одно пророчество нельзя толковать однозначно.
И всё же страшно. Беспокойно. Закрывая глаза, я видела расцветающие на снегу брызги крови и…
Маки.
В древних книгах искателей эти цветы означали забвение или смерть. Их сажали на могилах тех, кого не приняли к себе горы – отступников.
Дрожа от слабости, я села и прочистила горло. Тело затекло от неподвижности, и было больно крутить головой. Но некогда рассиживаться, пора идти.
Я застегнула очелье, подхватила с пола мешок и, замерев на мгновение, бросила последний взгляд на алтарный камень. В толще его слабо светились алые прожилки – он получил свою пищу, а мне сейчас так дурно, что слабость накатывает волнами.
Ничего, оправлюсь. И не так уставала.
Внезапно какая-то неведомая сила заставила меня замедлить шаг и обернуться. Взгляд выхватил бледно-розовое свечение на другом конце пещеры. Повинуясь острому любопытству, я обошла озеро и приблизилась – свет становился всё ярче, прямо из камня, как цветы, поднимались сростки кристаллов. Их свет манил и завораживал.
Матерь Гор… неужели в этот момент на моих глазах рождаются новые врата? Не рукотворные, а природные? Такое случается раз в несколько десятилетий, и счастливец тот, кто застал этот миг. Врата мы считаем живыми, они появляются и умирают, как и всё в этом мире.
Последние сомнения таяли – я видела дверь. Не знала лишь, куда она ведёт. Здравый смысл нашёптывал – не лезь, куда не просят, это может быть опасно. Но ведь всегда были первооткрыватели, они не боялись, а молча делали своё дело, чтобы нанести на карту новый маршрут.
Задержав дыхание, я протянула пальцы и зачерпнула мягкий обволакивающий свет. Всё отчаянней хотелось сделать шаг… Как тут противиться?
И я, закрыв глаза, подалась вперёд.
Солнце ударило по глазам, на миг лишив концентрации. А потом я увидела зеленую листву, россыпь нежно-голубых цветов и лазоревое небо. Вдалеке белели пласты подтаявшего снега.
Сердце забилось в нетерпении. Где я? Куда меня занесло? Эх, узнай об этом отец, покачал бы головой да выдал длинную тираду о моих волосах, притягивающих неприятности, и бедовой голове. Но разве может такое живописное место быть опасным?
Я бросила взгляд за спину – вопреки ожиданиям, скала оказалась полностью серой. Ни намёка на врата. И что это вообще было?
Внутри шевельнулся червячок сомнения и лёгкой тревоги, но любопытство, как обычно, пересилило. Подколов подол булавкой, я стала медленно спускаться по тропинке – и почему, спрашивается, штаны надеть не догадалась. Хоть бы кубарем не слететь, а то вернусь в Антрим грязная и побитая.
Раздвинув лопухи и нацепляв на платье колючек, я остановилась и перевела дух. Внутри поселилось какое-то странное чувство… Разобрать бы ещё, в чём дело.
Ступая осторожно, я пошла вперёд. Двигалась до тех пор, пока не увидела простирающееся впереди ущелье. Здесь было тихо. Слишком тихо, будто жизнь покинула эти места, осталась лишь красивая картинка. Даже собрав все силы, я не услышала голоса гор, и это показалось мне странным. Предчувствие редко меня обманывало, а сейчас оно просто вопило.
Перебирая в голове страницы старых книг, я пыталась понять, проверить свою догадку. Был бы хоть кто-то, кто мог мне подсказать! Ну же, Матерь Гор, неужели это то, о чём я думаю?
Неужели я вышла к Ущелью Забытых?
Наверное, я действительно слишком устала и потеряла бдительность. Обманулась тишиной, потому что не сразу почувствовала чужака. А, когда взгляд выхватил шевеление в зарослях, и слуха достигли низкие голоса, бежать было поздно.
Глава 15.
А они, и правда, были очень осторожными. И обосновались там, где здравомыслящий человек не догадался бы их искать. Если, конечно, он не был мной.
У каждого из нас был целый ворох амулетов – они уменьшали вероятность получения ран, отводили глаза врагу, посылали удачу. Стоили эти штуки недёшево, но дети гор преподнесли нам этот щедрый подарок, не взяв никакой платы. Подобные мы часто использовали в сражениях, но даже они не могли сделать неуязвимыми. Хоть и помогали порой, это да.
По левую руку змеилась ломаная линия ущелья, ветер доносил шум воды, и больше – ни звука. Моросил противный мелкий дождь, клочья тумана вились зыбкими лентами и мешали обзору. Будто сама природа кричала – подите прочь.
– Чует моя печёнка, что это ловушка, – пробасил Лейн – молодой, но толковый парень и хороший следопыт. Он был одним из тех, кто разнюхал следы банды в этих бесконечных горах.
– Это могила. Для Топоров, – кровожадно возразил Варди, проверяя перевязь и тщательно подтягивая ремни кожаного доспеха. – Я всех этих тварей знаю, как облупленных. Они смелые только перед жирными караванщиками и слабыми крестьянами, а, как встретят достойных противников, так сразу в штаны мочатся и пищат, как крысы.
Демейрар бросил на северянина брезгливый взгляд. Брат заметно нервничал, хоть и старался всеми силами это скрывать. Гордость не позволяла показывать слабость и страх, да и отца он не мог ослушаться, хоть его матушка и причитала, и молила лорда не отпускать единственное дитятко на опасное задание.
Но мальчишке давно пора было стать мужчиной, и ничто, по мнению лорда Брейгара, так этому не способствовало, как хорошая схватка. В свои двадцать я вовсю сражался с фризами, а Дем не видел ничего, кроме тренировочной площадки.
На какой-то миг я даже ощутил жалость к брату, но быстро отбросил это чувство. Сколько можно с ним носиться? Правильно отец сделал, что послал его с отрядом. Может, после похода он повзрослеет и перестанет вести себя, как высокомерный индюк. Да и уважение воинов заработает, ведь прежде они частенько шептались в казармах, что лорд Инглинг уж слишком бережёт своего наследничка.
Тропа терялась в зарослях дикого ореха и лопухов, мошки лезли в глаза, а комарьё настырно звенело над ухом. По пути встречались древние каменные столбы с высеченными письменами, смысла которых уже было не разобрать. В траве путались проржавевшие остатки цепей. Уверен, что, глядя на них, мои люди думали – здесь некогда приковывали пленников, незваных гостей с равнины, чтобы потом скормить голодному Ущелью.
По мере продвижения внутреннее чувство тревоги усиливалось, а потом уже просто кричало. И эта вязкая тишь, и кудлатый туман, и спелёнутое тучами солнце не предвещали ничего хорошего.
– Горы молчат, как на зло, – со мной поравнялся Орм. – Словно уснули.
– Здесь так всегда? – я окинул взглядом каменную площадку, на которую мы только что вышли.
Он качнул головой.
– Не могу сказать. Ни разу здесь не был, но говорят…
