Многие ходили пьяными от вина и переполненного резерва, заклинания работали искаженно — никто и не решался особо магичить, могла быть такая отдача, что не поздоровиться. А защита, какая она бы ни была, истончалась. И работала весьма неловко…
К тому же — что самое важное — несмотря на общие гуляния в Академии и столице, больше принято было проводить этот день самим по себе.
И никому не придет в голову меня разыскивать до следующего утра… даже если я исчезну после полуденного хоровода.
А с такими помехами, что будут созданны случайно ошалевшими от магии студентами, пробить незаметно защиту Академии дважды — на пути туда и назад — у меня получится. То что я этого не делала, подчиняясь требованию короля, вовсе не значило, что я не могла этого сделать.
Уж точно не я… потомок четырех поколений, учившихся в этом здании и передавших такие сведения об окрестностях, что нашим магистрам не снились.
Я вернулась в комнату и принялась рыться в вещах.
Нашла самое скромное платье, отодрала с него кружева и украшения, смастерила из нательной рубашки фартук и чепец, и сложила это все в корзину, которую ночью спрятала в дальних кустах.
А утром, широко улыбаясь, в ученической форме, принимала поздравления ректора в зале для торжеств. Настроение у меня было замечательным… просто по другому поводу.
Радостной разноголосой толпой мы выскочили на улицу и бросились врассыпную, чтобы собрать будто по магическому заклинанию зацветший первоцвет. А потом каждый сплел себе венок, пустил свечи с пожеланиями по воздуху, в самую высоту, и мы собрались в несколько хороводов, где, взявшись за руки и передавая магическую энергию, спели Песнь возрождения.
Я чувствовала небывалый подъем сил и уверенность, что все будет хорошо… впрочем, это чувствовали все. Многие студенты собрались группками, то тут, то там стихийно возникали пикники, некоторые особенно буйные экспериментировали с простыми заклинаниями, а окружившие их зеваки смотрели что из этого выйдет и хохотали.
Я же, переговариваясь коротко с теми, кто ко мне обращался, по сложной траектории двинулась якобы в сторону общежития. А потому нырнула в уже начавший зеленеть сад, пригнулась, пробралась к самой ограде и достала свою корзину.
Фух.
Быстро переоделась, спрятала платье и осторожно раздвинула живой переплет… который держался на магической основе.
Так, мне надо надавить и…
— Куда-то собралась, Эва-Каталина?
26
Даниель
Наши игры со Снежинкой заставляли меня чувствовать столько всего, сколько я в жизни не чувствовал.
Неуверенность.
Злость.
Нежность.
Неудовлетворенное желание…
Все было не так, как я привык. Я ведь думал, что разбирался в девицах и их поведении. Несколько пристальных взглядов, комплименты — и они уже испытывали нешуточный интерес. Особенно строптивых можно было приручать про принципу горячо-холодно.
Кого-то вообще достаточно поманить пальцем.
Со Снежинкой не работала ни одна схема. И я вроде бы убедился в этом за два года… Но снова понадеялся, что хоть как-то сумею её растормошить. Заставить тянуться ко мне, ревновать…
Угу, как же.
Та, что с таким жаром отвечала на мои поцелуи, будто вовсе не замечала моего присутствия… или отсутствия. Смотрела внимательно, спокойно, даже если я провоцировал… и точно не собиралась бегать за мной, когда я отходил на приличное расстояние.
Это я был тем, кто шел за ней, как привязанный.
Ревновал.
Бесился, если она обращалась за советом к кому-то из пятерки раньше, чем ко мне — хоть и не показывал этого.
И так и норовил оказаться у нее на пути, но Снежинка будто чувствовала и ускользала.
День Нового года наступил посреди декады и даже мне дал ощущение… обещания — пусть меня немного забавлял всеобщий ажиотаж и сосредоточенность на нарядах и веселье.
В нашем городе праздновали совсем по-другому. В этот день все жители города вооружались каждый чем мог — в ожидании подвоха от истончавшейся Завесы. Потому что именно тогда твари могли прорваться на эту сторону… а значит, следовало быть готовым.
