Хотелось сказать: давай, придумай какое-то мучительно-сладкое наказание и забудь о сегодняшнем недоразумении. Не поворачивай меня к себе спиной.
Или он уже придумал? Зашелестел пакетик презерватива.
— Меня ведь ждет что-то завтра? — тихо спросила я.
— Кое-что ждет… Скорее всего, тебе не понравится. Но кто знает…
— Что это?
— Месть. А она не бывает приятной для того, кому мстят. Она приятна лишь для того, кто мстит.
От его опасного тона меня словно ледяной водой окатило. Бас положил ладонь мне на талию, заставляя прогнуться, огладил ягодицы и провел рукой по спине до самого затылка, где запустил пальцы в волосы и сжал их ровно настолько, чтобы заставить меня запрокинуть голову.
— Только не… — всхлипнула я. Напряженный член скользнул по влажной промежности. Нетерпение сводило истомой низ живота.
— Что?
— Не изменяй мне.
Моя мольба звучала жалко. Я прикусила губу.
— Почему? Потому что тебе будет больно смотреть, как я целую другую?
Он вторгся в меня одним размашистым толчком, и боль ослепила на миг, но ее быстро прогнало распирающее чувство наполненности.
— Может, у тебя после завтрашнего дня отпадет желание вытворять что-либо за моей спиной? Потому что в следующий раз я еще больше распущу свою фантазию.
— Да… чтоб… у… тебя… от-па-ло…
Он дробил мои слова быстрыми толчками, пока я не начала задыхаться. Из груди рвались стоны, я нарочно топила их внутри, скользила пальцами по стене, теряя равновесие.
— Не отпадет, не надейся, — прорычал он и разогнался еще сильнее. Звонкие шлепки тела о тело наполнили комнату, заглушая мои сдавленные всхлипы. Стена казалась не слишком надежной опорой, но Бас и ее у меня забрал — завел мне руки за спину и зарылся пальцами глубже в волосы, удерживая мою голову. Не то я бы точно расшибла лоб о стену — так сильно меня встряхивало с каждым толчком.
Перед глазами плясали звездочки. Я теряла рассудок от мощных приливов наслаждения и в итоге так громко застонала, что Бас аж замедлился. Мои ноги мелко дрожали.
— Ты права, твои стоны дико заводят.
Неспешно двигаясь, он выровнял меня, отпустил запястья из захвата и накрыл ладонями мои груди. Пальцы покрутили горошины сосков, и я выгнулась, пронзаемая чувственными вспышками, точно разрядами тока, еще теснее прижимаясь ягодицами к его паху.
Хотелось его ласкать, нежиться, тоже ему что-то приятное сделать. Я пока лишь накрыла его руки на моей груди, провела пальцами по вздувшимся венам, и он перехватил одну мою руку, подвел к моим губам.
— Оближи свои пальчики.
У меня к щекам бросилась краска. Я замялась, и Бас настойчиво положил мои пальцы на нижнюю губу. Это казалось невинным извращением, и если Басу в кайф за этим понаблюдать, то почему нет? А он неотрывно следил за мной, касаясь уха колючим подбородком.
Я щедро облизала пальцы до средней фаланги — Бас тут же забрал мою руку ото рта и повел ее вниз.
— Когда меня не будет рядом, — шептал он на ухо, — попробуй ласкать себя сама. Исследуй здесь, — он положил мои пальцы на набухшие складочки, раздвинул их, провел между ними, — ищи чувствительные места. И потом покажешь мне, чему научилась.
Вся моя кожа вмиг вспыхнула жаром. Я с бешено колотящимся сердцем позволяла ему водить моими пальцами, и в этом постыдном действе было что-то до одури возбуждающее. Я потерлась виском о его подбородок, зажмуривая глаза и тихо постанывая. Удовольствие множилось в разы. Бас ускорил темп, я сильнее выгнулась, подстраиваясь под него.
В его объятьях потрясающе волнительно и жарко. Он не просто вколачивался членом в меня, доводя до пика, он страстной лаской прокладывал дорогу к моему сердцу. И хотелось бы мне назвать наш секс просто остыванием после ссоры, но я загоралась пуще прежнего. Только огонь был уже другим — похотливым и иступленным.
