— Не утруждайся, это дело не государственной важности, – осадил его граф, оглядывая солдат. – Подумаешь, какая-то ведьма умерла.
— Кристиан, – король повторил попытку успокоить его, протянув руку, но граф резко оттолкнул ее, отступив на шаг.
— А это еще кто? – спросил мужчина, заметив плененного литиата.
— Уведите его и держите под замком, – приказал Виктор, не желая испытывать графа и потерять пленника раньше, чем выяснит все. Солдаты поспешили. Гордон остался, глядя сочувственно на друга.
— Простите, что отнимаю ваше драгоценное время, – произнес Кристиан холодно, посмотрев на короля. – Вы, наверное, заняты.
— Кристиан, – заговорил Велиамор. – Нам, действительно, лучше поговорить потом. Я все объясню тебе.
— Нам не о чем говорить, – огрызнулся граф. – Все и так предельно ясно. Все живы-здоровы, только Мадлена лежит одна, никому не нужная.
Николь приблизилась, коснувшись его плеча. Бьянка тоже появилась, услышав громкий разговор, и встала около брата.
— Она мертва? – спросила тихо Николь, еще не веря в это.
— Оставьте все меня в покое, – произнес злобно граф, не удостоив ее взглядом, и пошел прочь.
Велиамор извинился и пошел в шатер литиатов.
— Я догоню его, – сказала Бьянка, бросившись следом за Кристианом, но Виктор схватил ее за руку и вернул на место. Она недовольно посмотрела на него, готовая ответить грубостью, но, заметив гневный взгляд короля, промолчала.
— Гордон, вам с сестрой лучше отправляться спать, – сказал он сурово приказным тоном.
Девушка смерила его презрительным взглядом. Князь потащил ее прочь, не желая злить короля. Он уже достаточно увидел в этот вечер и не удивился бы, если бы король и его сестру поколотил за неповиновение. Николь стояла молча, думая только о подруге, в смерть которой не могла поверить.
— Проводите Ее Величество в шатер и проследите, чтобы охрана была усиленной, – произнес Виктор, не меняя тона. Генри кивнул, понимая, что этот приказ адресован ему, хотя король и не смотрел в его сторону.
Николь позволила мужчине взять себя под руку и, повинуясь ему, пошла прочь, не видя ничего перед собой. Виктор направился следом за графом в темноту между палатками.
Он шел, не видя ничего впереди, но догадываясь, что Кристиан пошел именно туда. Вскоре лагерь закончился и открылась голая пустошь, сколько хватало взгляда. Свет факелов уже не достигал этих мест, только луна освещала великолепный пейзаж. Король осмотрелся, решив, что все же ошибся.
— Зачем идешь за мной? – спросил граф, стоя сзади. Виктор вздрогнул, не ожидая увидеть его так близко, и обернулся.
Кристиан смотрел на него вопросительно, сложив руки на груди. На щеках еще поблескивали мокрые дорожки, совсем не увязываясь с устрашающим образом мужчины.
— Не хочу, чтобы ты убил кого-нибудь, – не сразу ответил Виктор, немного смутившись. Он понимал, что даже самые суровые и черствые мужчины иногда плачут, но не верил, что такой, как граф, способен на подобную слабость.
— Поэтому пришел сюда, чтобы я смог убить тебя самого? – усмехнувшись, поинтересовался Кристиан, переводя взгляд на бескрайние просторы.
— Ты не убьешь меня, хватит этой бравады, Николь тут нет, – ответил король, не уступая в холодности тона.
— С чего ты решил, что мне нужны зрители? – граф пошел прочь, еще удаляясь от лагеря.
— Куда ты собрался? – Виктор пошел следом. – В Вандершир?
— Отстань, чего ты хочешь от меня? – отмахнулся Кристиан, но голос его дрогнул и он не договорил.
— Не знаю, – ответил король, следуя за ним, как тень. – Наверное, все же хочу быть твоим другом.
— Еще не хватало, – зло огрызнулся мужчина. – Зачем тебе друзья, у тебя есть Николь и корона?
— Может, мне этого мало? – ответил Виктор, глядя на его спину. Кристиан нервно рассмеялся.
— Отличные мы будем друзья, – обернувшись, сказал он. – Король Вандершира и демон-голодранец.
— Ты мой министр, – напомнил король, нахмурившись. – Будешь получать приличное жалование, и замок твой отстроим.
— Да к лешему это все и замок, и жалование, – граф резко опустился на землю, словно устал идти, и закрыл лицо руками, уперев локти в колени. – Зачем мне все это теперь? У меня никого не осталось.
Виктор молчал, постояв над ним в нерешительности.
— У меня нет женщины, для которой нужно стараться, – продолжал Кристиан, тихо бормоча себе под нос. – Теперь и матери нет. Остался только бастард.
Король тоже сел напротив, но не отвечал. Слова утешения тут звучали бы неуместно и жалко.
— Была бы жива его мать, я, наверное, женился бы на ней, – графу было все равно, отвечает его собеседник или нет, главное, что слушает. – Но и она погибла от рук разбойников, разоривших мои земли. Я даже к Бьянке посватался от отчаяния.
Виктор хмыкнул.
— Да, вот до чего вы меня довели, – Кристиан посмотрел на него осуждающе. – Посватал эту неуравновешенную особу. Так она мне таких комплиментов наделала.
Граф покачал головой, вспоминая разговор с княжной.
— И она права, я во всем с ней согласен, – добавил он.
— Знаешь, тогда на корабле, когда мы плыли в Иджу, я застал Николь в таком же состоянии, – заговорил Виктор после паузы. – Она стояла у борта и, я готов поклясться, еще минута и она бросилась бы в воду.
Кристиан посмотрел на него, вспомнив слова матери о том, что Виктор спас Николь от гибели, когда никому до нее не было дела.
— Она была такой напуганной, боялась, что я раскрыл ее замысел, боялась меня, представляешь? – усмехнулся король.
— Прекрасно представляю, меня она тоже боялась поначалу, – ответил граф.
— Я сам тогда думал, как здорово было бы плюнуть на все и пустить себе пулю в голову, – Виктор опустил глаза, разглядывая траву, на которой они сидели. Вокруг было множество мелких белых цветочков, отражавших свет луны и звезд, словно луг был занесен снегом.
— Чего ж не пустил? – спросил Кристиан серьезно.
— Я понял, что от меня зависит слишком многое и многим людям я небезразличен. Это было бы малодушно и бесчестно по отношению к ним, – ответил король, взглянув на собеседника. – Всем бывает плохо, нужно переждать.
— Вряд ли кто-то будет долго печалиться по мне, – граф покачал головой, пытаясь вспомнить своих немногочисленных друзей. – Может, Гордон. Он хороший парень, но его личная жизнь быстро сотрет из памяти воспоминания о неудачливом друге. Бьянка тоже поплачет.
— А Николь? – спросил Виктор. – Думаешь, она тоже поплачет и забудет?
— Не знаю, – граф задумчиво обрывал цветочкам головки и разбрасывал вокруг. – Я до сих пор не знаю ее. Она всякий раз меня удивляет. Может, забудет, а может, и нет.
