Я пожала плечами.
— Сговорился с кем-то из зодчих, — сам себе ответил Норвуд. — Их факультет занимается реконструкцией полигона после занятий других групп. Не знаешь, у Кинкина были друзья с архитектурного?
Не знаю, но узнаю.
Я не успела сказать это вслух: Рысь по-кошачьи ощерился, бросив быстрый взгляд на дверь, и зашипел, негромко, но, как мне показалось, что-то нецензурное.
— Сюда идут, — выцедил он сквозь зубы.
— Откуда ты знаешь?
— Слышу.
— Шаги? — я не слышала ничего, кроме стука собственного сердца.
— Разговор. Смотритель кого-то ведет. “Комната Кинкина в конце коридора, господин инспектор”, - передразнивая старика, процитировал услышанную фразу оборотень и заметался по комнате. — В коридор поздно. В окно? Я спрыгну, а ты… Под кровать?
Он заглянул под одну кровать, потом под другую и снова зашипел:
— Там чемоданы.
— На кровать, — предложила единственный возможный вариант я, стараясь, чтобы в голосе не прорезались панические нотки.
Вытащила трясущимися пальцами шпильки, распустила волосы и расстегнула несколько пуговиц на платье.
Рысь громко сглотнул.
— А что остается? — спросила я, приближаясь к нему.
Парень попятился.
— Сам подумай, — продолжала наступать я. — Что лучше, если нас застанут роющимися в чужих вещах или… за другим занятием?
Я не надеялась, что, открыв дверь, инспектор извинится и уйдет, но после он станет разбираться, как мы попали в запертую комнату. В то, что Норвуд нашел ключ, естественно не поверит и выжмет правду из соседа Кинкина, и рассказ Руперта не должен противоречить тому, что полицейский увидит своими глазами.
Очевидно, Рысь пришел к тем же выводам, так как пятиться перестал, схватил меня в охапку, легко оторвал от пола, бросил на ближайшую к нам кровать, к слову, довольно жесткую, и осторожно пристроился рядом.
— Норвуд, ты не подумай плохого, — зашептала я, вцепившись ему в рубашку, — но все должно выглядеть достоверно. Мы должны… хотя бы целоваться.
— Ага, — кивнул оборотень, однако отыгрывать сцену по всем правилам не спешил.
Я уже готовилась объяснять смотрителю и полиции, что мы устали за день и пришли сюда просто полежать, но в следующую секунду все изменилось. Звук вставляемого в замочную скважину ключа подействовал на парня как сигнальный выстрел. Норвуд резко перекатился, подмял меня под себя, придавив к кровати так, что я невольно охнула, и поцеловал. Сначала будто понарошку, едва коснувшись губами губ, а не встретив сопротивления — уже по-настоящему.
Учитывая, что последний раз я целовалась в прошлом году на дне рождения у Ленки с ее трижды разведенным братом, находившимся в тот момент в активном поиске и обратившим на меня заинтересованный взор после полбутылки коньяка, а для Элси это вообще был первый поцелуй, в смысле, настоящий, не сравнить с тем, как она неловко чмокнула ректора в губы на балу, прежде чем убежать, не удивительно, что у нас обеих крышу снесло. Вернее, как пишут в книгах, дыхание перехватило, в глазах потемнело… А, нет, это Рысь погасил светляк. Но остальные симптомы — бабочки в животе, мурашки по всему телу, прочие, не связанные с насекомыми явления — были в наличии. И если Элизабет еще пыталась робко взывать к благоразумию, то я забыла о нем сразу и навсегда.
То ли время замедлилось, то ли ключ застрял в замке, но когда дверь наконец-то открылась, мы с Норвудом целовались с полной отдачей делу. Я очень достоверно вцепилась парню в плечи, а он не менее достоверно шарил рукой у меня под юбкой, и пусть добрался только до колена, у вошедших в комнату людей не должно было возникнуть и малейших сомнений относительно того, что здесь происходит.
— Что здесь происходит?! — тем не менее, заорал один из них.
Я взвизгнула и, оттолкнув Норвуда, кинулась к выходу. Растрепанные волосы не случайно упали мне на лицо, а расстегнутое платье должно было сыграть роль отвлекающего фактора. Впрочем, не уверена, что застывшие в дверях мужчины успели хоть что-то заметить, так как Рысь с силой протолкнул меня между ними, вырвался вперед, схватил за руку и быстро, так, что я несколько раз едва не упала, потащил сперва по длинному коридору, а затем вниз по лестнице.
Остановились мы только на улице, отбежав подальше от общежития и укрывшись от возможных прохожих за высаженными вдоль дорожки пушистыми елочками.
— Думаешь, они нас рассмотрели? — спросила я Норвуда.
— Нет, — без тени сомнений ответил Рысь.
— А по другим следам найти могут? Слепок ауры? Остаточный магический фон?
— Ну, колдовством мы там не занимались, — растянул парень.
Прозвучало это довольно двусмысленно. Мол, колдовством не занимались, а вот чем-то другим…
Несмотря на пронизывающий холод, щекам сделалось жарко, а в животе, разогнав остатки бабочек, заворочался скользкой змеей запоздалый стыд.
— Норвуд, послушай, то, что мы там… Это только для конспирации. Чтобы никто ничего не понял.
— Для конспирации, да, — согласно повторил Рысь. — Никто ничего не понял… Даже я…
Последнюю фразу он произнес тихо, но я, к сожалению, расслышала. Проваливаться под землю не захотелось, но сбежать куда подальше — это я бы с радостью.
— Твое пальто осталось у меня в комнате, — вспомнил парень. — Но…
— Не стоит возвращаться туда сейчас, — закончила я. — Ничего, доберусь к себе и так. Только ты мне его потом занеси.
А то совсем без верхней одежды останусь.
— Занесу, — пообещал он.
— Хорошо. Я тогда пойду… побегу, пока не замерзла…
— А я тут где-нибудь пока погуляю. Потом в окно влезу, да?
— Да, — кивнула я, сама не понимая, почему еще не ушла. — Наверное, так будет лучше. Чтобы мимо смотрителя не проходить.
— Точно.
— А я проходила, — припомнила я без особого волнения. — Еще и сказала, что к тебе.
— Не ты одна… В смысле, к нам девушки часто заходят. Иногда парные задания задают, а кому охота до ночи в библиотеке сидеть?
— Руперт расскажет, кому дал ключ, — это не вызывало сомнений, стоило только вспомнить “невзрачного простачка” инспектора.
— Расскажет, — без сожаления признал Рысь. — Но я не скажу, что со мной была ты.
В этом я тоже не сомневаюсь.
— Спасибо, — поблагодарила тихо.
— Не за что.
В самом деле пора было идти. И холодно, и неловко, и инспектор Крейг может не задержаться надолго в общежитии, а столкнуться с ним на одной из аллеек мне совсем не хотелось. Но едва я сделала шаг в сторону, Норвуд неожиданно схватил меня за руку, резко потянул к себе, обнял и поцеловал.
В его объятиях было тепло, а поцелуй… и бабочки с мурашками… Но я нашла в себе силы оттолкнуть парня и высказать возмущенно:
