познакомишься. О, Аглая, привет. Тебе чаю налить? С сахаром или с конфетами будешь?
— Привет, студент. Глупый вопрос к магу-артефактору после рабочего дня!
— Понял, и с тем, и с другим.
— Ну, не зря тебя в университет взяли. Мил, я булочек ещё купила. Слушай, целитель, я палец прищемила, можешь залечить по-быстрому?
И Аглая продемонстрировала опухший бордовый палец с почерневшим уже ногтем.
— Не вопрос. Как это ты так?
— Артефакт не хотел поддаваться. Как тяпнул меня… Асур взял кисть Аглаи в свои ладони, а я резко отвернулась и потянулась к горелке, чтобы помешать кашу. Мне было неприятно, что он к ней прикасается, пусть даже как целитель. Я ревновала.
— Что, теперь весь наш сахар съешь? Резерва много ушло?
— Не волнуйся за сахар, у меня с резервом все отлично.
Ну ещё бы, мы очень старались. У меня вот тоже резерв наполнен до краев, даже кончики пальцев покалывает. Того и гляди, начну притягивать железо, как магнит.
— Ясно, — хмыкнула Аглая и взглянула на меня вопросительно: — Вопрос решила?
— Нет пока, — я почувствовала, что щеки начинают пылать. — Не было времени.
— Резерв восстановить время было, а поговорить нет?
— Дамы, вы о чем? — Асур уже хозяйничал вовсю, уверенно и ловко. Достал с полки тарелки, разложил кашу, разлил чай в три чашки. Раскрыл бумажный пакет с булками, высыпал в блюдце конфеты. — Или не моего ума дело?
— Твоего как раз.
— Аглая!
— Что? Ты же стесняешься.
— Я не стесняюсь. Просто…
— Асур, мне бы не хотелось, чтобы Мила повторила судьбу Рейны, — ляпнула Аглая, заставив меня скрипнуть зубами. Ну зачем полезла, да еще вот так грубо?
— Почему она должна ее повторить? — спокойно спросил юноша. — Ты имеешь в виду ребёнка или работу в доме утех?
— Ребёнка, конечно! Если уж вы собрались на постоянной основе резерв восстанавливать, Миле нужны пилюли.
— Аглая, — Асур опустил подбородок на сцепленные в замок руки и уставился на мою сестру. — Я же целитель. И мужчина. Я могу сделать так, что никакого риска не будет. Собственно, я так всегда и делаю.
— А если все же… ошибёшься? И Мила забеременеет? Что, бросишь ее? Или избавишь от плода?
— Если я ошибусь, — холодно сказал Асур, — то отвечать за последствия своих ошибок буду сам. Свою женщину с ребёнком я не брошу никогда. Ешь, а то остынет.
А вот теперь мне показалось, что он заговорил, как князь Синегорский. Пусть и младший сын младшего сына, но князь. Забавно, он назвал меня своей женщиной. Это приятно.
Не скрою, меня радует его позиция. И забота. И это каменное спокойствие. Ведь еще так юн, а настоящий мужчина. Заботливый, не жадный, добрый. Как это я разглядела такой алмаз в навозной куче? Не иначе, как судьба.
— Спасибо за ужин, дамы, — Асур обаятельно улыбнулся и поднялся. — Мне пора. Ещё конспект повторить нужно. Мила, я завтра тебя встречу, можно?
— Конечно, — я пошла его провожать. — Приходи в любое время.
Он бросил быстрый взгляд в сторону Аглаи, а потом стиснул меня в объятиях и жадно поцеловал. Мне отчаянно захотелось сказать те самые слова, но я прикусила язык. Нет. Не стоит ставить его в неловкое положение. Не сегодня. Может быть, никогда. Мои чувства — это мои проблемы.От автора: у Полли Нарии новинка: Пушистая катастрофа для ректора
Волею судьбы я попала в иной мир. Здесь у меня другое тело, сильная магия и внимание со стороны ректора-красавца. Мечта? Как бы не так! Сила сбоит и грозит выжечь изнутри, а ректору я нужна лишь, чтобы снять проклятье. Не более того. Тут можно даже не фантазировать. И только четверо пушистых друзей со мной и в горе, и в радости. Но я сильная. Я справлюсь.
На следующий день он все же застал меня в мастерской. Аглая безропотно пропустила его в нашу рабочую комнатку — а ведь никого и никогда не пускала.
Я сидела за столом, восстанавливая музыкальную шкатулку с «сонной» мелодией. Ее включали детям и больным, чтобы сон был крепким и безмятежным. Чары простые, легкие, а механизм довольно тонкий, к тому же сильно, почти безнадёжно изношенный. Но шкатулка передавалась из поколения в поколение, поэтому ее принесли нам на реставрацию.
Появление целителя я почувствовала всем телом. Словно теплее стало. Но не обернулась, хотя пальцы вздрогнули и застыли над серебряным цилиндром.
Над моей головой зашуршала ткань, и на стол легла белая роза. Живая, настоящая, с длинным колючим стеблем и нежными лепестками. Я все же обернулась.
Он улыбался. Щеки румянились с мороза, кончики волос, выбившийся из вечного хвоста, покрыты инеем, на меховом воротнике быстро тающие снежинки.
— Это тебе.
— Зачем, не стоило… — начала было я, но тут же себя оборвала: — Спасибо. Мне безумно приятно!
— Я рад.
Слова он растерял, что ли?
Живая роза среди зимы — какой красивый жест, какое безумное расточительство! И где только нашёл? В Устинске не было цветочных лавок, да и цветы никто никому не дарил, особенно зимой, разве что актрисам театра. Как Асуру вообще пришло в голову?
Он распахнул пальто, а я прижалась к его груди. Я небольшого роста, чуть выше его плеча. Мне так удобно обнимать его за талию, пряча руки в тепле пальто!
— Ты за инструментами?
— Я за тобой. Одевайся, пойдём погуляем.
— У меня работа.
— Я отпросил тебя у Аглаи. Она сказала, можно.
— Ну, если Аглая отпустила… — я хихикнула. — Прости. Мне нужно доделать механизм. Там осталось дел на полчаса.
— Я подожду.
— Хорошо. Постараюсь побыстрее.
— Не торопись. Я пока прогуляюсь до булочной. Тебе что принести?
— Плюшку с корицей можно? И пирог с яблоками для Аглаи. Деньги возьми у меня в кармане пальто.
— Как-нибудь разберусь с деньгами, — недовольно фыркнул он. — Ты не хочешь
