раз ты ошибаешься, твоё императорское величество.
– Ладно, утро вечера мудренее, – вспомнил я поговорку, которую часто повторял Антонио, когда мы с Дином были маленькие, – давай выдвигаться в сторону кабинета – мне ещё немного поработать надо, а тебя я хотел попросить набросать список вопросов, которые мы сможем завтра на конкурсе-знакомстве задать претенденткам. Поможешь?
– Не вопрос, – кивнул Дин, потягиваясь и собирая разбросанные бумаги, – давай я проведу тебя коротким путём – мне его сегодня днём Тони показал, через лестницу для прислуги. Там не слишком светло, зато в два раза быстрее.
Я охотно согласился, так как по официальным коридорам топать до кабинета было более чем прилично, а всех потайных путей, которые существенно отличались от скрытых ходов в моей прежней версии замка, я ещё выучить не успел. Мы отправились в путь, но уже через несколько поворотов я понял, что сам ни за что в жизни не смогу пройти этими лабиринтами: Дин всегда гораздо лучше меня умел ориентироваться в незнакомых замках, зато я лучше находил путь на открытой местности – в лесу, например. Мы шли уже минут десять, когда Дин сделал условный жест, показывающий, что нужно остановиться и соблюдать полную тишину. Я кивнул и прислушался – где-то недалеко был слышен детский голосок. Ребёнок? На тёмной лестнице? Вечером? Странно…
– …и тогда Гарри подпрыгнул, схватил заколдованную мышь и со всех лап помчался по коридорам Хогмурртса. Чёрные свирепые коты с горящими глазами мчались ему наперерез, но Гарри нырнул в Выручай-Нору и успел спрятать мышь….
Замирая от любопытства и стараясь даже не дышать, мы с Дином выглянули из-за угла, оставаясь в тени, и с изумлением увидели, что у подножия старинной винтовой лестницы, крутой спиралью уходящей вверх, сидит маленький рыжий котёнок с удивительными золотыми глазищами, а перед ним на каком-то коврике, освещённом слабым светом старого магического светильника, устроились удивительно хорошенькая дымчатая кошечка с голубым бантиком на шее и два серых котёнка чуть покрупнее. Они не замечали никого вокруг, сосредоточившись на рыжике.
– …не успел Гарри отдышаться, как заколдованная мышь стала менять свои очертания и превратилась…
Дымчатая кошечка муркнула что-то явно очень взволнованное и нервно переступила лапками в белоснежных носочках. Рыжик посмотрел на неё слегка снисходительно и проворчал:
– Китти, это же просто история, чего бояться? И потом, я смогу тебя защитить!
Тут рыжий котёнок замер, прислушался и повернулся в нашу сторону, слегка встопорщив огненную шёрстку на загривке. Остальные котята смотрели на него, явно признавая в нём предводителя.
– И чего прячемся? – хрипловатым голоском произнёс рыжик, в котором я успел узнать фамильяра злополучной ведьмы, о котором так восторженно рассказывал нам старый Асбелиус. – Выходите, тут кроме нас никого нет.
Мы с Дином слегка смущённо переглянулись и вышли на неяркий свет. Котята настороженно смотрели на нас снизу вверх, и кошечка снова негромко что-то промурлыкала.
– Да ладно? – рыжик развернулся к нам и шлёпнулся на толстую пушистую попу. – Что, правда – сам император? А который из вас?
Я, тихо обалдевая от полного абсурда происходящего, слегка поклонился и серьёзно произнёс:
– Это я, моё императорское величество Эдуард II, с кем имею честь?
– Фердинанд Арьего, граф Гринвельский, – так же серьёзно представился Дин, не позволив себе даже мимолётной усмешки.
– Кристофер-младший-фамильяр-в-тринадцатом-поколении, – без единой запинки произнёс рыжик, – а это Китти и её братья, мы тут истории рассказываем. Хотите с нами?
– Мы бы с удовольствием, но дела не ждут, – проговорил я и не удержался, – скажи, почему ты рассказываешь историю на нормальном, человеческом языке? Разве они тебя понимают?
– Конечно, – снисходительно пояснил Кристофер-как-его-там, – все коты понимают человеческую речь, особенно те, кто живёт в мире, где есть магия. Они только разговаривать не умеют. А рассказывать проще так: ты попробуй-ка перевести на кошачий всего «Гарри Коттера». Умаешься. Так что буду так рассказывать.
– Чрезвычайно разумное решение, уважаемый Кристофер. Очень приятно познакомиться, Китти…господа…Не будем вам мешать, – любезно попрощался я и, переглянувшись с Дином, двинулся дальше.
– Не забудь напомнить мне утром посмотреть, нет ли возле ворот в замок таблички «Сумасшедший дом», – сказал я через пять минут, всё ещё пытаясь осмыслить недавнюю сцену.
– Непременно, – по-прежнему невозмутимо ответил Дин, сосредоточенно размышляющий о чём-то, – думаю, если её и нет, то она очень скоро появится. Всё к тому идёт.
– Да уж, – я хмыкнул и, помолчав, спросил, – о чём ты так глубоко задумался? Такое впечатление, что ты решаешь задачу вселенского масштаба.
– Как ты думаешь, я ему понравился? – внезапно спросил Дин, ввергнув меня в состояние культурного шока. – Или для него принципиально, чтобы был император, они же всё-таки на отбор прибыли.
– Прости, но ты про кого сейчас? – осторожно поинтересовался я, понимая – таки да, вывеска неизбежна, – то ли я уже к вечеру плохо соображаю, то ли ты неясно выражаешься.
– Я про Кристофера, – пояснил Дин, оглянувшись на оставшуюся позади путаницу коридоров и лестниц, в глубине которой маленький рыжий котёнок рассказывал таким же мелким местным хвостатым захватывающую историю про отважного Гарри, – я точно знаю, что это очень важно – чтобы фамильяр был не против.
– Важно для ведьмы? – уточнил я, чувствуя на языке противный горьковатый привкус даже от одного слова «ведьма», и Дин согласно кивнул, подняв на меня встревоженный взгляд.
Тут я понял, что если не хочу потерять единственного друга, то мне придётся или смириться с присутствием этой мерзавки в его жизни, или… Ну а что? Подвалов много, камер в них ещё больше, Башня опять же под рукой, да и откупиться можно попробовать…И всё: нет ведьмы – нет проблемы. Пережил потерю неизвестной Оливии – и это переживёт. Да, жестоко, но зато в его жизни не будет коварной и бессердечной женщины, от которой добра не может быть по умолчанию.
Эти мысли манили, соблазняли, коварно пробирались в душу, но я тряхнул головой, посмотрел на задумавшегося Дина и внезапно отчётливо понял, что приму любую девушку, которую он выберет, смирюсь, научусь находить в ней хорошие качества – но ни за что не причиню боли человеку, который поддержал меня в трудный момент, не позволил себе ни слова упрёка, а ведь мог бы с полным на то основанием, да и вообще – просто был рядом. Ведьма? Ну ладно…пусть будет ведьма, в конце концов, все женщины немножко ведьмы, а эта будет…не немножко: привыкну, куда я денусь-то.
За размышлениями путь прошёл незаметно, мы уже выбрались в более или менее широкие коридоры, и я предвкушал, как, разделавшись по-быстрому с экстренными делами, спокойно выйду на балкон, выходящий на парк, и просто посижу в тишине