Это же считалось днем совершеннолетия. Мужественности. Юноши и их наставники уходили в лес — не важно, маги они или нет — чтобы остаться там наедине с лесной стихией и… получить возможность инициироваться. Иметь право называться мужчинами.
Наставники только присматривали, а мы должны были принести добычу: тварь, убитое животное или пламенеющий цветок истинного первоцвета, который только и остался что в наших краях. И который добыть было чуть ли не сложнее, чем тварей.
Но то были традиции городов, близких к Завесе.
Вокруг столицы развились совсем иные ритуалы. Праздник был полон удовольствий. И я вовсе не собирался этому противиться — да и пополнить резерв было приятно.
Мои друзья тоже воспринимали этот день как возможность развлечься — ведь когда еще можно обниматься, танцевать и целовать без всяких последствий даже самых скромниц, пьяных от воздуха… ну и вина, что уж там? После общего хоровода — глуповатая традиция, на мой взгляд — я снисходительно наблюдал как Жоакин, Роша и их приятель с нашего курса подхватили под локотки хихикающих девиц и закружили их в танце.
Сам остался в стороне. И Мигель тоже.
Я глянул на друга, но он на меня не смотрел… уставился куда-то вдаль и вдруг ощутимо напрягся. Я перевел взгляд и тоже замер.
По краю поляны шла Снежинка.
Она выглядела как человек, который просто гуляет — то есть ничего странного — но мечтательная полуулыбка и вот этот прогулочный шаг подходили кому угодно кроме Эвы-Каталины.
А потом девушка и вовсе нырнула в кусты. Не пошла по тропинкам, а именно сделала шаг в сторону и исчезла.
Мигель шагнул тоже, но я схватил его за плечо. Он попытался сбросить мою руку и обернулся ко мне:
— Что-то происходит. Я хочу проверить.
— Я сам проверю.
Прищурился. А потом спросил так серьезно, как не спрашивал ни о чем:
— Ты уверен, что это должен быть… ты?
Внутри царапнуло. Да что та — провело железным плугом. Но я спокойно ответил:
— Да.
Подумал. Кивнул. И бросил мне:
— Не оступись. Иначе…
Мы посмотрели друг другу в глаза, добавив взглядами то, что оказались не готовы произнести.
А потом я быстро двинулся в ту же сторону, что и девушка. Не то что бы я чувствовал опасность, но… Ощущение, что у нее какие-то тайны выводило меня из себя.
Опять тайны от меня.
Я нашел её не сразу, а когда нашел…
— Куда-то собралась, Эва-Каталина? — получилось даже зло.
Она вскрикнула и медленно обернулась, уставившись на меня широко открытыми глазами.
Я почувствовал одновременное желание отшлепать и защитить эту дурочку, которая явно не просто так переоделась в совершенно не идущий ей наряд и пыталась сейчас незаконно продраться сквозь магическую награду.
— Снежинка? Не хочешь объясниться? — спросил уже мягче.
— Нет, — буркнула строптивица и прикусила губу, будто надеясь, что это поможет ей промолчать.
— И все-таки тебе придется рассказать. Потому что я не только капитан твоей пятерки и тот, кто поручился своим именем и деньгами. Я еще могу быть… другом. И помочь.
Стоит, сопит то ли возмущенно, то ли вымученно. И такая она милая при этом, что мне захотелось взять её в охапку и зацеловать, пока она не начнет пищать от возмущения.
Завеса, ну что за бред мне лезет в голову?
— Эви, — сказал мягко и заметил, что она вздрогнула в ответ на это обращение. — Я ведь понимаю, что у тебя все не просто. И что вряд ли ты смирилась с произошедшим с твоей семьей. Но я не хочу, чтобы ты попала в неприятности. Потому что…
— Потому что капитан, поручитель и друг? — наверное она хотела съязвить, но получилось жалостливо.
Я сделал к ней шаг и осторожно дотронулся до плеча.
— Потому что не желаю тебе зла, поверь.
Я видел, как она борется с собой. Не знает, стоит ли мне доверять…а если не стоит — как сделать так, чтобы я забыл об обстоятельствах нашей нынешней встречи?
