На что Вальдерей только закатил глаза и сунул мне их в рот сам. От неожиданности я проглотила мягкую и нежную сладость. Открыла рот, чтобы возмутиться такому поведению… но парень уже сунул мне в рот второй шарик и, посмеиваясь, помыл руки в городском фонтане.
Я выдохнула и тоже улыбнулась.
Пожалуй, таким я его еще не видела. Живым, простым и искренним… И мне, как ни странно, понравился этот Вальдерей. Да и сама поездка… Несмотря на важную миссию, я чувствовала себя замечательно.
К вечеру нам удалось добраться до нужной улицы, что находилась в стороне от основных дорог.
Мы глянули на чуть обшарпанную вывеску, друг на друга…
И Вальдерей потянул на себя рассохшуюся дверь.
Сначала меня оглушил шум.
Пусть таверна с виду выглядела неказистой, а дверь едва ли держалась на петлях, внешний вид оказался весьма обманчив.
Я ожидала мрачного темного и почти пустого помещения, чуть ли не покрытого плеснью и паутиной — подстать той мрачной истории, в которую я попала.
По факту же оказалось в ярко освещенном огромном зале с множеством дереянных перегородок и лестниц, с грубо сколоченными столами разных размеров, чисто выскобленным полом, припорошенном свежей соломой, пустым местом посредине, на котором уже танцевали, хлопали, целовались и пели и… таким количеством народу, что даже растерялась.
Простолюдины в ярких, праздничных нарядах шумели, пили, кричали что-то друг другу, то присоединялись к танцующим, то отбегали от них. Играл импровизированный оркестр, с подносами быстро перемещались подавальщицы, а из-за стойки на всех покрикивал дородный мужик в огромном фартуке — наверное, хозяин.
ЗДЕСЬ КАРТИНКА
Дверь за нами захлопнулась, отрезая от остального мира, а шум только усилился.
Интересно, мне показалось, что мы преодолели какую-то непроницаемую преграду, не дававшую звукам вырваться наружу? Возникало ощущение, что место это специально делали не слишком привлекательным, чтобы посещали его исключительно знающие люди.
Переглянулись с Вальдереем, и тот решительно повел меня вперед, уже по привычке защищая от толчеи и пьяниц, норовивших обнять каждого. Протиснулись за самый малый стол в углу — единственный свободный — уселись на лавки и почти сразу к нам подскочила одна из подавальщиц.
Я невольно поморщилась.
Потому как девка выглядела… развязно и голо, с ее спадающей с молочного круглого плеча рубахой, ничем не придерживаемой грудью и блестящим заинтересованным взглядом, которым она прошлась по Даниелю. Даже не обратив внимание, что он не один! Парень осклабился, как ему и положено было по роли — а может вовсе и не играл — а я стиснула зубы, чтобы не высказаться, что это…
Мое.
Резко отвернулась и постаралась отдышаться.
Вот что за глупости лезут в голову?
Девица ушла, а Вальдерей попытался мне сказать что-то, но тут так пронзительно заиграли флейты, что у меня заложило уши. И он только рассмеялся и откинулся на стену, рассматривая то меня, то обстановку — и будто получая от всего этого огромное удовольствие — а я… я вдруг начала смущаться и теребить свой уже порядком испачканный фартук.
Хотела незаметно провести по нему, да вообще по всей одежде, освежить и очистить, а может даже пойти в туалетную комнату, привести себя в порядок, снять идиотский чепец и расстегнуть пару верхних пуговиц…
Но тут подавальщица вернулась с подносом и принялась ловко расставлять какие-то горшки, наклонившись так, что огромные молочные груди чуть не ткнулись Вальдерею в лицо.
И снова я подавила неуместную вспышку бешенства.
А потом наткнулась на смеющиеся прозрачные глаза и… потерялась. Он не смотрел на предлагаемое «лакомство», только на меня, уверенно, открыто и с такой… щемящей нежностью, что снова почувствовала, как вспыхивают щеки. Немного нервно поправила выбившуюся прядь и схватилась за ложку. Есть и пить мне не хотелось — не после длительной прогулки со всякими вкусностями — но здесь нужно было жить по чужим правилам и хотя бы делать вид, что я наслаждаюсь местными яствами и кошмарно сладким алкогольным сбитнем.
Слава богам, мое мучение над горшочком прервала еще более громкая музыка, которая, как выяснилось, ознаменовала начало представления. Танцующие посторонились и на середину выкатились шуты жонглеры, принявшиеся ловко подбрасывать разные предметы… и щупать всех рядом стоящих дам. А потом и повелители огня — наверняка, маги. Иначе как объяснить то, что они делали с горящими булавами и как выдыхали огонь, словно мифические драконы прошлого?
Представление мне даже понравилось.
