А к вечеру мои первые пациенты уже отправились на фронт. Дэйлор уехал первым. За ним прибыл целый отряд из нескольких слегка помятых эльфов. Ему и паре его друзей мне даже удалось всучить амулеты от боли. Странно вообще, что их нет в стандартном комплекте воина. Берут с собой живого целителя, а могли бы брать с десяток артефактов. Помимо тех, что на силу, их, конечно, носит каждый маг в бою. Задумавшись, я чуть не столкнулась с Линной.
— Пора на обед, Кати, — заявила она и утащила меня в столовую, не слушая возражений.
Там я ей сразу и изложила свои мысли на счет амулетов в бою.
— Представь только, тебя ранили, и ты лежишь и ждешь, когда твой целитель соизволит подбежать и вкачать в тебя толику силы. Позволит ли ему противник? Не занят ли врач твоим другом? Или ты взял свой амулет и использовал его. Всяко на полчаса хватит, даже при сильных ранениях.
— Это гениально, — сказала подруга, подумав минуту. — Нужно предложить Леффу наделать этих амулетов. Хотя, например, потеряв сознание, ими не воспользоваться… Но хоть один спасенный маг стоит всех усилий!
Вечером мы вместе с Линной нашли палатку, где ужинало руководство. Начальников над нами осталось мало: интендант Кларисса Шани, заместительница — Ильза, да наш преподаватель, господин Лефф. Мы рассказали им о моей идее.
— Мне нравится, — задумчиво проговорила госпожа Клаун. — Но опять же, расходов будет в разы больше. И так на лечение теперь уходит двойной бюджет.
— А вы представьте, сколько стоит империи подготовить хорошего боевого мага, — негромко сказал Миен Лефф. — И как много их сможет спасти лишняя сотня леев.
Ильза внимательно посмотрела на него и снова повернулась к нам:
— Я обещаю вам, что мы все хорошо обдумаем. Спасибо, девочки.
Мы вышли, довольные разговором. У наших палаток уже отдыхали мальчики, валяясь прямо на расстеленных на земле пледах. Незаметно, в делах и заботах прошло уже больше месяца и в Аэдонию пришла весна.
По-зимнему черный Отцовский лес медленно зеленел, с каждым днем становясь все ярче. Высокие вязы покрывались сетью крохотных юных листочков, и запах от них шел свежий и волнующий. Ветра потеплели и стихли, солнце грело все сильнее. За лагерем юная травка стремительно разрасталась, скрывая черные проплешины земли.
Теперь время, кажется, побежало еще быстрее. Каждый день мы лечили раненых. Делали зелья и артефакты, а потом почти ночами заготавливали амулеты от боли: руководство решило использовать мою идею. Нас с Линной совсем освободили от дежурств, как самых сильных целителей. Другие, даже третий курс, смотрели на нас с уважением.
Конечно, очень не хватало знаний. Но всегда можно было обратиться к госпоже Клаун, или к господину Леффу, и они с радостью помогали мне восполнить пробелы в любой области. Здесь я уже полностью осознала, как все-таки необходима база. И с нетерпением ожидала конца войны, чтобы вернуться и окончить полный курс целительства Академии Лианара.
Однажды в мою палату попал настоящий, опытный врач, доставленный раненым из леса.
— Доброе утро, сейчас я вам помогу, — по привычке поздоровалась я, и занялась осмотром.
Раненый эльф на узкой койке смотрел на меня удивленно.
— Больше некому лечить? — прохрипел он. — Остались только дети? Люди?
— Доверьтесь мне, — улыбнулась я. — Расскажите в чем дело и больше ни о чем не переживайте.
Он поморгал глазами, и видимо смирился:
— Ножевое ранение сзади, и еще в боку.
Я помогла ему сесть и быстро сделала трехслойные повязки с моим улучшенным регенерирующим зельем. Аккуратно наложив руки, около минуты вливала силу. Постаралась подольше, чтобы точно не упасть в грязь лицом перед настоящим целителем. Но он все равно был настроен очень недоверчиво.
Правда, уже к вечеру от его недоверия не осталось и следа. Он смог встать, и бродил по лагерю, с изумлением рассказывая всем и каждому о невероятно быстром исцелении. На следующий день этот врач уже помогал мне в палатах, с удовольствием обучаясь моему методу и делясь некоторыми своими секретами. Жаль, что почти сразу ему пришлось вернуться в свой отряд. Уехал он нагруженный целой охапкой амулетов от боли.
В лагерь все прибывали больные, мы работали с утра до ночи, имея редкие перерывы на отдых. Дни были тяжелыми. И уже не было никакого желания сидеть вечерами у кристалла, болтая и обсуждая новости. Теперь мы просто расходились по палаткам и падали спать. Иногда я еще успевала написать письмецо родителям, передать привет Элинии и господину Аррану. Писали и они мне, а грузовые кареты ездили почти ежедневно, и почта работала хорошо.
Моя рыбка поддерживала меня каждый день. Я просыпалась полная силы, и никто не удивлялся, когда я тратила явно больше магии, чем другие, на исцеление, а восстанавливаться не уходила. И через несколько минут уже снова была готова лечить. Рыбка от нагрузки не чернела, а только сияла все ярче золотом. Папины защитные артефакты я не снимала тоже. Но опасности не было, и они болтались обычными побрякушками на шее.
Однажды, когда Отцовский лес уже полностью покрылся юной светлой зеленью, в мою палату попал эльф, чье лицо было мне смутно знакомо. Расспрашивая его о ранении, я старалась вспомнить, где мы встречались, и вдруг поняла: это тот самый воин, что приходил за виконтом в Академию. Как же это было давно! Казалось, целую вечность назад, совсем в другой жизни.
Я помогла ему, как и прочим. Почти все вылечивались в нашей походной больнице. Очень мало оставалось боевых магов, кому я совсем не могла помочь, или настолько израненных, что потребовались бы недели на выздоровление. Таких забирали грузовые кареты в Лианар, в императорскую лечебницу.
Однажды поздним вечером я последней покидала больничный шатер, оставив дежурного целителя. Световые кристаллы были уже совсем притушены. Опуская за собой полог, я заметила, как в проходе между центральными палатками шевельнулась широкоплечая фигура. На мгновение мне стало страшно, но почти сразу пришло узнавание.
— Катрина! — позвал Дэйлор негромко.
Я шагнула к нему, взволнованная:
— Почему вы здесь?
— Наш отряд вернулся за Дином. Он ведь уже здоров?
— Да, — ответила я. — Ваш Дин готов идти сражаться.
— Я не сомневался в тебе, — серьезно сказал Доун. Он подошел совсем близко и заглянул в мои глаза.
В лагере стояла тишина. Все были слишком уставшими, чтобы чем-то еще заниматься после отбоя. И в этой тишине слова виконта звучали тихо, но очень отчетливо.
— Катрина… Ты не такая, как я думал, — он осторожно убрал прядь волос с моего лица, нежно коснулся щеки прохладными пальцами.
— А что вы думали? — нашла я в себе силы спросить.
— Неважно, — он покачал головой. — Ты сильная девушка. И очень красивая. Если бы не война…
Я зачарованно глядела на него, не зная, что сказать. Тогда он наклонился и поцеловал меня, нежно, едва касаясь моих губ. Внутри меня вспыхнуло знакомое чувство, по телу словно пробежали искры, воспламеняя меня изнутри. Острое чувство желания поднялось откуда-то из глубины, и я вцепилась в плечи Дэйлора, отвечая на поцелуй. Он сжал меня сильнее, и на смену нежности пришла страсть. Его губы подчиняли себе, требовательно лаская мой рот, и я начала уплывать в сладкое блаженство, снова забывая кто я и где нахожусь.
Я просто плавилась от наслаждения, ощущая крепкие руки Дэйлора на своем теле. Как мне этого не хватало! — вдруг мелькнула мысль и заставила мои щеки покраснеть.
Неподалеку послышался чей-то смех и звуки разговора, и я рывком вынырнула из дымки, затуманившей рассудок. Мы отодвинулись друг от друга, неровно дыша. Его зрачки настолько расширились, что фиолетовой радужки почти не было видно: только два черных горящих пятна следили за моими губами. Я чувствовала, что лицо горело алым, дыхание у меня сбилось. Жалкое, наверное, зрелище. Но он смотрел так, будто хотел меня съесть.
— Доун! — окликнули его издалека. — Нужно вернуться, едем.
— Да, — крикнул он хрипло, — иду.
