Ирмена, – пояснил его высочество. – Говорят, так ее звали.
– Она была ведьмой?
– Вообще-то принцессой, – усмехнулся он, поглядев на меня. – Дочерью иноземного короля и росла в достатке и благополучии, ни в чем не зная отказа. Ирмена была прекрасной девушкой, и в положенный срок ее сосватали – за наследного принца. Моего предка. Все уже готовились к свадьбе, когда случилось непредвиденное: мой предок влюбился. И не в Ирмену. Его избранница не отличалась ни красотой принцессы, ни ее умом, в общем, было непонятно, почему предпочтение было отдано ей. Особенно непонятно это было Ирмене. Принцесса была так оскорблена, что обратилась к черной колдунье, и та прокляла наш род по мужской линии. С той поры любой наследный принц должен был жениться на принцессе не позже своего двадцать седьмого дня рождения – именно столько было моему предку.
– А иначе?
– А иначе он умирал, – произнес Оливер, глядя мне в глаза. – Я ведь уже упоминал про нескольких дядей? Так вот: проклятие, по легенде, исчезнет, если условие будет соблюдено трижды по три раза. И оно было соблюдено уже восемь раз.
– То есть вы…
– Девятый. И последний. И если я женюсь на принцессе, будущие наследные принцы смогут спать спокойно.
– Тогда вы немедленно должны это сделать! – вскричала я.
Его высочество лишь приподнял брови.
– Вы что, не понимаете? Если все это правда, вы умрете через, – я бросила взгляд на часы, – считаные часы!
На губах его высочества проступила легкая улыбка:
– Вы зря так волнуетесь, но я оценил.
– О чем вы?
– Мой день рождения лишь через три дня, – пояснил он. – Просто официальную часть решили совместить с коронацией.
– Неважно, – тряхнула головой я, – времени все равно мало. Где ваша мисс Изабеллтон? Ее нужно немедленно разыскать. Других двадцать восемь невест мы ждать не будем, их путь сюда займет наверняка больше трех дней!
– И вы этого хотите? – тихо произнес он, приближаясь.
– Что вы имеете в виду?
– Вы отдадите меня ей? – спросил он, беря мои руки и прижимая к своей груди. – Зная, что я ее не люблю?
– Это ведь не шутки! – рассердилась я. – И речь идет о вашей жизни.
– Именно поэтому я хочу провести ее с той, кого полюбил всем сердцем.
Я вдруг почувствовала, как под моими пальцами гулко бьется его сердце.
– И верю, что выход есть.
Тут дверь распахнулась.
– Скорее в зал, ваше высочество! – ворвалась в комнату Софи.
Прическа подруги была растрепана, и сама она запыхалась. За ней стояли брат и сестра его высочества. Их лица тоже были искажены.
Оливер быстро повернулся:
– Что стряслось?
– Отцу плохо, – чуть не плача, произнесла ее высочество.
Я быстро подхватила подол и направилась к двери. Его высочество, обогнав меня, придержал ее.
– Как все вышло? – спросил он по дороге, переходя на бег вместе с остальными.
– Он выпил из фонтана, как и все гости, – пояснила ее высочество Маргарита. – А потом, когда общался с одним из послов, ему стало плохо, и…
Она не договорила, потому что мы уже вбежали в главный зал. Гости столпились вокруг короля. На их лицах была растерянность, слышался испуганный шепот.
– Пропустите! – громко произнес Оливер, пробираясь через толпу и отстраняя гостей.
Вскоре мы оказались в центре, где на полу лежал его величество. Рядом сидел придворный лекарь. Отняв трубку от груди короля, он посмотрел на его высочество:
– Пульс едва слышен. Он в глубоком обмороке или… – Он не договорил.
– Отец! – Схватив короля за плечи, Оливер встряхнул его. – Очнись!
– Он вас не слышит, – произнес лекарь, оттягивая веко и демонстрируя закатившийся зрачок.
– Что же делать?
Лекарь молча посмотрел на него. Оливер вскинул голову, и его глаза нашли женщину, которую держали два стражника.