Я повернулась к Вальдерею, чтобы сказать ему об этом, и в этот момент за наш стол скользнула фигура в довольно неопрятных тряпках. Навалилась на Даниеля, и, пока тот брезгливо пытался избавиться от пьяных объятий, заняла почти все пространство за нашим столом.
Я собралась возмутиться, но тут внезапно стало совершенно тихо. Нет, не то что инструменты перестали играть… вообще тихо. Как будто на нас накинули мощнейший полог тишины…
Распрямилась и всмотрелась в покачивающуюся фигуру внимательней. А потом ахнула. За лохмотьями, ненастоящей бородой и нелепой шапкой прятался магистр да Валонгу!
Ошеломленно переглянулась с Вальдереем и сжалась, готовая защищаться.
Что это значит? Мой побег раскрыли? Он здесь по поручению ректора?
Или… именно он тот, с кем мне следовало встретиться?
Внутри кокона тишины было слышно только мое тяжелое дыхание, а потом я хрипло произнесла:
— Кто вы нам?
— Тебе, Каталина, друг… а вот Даниеля я не ожидал увидеть, — голос мужчины был устал и насторожен, он будто тоже взвешивал, не зря ли подошел… Мы все снова замолчали и я решилась первой. Подалась вперед, накрывая его руку и уверенно произнося.
— Даниель тоже мой друг. И если вы пришли… сказать мне что-то, то можете говорить беспрепятственно.
— Так в нем уверена? Что и дальше останется твоим другом?
Он повернулся ко мне и посмотрел внимательно, а я растерялась на мгновение. Глянула на парня, который вдруг напрягся и вскинул подбородок, выдохнула… и выпалила:
— Да. Уверена.
Я почти физически почувствовала, как расслабился Даниель. Он уже спокойно повернулся к магистру. Проговорил, махнув рукой, когда я пожелала его остановить:
— Клянусь своими осколками, что ничем не наврежу Эве-Каталине и никому не расскажу об этом разговоре. Да будет так.
На мгновение его безымянный палец, вспыхнул синим, унося клятву прямо к сердцу.
А магистр удовлетворенно кивнул. И заявил:
— Следите за своим выражением лица. И хохочите время от времени, чтобы со стороны мы смотрелись хорошо проводящей время компанией. Я знаю, за вами не следили — это не возможно сегодня, но на всякий случай… Я рад, Каталина, что ты верно поняла письмо Габриеля. И рад, что мы точно рассчитали, когда ты решишься выбраться из Академии. Все что я сейчас расскажу… не знаю уж, насколько это поможет. Но это немногое, что я могу сделать и потому я делаю…
— Зачем такие сложности? — не сдержался Вальдерей, — В Академии можно было найти укромное местечко…
— Чтобы поговорить — вполне возможно. Хотя там за Эвой следят даже стены. Но не для того, что я хочу ей… хорошо, вам показать в дальнейшем. Что ж, — он опрокинул в себя кружку сбитня, расхохотался, на что я неумело похихикала тоже, а потом спокойно и начал свой рассказ.
28
— Что вы помните про войны с королевством Эроим? — задал магистр совсем уж неожиданный вопрос.
— Ну, — недоуменно переглянулась с Вальдереем, — я хорошо знаю историю, так что все, что нам рассказывали.
— В те времена, когда я поступил в Академию, мы уже не воевали, но отношения оставались напряженными. Мы ведь учились тогда вместе… Я, твой отец, Его Величество — в тот момент Его Высочество, который находился в Академии инкогнито. Никто кроме членов его пятерки не знал, кто он на самом деле, а тем вменялось в обязанность еще и охранять наследника. И я не знал… Я был в соперничавшей с ними пятерке, вот только мы вечно отставали на шаг и постоянно цапались. Особенно не ладили с твоим отцом, — да Валонгу почти мечтательно улыбнулся. — Наверное, это продолжалось несколько лет, на последних курсах все даже подружились. А потом я уехал вместе со своими друзьями к Завесе, застрял там лет на семь, пятерка же твоего отца отправилась в столицу… Так вот, в те времена, чтобы укрепить отношения между двумя странами, отец нашего короля и прошлый король Эроима решили, что двум главным Академиям необходимо обменяться студентами — практикантами. Ненадолго, буквально на один оборот. Из соображений безопасности — это я уже понял потом — лучшую пятерку не отправили в другую страну, а поскольку мы шли вторым номером, то поехала наша пятерка… Это сейчас никого не удивишь такими поездками, для нас же было шоком попасть на территорию бывших врагов, настолько отличных по нравам, внешности, архитектуре… Всему. Мне рассказывали, что эроимцев в Академии, несмотря на строгие внушения, принимали так себе… Могу сказать то же самое про нас. Пришлось отстаивать и свое право называться сильными магами, и честь. В общем-то нам удалось. Более чем удалось… Ты знала, что моя жена — эроимка?