Пусть входит в меня так глубоко, как только можно, пусть бьется о мои ягодицы с бешеной скоростью — я голодна, я готова принимать его в себя бесконечно, пока кожа об кожу не сотрется в кровь. Это возможно? Я текла на его член не прекращая.
Бас надавил моими пальцами на клитор — и я начала взрываться судорогами, будто молниями. Член запульсировал внутри, изливаясь, и низкий гортанный рык на ухо прокатился волной мурашек по телу.
Я обмякла в сильных руках, переводя дыхание. Дурман оргазма не хотел отпускать, я с трудом выбралась из него и объятий.
— Теперь мне нужно остыть, — пробормотала я и подхватила с пола халат.
Выскочила из комнаты к бассейну, завязываясь на ходу, и так, прямо в халате, ушла с головой под воду.
Бассейн оказался с подогревом. А жаль. Я не остыла, только смыла с себя запах Баса. Махровый халат набрался водой и тащил ко дну, но я пока не хотела возвращаться. Едва не запуталась в нем, зато не голая.
Что там халат, когда я окончательно запуталась в себе. Новый план побега не строился в голове по понятной причине — мне все меньше хотелось сбежать. Бас говорил, что солгал про месяц и я никогда и никуда от него не денусь? Быть того не может, но переспросить стоит.
Наконец я собралась с духом и выкарабкалась из бассейна. К счастью, никто не видел мои попытки выжать халат, не раздеваясь. А в комнате, где мы занимались сексом, остался только бардак. Я заглянула в сауну — и там пусто.
Бас остыл и пошел разговаривать с Афиной? Я разочарованно вздохнула, нашла сухой халат и поплелась искать Мурёныша. Странно, что он еще сам меня не нашел и не начал просить кушать.
Малыш не обнаружился ни на кухне, ни в нашей с Басом комнате, ни в гостиной. Я немного запаниковала. Вдруг он так заскучал днем, что перелез через забор и побежал меня искать?
Нет, нет, прочь дурацкие мысли, он никогда так не делал. Я переоделась в комнате в свитер и брюки и пошла во двор. Возможно, пумыч просто заигрался где-то на веранде или точит когти о дерево. У входной двери я столкнулась с Германом.
— Ты не видел Мурёныша? Не могу его уже полчаса найти.
— Нет.
— А когда его последний раз видел?
— Утром? Я совсем недавно вернулся, был в спортивном комплексе. Спроси у Якоба — он сегодня единственный торчал в доме весь день.
Теперь я действительно начала паниковать. Герман умчался вглубь дома. Жаль, Ника нет. Он бы помог Мурёныша искать.
Я заглядывала в комнату Ника, до сих пор не вернулся — а уже ночь на улице. Бас его точно не прибил в пылу ярости?
Меня сейчас мандраж забьет до состояния дрожащего кролика, если не успокоюсь. Лучше не стоять на месте и не кусать губы в кровь, выглядывая из окна на стоянку, а заняться делом.
Снова пригодилась вспышка на айфоне. Двор хоть и освещался фонарями, но тени много где прятались под кустами, по углам и за мангалами. Холод пробирал через плотную вязь свитера, и через пять минут поисков мне начало казаться, что я делаю все зря.
Не любит Мурёныш такую свежую погоду. Ему лучше на кроватке погреться.
Идти к Якобу? Пересекаться с адвокатом дьявола лишний раз не хотелось, но выбора, похоже, не осталось. Меня рядом с этим мужчиной в последнее время легкая оторопь брала.
И перед его дверью я непозволительно долго мялась прежде, чем постучать.
— Что? — он открыл через минуту после стука и окинул меня нахмуренным взглядом.
— Ты не видел пумы?
— Нет, — сказал как отрезал, и я чуть не осела на пол от разочарования.
— Точно?
— Точно, — и захлопнул передо мной дверь.
Я окончательно поникла, даже не задумываясь заглянула в комнату Афины. Где она? С Басом говорит? Его я тоже после массажа не видела. Затаились вдвоем? Одной машины на стоянке перед домом не хватало.
Ревность противно кольнула. С понурой головой я побрела снова на улицу, уже в куртке. Звала Мурёныша, заглядывала под каждый кустик, осматривала высокий забор на наличие дыр, обводила фонарем пустые кроны деревьев. Пумыч не выкарабкивался обычно на деревья, но я уже не знала, что думать и куда идти. В печку посветила — пусто.
— Ежиков ищешь?