– Вы! Что вы наделали?!
Губы леди Рокуэд дрожали, и я даже не предполагала, что она может быть такой растерянной.
– Я… я не знаю, – пролепетала она. – Я лишь следовала рецептуре, и все должно было быть хорошо…
Внезапно неподалеку раздался болезненный стон.
– Еще нескольким гостям тоже стало плохо, но они пока в сознании, – пояснил его высочество Барт.
Я увидела несколько человек в креслах и на кушетках. Вокруг них толпились друзья, кого-то обмахивали веером, кому-то пытались дать нюхательные соли, но, похоже, без особого успеха.
– Выключите фонтан, – скомандовал Оливер, и несколько слуг тотчас бросились выполнять приказ.
– Нет, постойте, – остановила я.
Оливер вскинул на меня невидящий взгляд.
– Нужно понять, в чем была ошибка, – пояснила я. – Это может помочь. Что вы добавили в воду? – повернулась я к леди Рокуэд.
– Оливер, она может лишь усугубить ситуацию, – заметил его младший брат. – Ты же знаешь, что о ней говорят в городе. Именно поэтому леди Рокуэд и была выбрана…
– Если бы меня послушали и она не была выбрана, наш отец не лежал бы сейчас здесь, – оборвал его Оливер. – Продолжайте, Николетта!
– Напишите мне рецептуру, – приблизилась я к леди Рокуэд.
Та была совершенно растеряна.
– Бумагу и перо ей, – кивнул Оливер.
Хозяйке «Шарлоттса» тотчас поднесли требуемое. Она взяла перо так, будто держала его впервые в жизни, приблизила к бумаге, вывела несколько неуверенных закорючек под всеобщими взволнованными взглядами и внезапно отбросила его.
– Я… не помню… – произнесла она.
– Что значит – не помните? – изумилась я.
– Кажется, следующим должно быть это. Или вот это… – Еще несколько слабых росчерков.
– То есть вы не помните, что добавили в королевский фонтан?! Но у вас же должны были остаться какие-то записи? На какую формулу вы опирались? Пошлите за книгой, если не помните.
Она вдруг обернулась, ища кого-то глазами. Наконец они остановились на неприметной девушке в круглых очках, которую я видела рядом с ней в «Шарлоттсе» и приняла за кого-то вроде продавщицы или помощницы.
– Натали, подойди…
Девушка послушно приблизилась мелкими шажками.
– Скажи этим господам, какие ингредиенты были в рецептуре.
– Откуда она может это знать? – удивилась я.
Леди Рокуэд скользнула быстрым взглядом по сторонам и едва слышно произнесла:
– Потому что она действовала по моему указанию. Так что, если что, это Натали что-то напутала, – ткнула хозяйка «Шарлоттса» в испуганную девушку. – Вот видите, – уже громче произнесла она, – это не я, а она должна быть обвинена в государственной измене!
– Пока вы пытаетесь спасти свою шкуру, мой отец умирает! – рассвирепел Оливер. – Скажите толком, что происходит, и нам нужна рецептура!
– Да, сейчас, – пробормотала Натали и принялась быстро строчить пером по бумаге.
Через минуту страница оказалась наполовину заполнена символами.
– Вот, – протянула она мне листок.
– Откуда вы все это знаете? – спросила я, беря его.
– Я же сказала, что обучала Натали, – вмешалась леди Рокуэд.
Девушка потупилась.
– Итак, – я принялась быстро просматривать рецептуру, – здесь все верно, тут добавили зелье для корректировки цвета, тут морок, чтобы притупить правильное восприятие вкуса, – я нахмурилась, но продолжила читать, – еще немного усилителя для насыщенности… Вот! – ткнула я в середину рецепта. – Что это?
Натали склонилась над листком:
– Это перелистыватель запаха, чтобы мысленно подобрать нужный аромат выбранному напитку.
– Тогда здесь должно быть это, – наклонившись, я быстро поставила несколько закорючек, – если этого нет, то перелистыватель пойдет в сцепке с усилителем, что и может вызвать
