взять на себя командование нашими объединенными силами. За это я обязуюсь поставить вашему войску пропитание и фураж.
С моей стороны будет шестьдесят человек и один капрал, к сожалению, не слишком опытный. Ежели Вы приведете с собой на встречу человек тридцать, то совместными усилиями мы вытравим с наших земель эту заразу.
Еще я вышлю к месту встречи проводника. Это верный человек, и леса приграничные знает как нельзя лучше.
За сим позвольте откланяться и уверить Вас в совершеннейшем моем почтении.
Вдовствующая графиня Оливия Гернерская.»
Отправлять на такое дело Арса – бессмысленно. Он в этих землях новичок, не будут графские солдаты слушать его беспрекословно. Нужно ехать самому, а Арса оставить на охрану замка.
Мотаться по лесам и ловить банду – дело не слишком быстрое. До границы баронства, как на грех, самой дальней, дней пять-шесть пути, да обратно столько же. Да там, на месте, неизвестно сколько провозиться придется. И опыта у самого Генриха особого нет, но слышал, что такие поиски могут и месяц, и два продолжаться.
Мародеры и местность знают, и не одну «лежку» имеют. Может статься, что и крестьян окрест запугали, и те покрывают. Долго и муторно это все, а ехать надо. Но и бросать замок с новыми закупками товаров – не дело.
Мачеху свою барон оценивал довольно здраво – транжира и мотовка. Но есть обязательства перед дамой, есть обязательства перед маленькой сестрой. Их нужно выполнять. Оставить ей замок – вернуться к новому разорению. Все же Генрих довольно много вложился в припасы, в фураж для коней и живности, в наполнение кладовок. Все это нужно расходовать разумно и экономно.
-- Элиза, в моем замке нет кастеляна, сенешаля или даже экономки. Мне нужно уехать на длительный срок. Я уведу с собой большую часть войска, хлопот будет не так и много. Но мне нужно, чтобы кто-то проверял расходы, счета с кухни, расход фуража на скотном дворе, следил за слугами. Ну, и хорошо бы начать приводить замок в порядок. Хотя бы жилую часть. На это я оставлю денег, но потребую отчета за каждую монету.
Девица сидела и молчала. Боится браться за дело? Не хочет получить некоторые удобства? Или не понимает намеков? Тупая?!
***
Я спокойно сидела и молчала. Пусть четко скажет, что именно мне предлагает этим заняться. Тогда я могу выдвинуть встречные условия. А то забот навалит по самые уши, а право на удобную кровать и нормальную одежду с едой придется выпрашивать. Нет уж, милый господин барон! Вам нужно, вы и договаривайтесь.
Хотя, тут важно не перегнуть палку. На кухню и под власть мадам Аделаиды я всегда успею вернуться. Пожалуй, стоит его чуть ободрить.
-- Да, господин барон, вам не позавидуешь. Управление таким хозяйством всякому-каждому доверить нельзя.
Барон фыркнул, встал из-за стола, подошел ко мне поближе и спокойно сказал:
-- Элиза, снимите чепец.
Что за…?! Это зачем ему понадобилось? Я внутренне заметалась, но показывать ему смятение не собиралась. Выдернула шпильку и сняла.
Он крепкой рукой взял меня за подбородок и поднял голову так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. Только вот он стоял, а я, как собачонка, смотрела снизу вверх. Нет уж!
Я встала резко, не давая ему возможности так давить на меня. Он просто вынужден был сделать шаг назад и отпустить мое лицо.
-- Я слушаю вас внимательно, господин барон! – я смотрела ему в глаза, больше не прячась. Или он говорит нормально, или всё же я буду обдумывать побег. Пусть не сейчас, пусть весной, но буду.
Барон чуть улыбнулся непонятно чему, вернулся за свой стол и, наконец, нормально заговорил:
-- Садись сюда, – Он указал мне на второй стул напротив себя.
Это было как бы признание моего статуса дворянки, хотя барон по прежнему «тыкал» мне. Ничего, разберемся.
Не все его условия мне понравились, далеко не все. Но были и плюсы. Приличное моему титулу обращение “леди де Бошон” я вытребовала. В этом мире быть леди очень важно, и я не собиралась терять эту привилегию, раз уж она есть.
В переговорах мне понравилась полностью только одна деталь: барон сам предложил мне небольшую зарплату. То есть он понимал, что работать подсобницей на кухне или вести хозяйство замка – разный уровень ответственности.
Я подозреваю, что зарплата эта была маловата по сравнению с тем, что получил бы вольный работник. Но и сильно спорить не стала: понимала, что барон мог себя повести и вовсе непорядочно, пригрозив тем же самым публичным домом, которым угрожала мадам.
Отъезд хозяина замка с отрядом был запланирован через три дня. У меня будет очень мало времени на то, чтобы перенять все знания и уяснить требования.
Чуть страшновато мне было и из-за слуг. Тут, вполне возможно, будут конфликты первое время. Но я очень постараюсь наладить контакт с Мартой. Уже убедилась, как важно грамотное ведение кухни. А она женщина пусть и суровая, но добросовестная.
Была и еще одна мысль, как наладить господский стол. Уверена, что среди горничных и лакеев меня проклянут. Но и позволять им шарить руками в тарелках, которые потом шли на стол, я не могу. Тут даже не столько брезгливость, сколько боязнь болезни. Диарея в мире без антибиотиков не всегда быстро лечится.
Для прекращения этой мерзкой практики (слопать кусок объедков в проходе между кухней и трапезной) у меня есть одна дельная мысль. Работникам можно будет придумать какие-то пироги или другие бонусы. В общем, разберусь.
Мое «восшествие на престол» произошло в день отъезда барона. Я первый раз завтракала за господским столом, вместе с мадам Аделаидой и приехавшим на помощь барону господином Бертом Стортоном.
С Мартой я договорилась, хотя разговор и вышел
