плавило, уничтожало, когда я шагнула вперед и проделала дыру перед собой.
На двери также имелись магические замки, но все они были сконцентрированы на том, чтобы кто-то пытался ее открыть, а не вырезал дыру прямо в центре двери, поэтому ни один из них не сработал от моих действий, пока я шла через расплавленный металл, до тех пор, покуда не оказалась в центре самого ценного имущества Лайонела Акрукса.
— Твою ж мать, — вздохнул Сет позади меня.
Я вышла из своей формы Ордена, изгоняя пламя и поворачиваясь, чтобы взглянуть на него сквозь идеальный силуэт Феникса, который теперь был выплавлен в этой непроницаемой двери. Когда Лайонел найдет это место пустым от всего, что он жаждал больше всего, не останется никаких сомнений в том, кто это сделал.
Отлично.
Я подняла руку и бросила лед в дверь, охладив ее настолько, что они втроем тоже смогли пройти внутрь, а затем повернулась, чтобы оглядеть сокровищницу, ожидавшую нас.
Я выпустила горсть фейлайтов из кончиков пальцев, чтобы осветить гулкое пространство, а Макс издал низкий свист, глядя на груды золота, бриллиантов и богатств, разбросанных перед нами, сложенных у стен и на полках. Это были деньги, о существовании которых я даже не подозревала, и вот они здесь, созрели для сбора.
— Я вижу снэлливаффера, — позвала Джеральдина, спеша мимо нас к полке с бархатными мешочками со звездной пылью и доставая щепотку, чтобы показать нам.
Я тоже взяла мешочек, оглядывая бесчисленные сокровища с сильно бьющимся сердцем в груди.
— Мы можем использовать звездную пыль, чтобы послать это повстанцам? — с надеждой спросила я.
Когда мы прибыли сюда, я разрушила заслоны, окружающие это место, так что мы сможем использовать звездную пыль, чтобы войти и выйти. В конце концов, армия была чертовски дорогой, и что может быть лучше, чем вознаградить тех, кто сражался за нас, куском сокровищ прямо из логова Дракона, против которого мы сражались. Если это не поднимет их дух после тех потерь, с которыми мы столкнулись, то я не знаю, что сможет.
— Конечно, моя королева, — сказала Джеральдина. — Это так же просто, как перемещение самого себя — ты просто бросаешь звездную пыль на объект, о котором идет речь, и говоришь звездам, куда его отнести. Пуф!
Она бросила россыпь звездной пыли на ближайшую кучу сокровищ, и та исчезла в мерцающей вспышке, от которой на моих губах появилась почти настоящая улыбка.
Я схватила мешочек со звездной пылью и быстро начала подбрасывать ее над сокровищами в комнате, отправляя их на крыльях звезд в лагерь, который мы оставили в горах.
Сет с восторгом наблюдал, как мы с Джеральдиной прокладывали путь через огромное хранилище, как только могли, отправляя каждую груду золота, бесценные украшения и ценные безделушки из этой комнаты в самое сердце лагеря повстанцев.
На это ушло меньше времени, чем следовало бы, каждый кусочек сокровищ исчезал, разносясь по всему королевству, пока не осталось ничего, кроме нескольких мешочков со звездной пылью в пустом хранилище с разрушенной дверью.
— Давайте, нам нужно уходить, пока его чешуйчатая задница не появилась здесь, — призвала я, поворачиваясь к двери, но Джеральдина побежала назад, зажав в руке кинжал, она добралась до задней стены и поспешно вырезала послание на камне.
«Да здравствуют истинные королевы!»
Я по-волчьи улыбнулась посланию, оставленному для Лайонела Аскрукса, схватила последнюю звездную пыль — все, что нам понадобится, чтобы перенести отсюда нас и остальных — и направилась к лестнице. Но улыбка обернулась льдом, когда она расплылась по моим губам, — удар в сердце едва не заставил меня перевернуться на спину, когда я подумала о Дариусе и представила его заливистый смех, как он принимает участие в этой бойне вместе со мной.
Он заслуживал того, чтобы быть здесь, чтобы разгромить этот ад, в котором он родился, и украсть клад своего дерьмового отца.
Лайонел чертовски разозлится, когда поймет, что все его сокровища пропали, но это было похоже на укус осы в лапу медведя. Мне нужно было больше, нужно было ударить его сильнее.
Макс бросил на меня настороженный взгляд, когда часть сокрушительной боли внутри меня вырвалась наружу, и я оперлась рукой о стену, отводя взгляд от его глаз, чтобы снова отгородиться от него. Здесь было небезопасно, для этого не было времени, но когда моя рука нагрела бетонную стену так сильно, что она треснула под моей ладонью, меня осенила идея, которая помогла мне собраться с силами.
— Иди вперед и приготовь всех к отбытию, — сказала я, мои крылья вспыхнули у позвоночника, огонь пробежал по бронзовым перьям, когда я еще глубже погрузилась в форму Ордена, а остальные двинулись мимо меня. — Я заставлю это место гореть.
Сет дико завыл, когда пламя ожило в моих руках, и они втроем бросились бежать, как только вышли на лестницу.
Я провела пальцами по стенам, следуя за ними, моя магия пела пламени и побуждала его расти, расти и расти, каждый дюйм моей плоти воспламенялся, пока я призывала силу своего Феникса, чтобы продолжать двигаться по ступенькам.
Я купалась в жаре огня, когда он охватил меня, вдыхала дым и ласкала пламя, проходя одну за другой комнаты поместья и наблюдая, как они все горят. Мои пальцы прочерчивали портреты и гобелены, а оранжевые и золотистые линии огня неслись от меня к каждому предмету мебели, каждой занавеске, каждому ковру. Золотые украшения, висевшие на стенах и инкрустировавшие перила, кровоточили, плавясь, расплавленная жидкость, как дождь, лилась по стенам и по полу.
Я вспоминала все ужасные истории, которые Дариус рассказывал мне о своем воспитании, о каждом ударе и пинке, каждом уроке и наказании. Я думала о человеке, который был выкован в этом аду, о его сердце, храбром и верном, несмотря на все, что он пережил.
Я думала о нем, проходя комнату за комнатой, и жар пламени сжигал слезы с моих щек, как будто они и не падали вовсе. Единственная пауза, которую я сделала, была сделана, чтобы собрать вещи из его старой спальни, сокровенные фотографии, на которых он был запечатлен с Наследниками и Ксавьером, когда они росли, а также несколько фотографий с Каталиной. Они были единственным намеком на радость, которую можно было найти в этом месте, а все остальное я оставила пламени, направившись дальше в дом.
Грохот крыши, треснувшей под моей силой, ослабил узел в моей груди, достаточно, чтобы я смогла вздохнуть. Я закрыла глаза, чувствуя рядом с собой его призрак, мужчины, которого я любила, пришедшего посмотреть на разрушение этого кошмара.
Либо мой
