно, — отозвался двуликий, возвращаясь на свой пост на подоконнике, у приоткрытых ставен.
— Ты совсем не спал?
— Вздремнул немного, когда часть моих котов прибыла сюда. Они сейчас ужинают внизу.
— А мои служанки? Они здесь?
— Все, кроме той, что вы посадили в повозку вместо себя. Должен сказать, я был неправ, когда спорил с вами о том, стоит ли вам меняться местами.
Лиэр не хотел, чтобы я ехала рядом с повозкой под видом простой ихи, сопровождающей лассару. Это случайность или он знал о готовящемся покушении и пытался аккуратно подставить меня?
Может, Эрда Делиса заставляет охранять меня магия принесенной клятвы, а сам он изо всех сил пытается ее так обойти? Не имея возможности навредить напрямую, идет окольными путями, пытаясь избавить свой клан от лассары из человеческого рода, что когда-то погубил всех его близких?
Вряд ли такое можно забыть. Вряд ли такое можно простить. Выходит, нужно ввести для себя еще одно правило: послушай Лиэра и сделай по-своему.
Утром у таверны меня ждала новая повозка. Не менее комфортная, чем прежняя. Число моих охранников также не уменьшилось. Исчезла только Лив — служанка, подаренная императором. Мне было совестно, что пришлось прикрываться чужой жизнью, но в то же время я понимала, что девушка была шпионкой Арнау и, если бы у нее встал выбор меж ее жизнью и моей, она бы меня не пожалела.
— Эйна Реджина! — Тефра бросилась ко мне, явно собираясь обнять, но в двух шагах остановилась, словно налетела на стену, и согнулась в поклоне.
Я горько улыбнулась, понимая, что эта девушка
