фильм, чтобы сразу после такого начать петь и танцевать. Я не могла быть веселой – но и Тамино, почему-то, был не лучше. Он был весь в каких-то думах, он так пристально всматривался в меня, что я опять начинала искать в себе вину.
– Я просто устала. От всего.
– Лионель, то есть Вячеслав будет в свите герцога.
Герцог не казнил Славика, и, судя по всему, даже не особо и рассердился на него. По крайней мере, он точно продолжал его слушаться – ожидались переговоры, и понятно было, что до идеи заменить гражданскую войну саммитом герцог додумался не сам.
– Я рада, – сказала я,не врать же мне. Я действительно рада была, что Славик жив, и снова «на коне». Хотя никакого желания видеться с ним лично у меня не было.
Тамино снова отвернулся. Уж не ревнует ли он? – подумалось мне, может, он думает, что я не рада свадьбе, потому что жених – не Славик?
– Я хочу замуж только за тебя, мой принц, – сказала я, и коснулась его руки. Он подарил мне еще одну вымученную улыбку, но потом наклонился и поцеловал – и у меня снова все поплыло в голове, снова, какой-то миг я была на вершине счастья. Но как редки были сейчас такие поцелуи.
– Идем, моя Амина, – сказал мне принц.
Герцог должен был вот-вот появиться вместе со своей свитой, но ничего интересного для меня в том не было.
– Можно, я останусь в своей комнате? Я не хочу видеть герцога и говорить с ним.
– Я тебя понимаю, – сказал принц. – Конечно, ты не обязана выходить.
Но веселее он не стал, хотя я ведь, отказалась видеть не только от герцога но и Славика тоже.
Тамино проводил меня до моей комнаты, поцеловал на прощание мои пальцы и ушел. Я с горечью заметила, как с каждым, разделявшим нас шагом плечи его распрямляются, как будто бы, перестав меня видеть, он избавился от какого-то гнета.
– Может, принц разлюбил меня? – Спросила я у Марты, которая теперь тоже была при мне.
– Нет, что вы, говорят, он едва с ума не сошел. Когда вас похитили, он сразу бросился вас спасать. Да только между вами уже были войска короля. Он не переставая сражался, без сна и отдыха, до тех самых пор, пока до него не добрался гонец, с вестью что король уже умер.
И потом он сразу бросился искать меня. Сразу бросился ко дворцу, в одиночку, хотя могло найтись немало людей, захотевших бы устранить возможного претендента на трон. Да, все это было так. Но почему тогда он был так печален? Ведь все было хорошо. Неужели, только потому, что я не улыбалась?
– Вон герцог едет со своей свитой, – сказала Марта, выглядывая в окно. – Какой он все-таки красавец, этот герцог.
Я не стала смотреть на торжественную встречу, и легла на кровать. Мне хотелось закутаться и отвернуться к стенке – но постель убирала не я, и было как-то неудобно ее просто так ворошить.
– Вы не против, госпожа, если я выйду посмотреть на праздник?
– Конечно, иди.
Постепенно гомон голосов переместился со двора вглубь замка. Какое-то время я еще слышала громкие приветствия, шарканье многочисленных ног по каменным плитам пола – но и эти звуки утихли вместе с хлопком запираемых дверей зала для совещаний.
– Амина! Амина.
Похоже, я задремала – а разбудил меня Тамино. Он мягко тряс меня за плечо.
– Проснись Амина, Вячеслав хочет с тобой попрощаться.
Тамино говорил мягко, и улыбался он светло. Я поднялась, чувствуя тяжесть в голове, поправила на себе одежду, и вышла из комнаты. Тамино пошел следом, он проводил меня до сада, и замер, на его границе, не подходя ко мне и Славику, но и не спуская с нас глаз.
– Ты хотел попрощаться? – спросила я, остановившись в полутора шагах от Славика – на всякий случай.
– Да, – просто ответил он. – Я уезжаю. Уплываю, то есть. Мы с герцогом отправляемся искать морской путь в Индию.
– В Индию? Америку, что ли открывать будете? – я как будто не до конца еще проснулась, а неверный вечерний свет окончательно лишал меня ощущения реальности.
– А почему бы и нет?
– Но ты же… То есть герцог.. Ты же хотел, чтобы он стал королем?
– Я решил сделать доброе дело, – усмехнулся Славик. – На самом деле, нет конечно, то есть… Герцога можно было бы сделать королем. Тамино всю жизнь прожил за границей, во владениях своей матери, он только год как в стране, его никто не знает, и сторонников у него не так уж и много. А герцог… дворянство от него конечно отвернулось, зато крестьяне его обожают, и города я уговорил почти все… Но знаешь… Вот я бы сделал его королем, а дальше что? Он ведь ненормальный. И я подумал. Пусть лучше это будет Тамино. Пусть он будет королем.
– Ты молодец, – сказала я ему.
– Аннушка меня бросила, – внезапно признался он.
– В смысле бросила? – спросила я, окончательно выбитая из колеи такой резкой сменой темы, – когда, сейчас что ли? Пока ты здесь? Но как ты узнал…
– Нет, – ответил Славик, – Тогда еще бросила, прямо перед тем, как я сюда попал. Ее родители считают, что я хочу жениться на ней только потому, что ее папа депутат.
– И поэтому она тебя бросила? Она не должна была…
– Она сказала мне, что я слишком стараюсь, и ей от этого не по себе, – мрачно сказал Славик, – Но потом я говорил с ее мамой, и она мне все в лицо высказала.
– Она не должна была так говорить.
– Должна Оля. Она все правильно сказала.
– В смысле?
– Я собирался ее, Аню, я хотел ее всю жизнь любить, но на самом деле так и не собрался.
Не знаю, почему, но я вдруг чуть не расплакалась. Это был какой-то конец всему, Тамино было плохо, мне было плохо, Славику было плохо, и даже у Аннушки, где-то там далеко, тоже все было совсем не хорошо.
– Ладно, пока, – сказал мне Славик. – Мы через неделю отплываем, но наверное, уже не увидимся, так что…
Он как-то неопределенно махнул мне рукой, и ушел в тень.
– Пока, – сказала я.
Косые лучи заходящего солнца подсвечивали фигуру Тамино теплым оранжевым цветом. Он не сводил с меня взгляда – но я ведь все сделала правильно, я даже не обняла Славика на прощание, а ведь он уезжал навсегда.
– Я простилась с Лионелем, – сказала я Тамино.
– Хорошо, идем, – он на секунду замер, потом наклонился и поцеловал меня.
Глава 31.
У меня, наверное, будет теперь аллергия на свадьбы и вообще все подвенечное. Мне снова шили платье. Снова белое. В этот раз из шелка. Расшивали бриллиантами и хрусталем – принц Тамино велел не скупиться.
И ткани были другие, и жемчуга не было, и жених был абсолютно не
