этого недостаточно.
– Лучшая? Разве что в постели. Видимо, сказывается большой и разносторонний опыт…
Договорить леди не успела. Потому как матушка, стоявшая рядом с противницей, молниеносным движением фехтовальщика выхватила из авоськи, которую держала, копченую рыбину и… Впервые на моей памяти леща дали скумбрией.
Жаль только, что леди Стилл оказалась не только леди, но и магом. В следующую секунду в маму полетел огненный шар мести.
Я на рефлексах выставила между двумя матерями щит. Барьер отбил атаку, сгусток пламени ушел вбок и на лету подстриг кусты, молодую ель и шляпу какого-то магистра. Это не осталось без внимания. И спустя десять минут на ковре у ректора очутились две матери.
Миранда Гирс нервно дернула единственным зрячим глазом. Похоже, у нее только что случилось дежавю. Но теперь перед ней была не только госпожа Роук, но еще и леди Стилл.
К слову, Дэна вызвали срочно. Видимо, чтобы тоже отчитать за поведения родительницы. Как только он появился, начались банные процедуры: нам четверым ректор намылила шеи. И за безобразное поведение (родителей), и за безответственных детей (нас), допустивших такое поведение. А еще обеим матерям был выписан строжайший запрет на посещение академии. А Леди Стилл – еще и штраф за урон, причиненный кустам, деревьям и нервной системе преподавателя, потерявшего шляпу и приобретшего шикарную лысину.
Нас с мамой из кабинета выпустили первыми. Видимо, ректор решила всех сразу не выпроваживать, чтобы две драчуньи не сцепились сразу в коридоре. Я, поддерживая такую политику, поспешила отбуксировать матушку к воротам академии. Госпожа Роук упиралась, как ослиц… норовистая лошадка, но я была очень целеустремлённой. А еще – сильнее.
Мы миновали ворота академии, а когда оказались в городе, я смогла облегченно выдохнуть. Я бы чувствовала себя еще счастливее, если бы не странное ощущение зуда меж лопаток. Я несколько раз оглядывалась – тщетно.
И все же… Порой я ловила себя на ощущении, что надо мной нависла тень. И это давило на психику, вызывало раздражение. Если так пойдет и дальше, я и вовсе параноиком стану.
Вот и сейчас, провожая маму, я не могла расслабиться. Казалось, что кто-то на меня смотрит. Словно все мои жесты, слова и мысли были под пристальным наблюдением, и я не могла понять, кто стоит за этим всем.
Но самое ужасное было то, что я не могла понять, почему это происходит. Кто следует за мной по пятам? А главное – зачем? И что ждет его впереди? Я не знала ответа на эти вопросы, и это доводило до отчаяния.
Или это все лишь паранойя после того, как чуть не погибла от рук ликвидатора и меня едва не прикончил демон?
Не знаю, чего я боялась больше: того, что слежка есть, а значит, я в опасности, или того, что ее нет и я схожу с ума.
За этой нервозностью не заметила, как мы с мамой добрались до вокзала. Госпожа Роук тоже не проявляла обычно присущей ей словоохотливости. Лишь когда мы очутились на перроне, она спросила:
– Тебе сильно нравится этот мальчик?
– Я его почти ненавижу, – произнесла я с чувством. Какое «нравится»? Стилл воспользовался мной и выкинул из своей жизни. А потом вдруг понял, что я могу сгодиться на то, чтобы вернуть выгоревший дар, и решил как ни в чем не бывало предложить сделку.
– Значит, ты, моя девочка, влюбилась! – заключила мама и, улыбнувшись, заправила мне за ухо светлую прядь.
– Не говори ерунды, – возразила я. Логика мамы для меня порой была непостижима.
На этом госпожа Роук лишь горестно вздохнула и изрекла:
– Вот будут у тебя, Ники, свои дети, поймешь, почему я такая несчастная.
Эти слова заставили меня похолодеть. Как-то со всеми заговорами-расследованиями я забыла о такой малости, как беременность. А ее совсем исключать было нельзя. Да, вероятность была мала, но все же… Надо бы заглянуть в лекарскую лавку и купить простенький амулет для проверки. Не подарил ли мне один агроном семян для цветов жизни.
– Ники? – увидев перемены в моем лице, обеспокоенно спросила мама. – Что-то случилось?
– Нет, – я попыталась натянуть на лицо беспечную улыбку, – что ты… Лишь подумала, что, наверное, мне опять выпишут отработку в оранжерее.
– За что?
– За авангардную стрижку кустов, – я припомнила, из-за чего оказалась в кабинете ректора.
– Брось, это ерунда, – мама напомнила мне мои же слова. Но, кажется, с госпожой Роук случилось немыслимое: она почувствовала смущение. Иначе почему поспешила сменить тему? – А этот мальчик мне вполне понравился. Из него выйдет неплохой зять. Вежливый. Даже имя мое запомнил.
– Это чтобы потом проклясть, – мрачно произнесла я, но матушка, легко отмахнулась от моих слов.
– А вот мамашка его… Но ничего, в семье не без ур… аристократки, – подытожила она.
А я неожиданно поняла, что пару часов назад состоялось эпохальное событие в жизни любой девушки, нацелившейся на свадьбу, – знакомство родственников. Только вот у нас с Дэном не то что будущего вместе не было, даже прошлого. Со стороны Стилла так уж точно. Он все забыл. А если нет в памяти – значит, и вовсе этого не происходило! Во всяком случае, многие считали именно так.
В академию я вернулась уже поздно вечером, едва успела к закрытию ворот. Зато душа теперь была за матушку спокойна. Я лично проводила ее на маговоз. Даже в вагон посадила. А это значит, что госпожа Роук отбыла из столицы и никаких инцидентов с ее участием больше не предвидится. Эта мысль дарила покой. Такой, что я даже забыла о слежке. Пришла в комнату и, перекинувшись парой слов с Дарой (Лори опять варила свои зелья), села за задания. Над учебниками я опять корпела едва ли не до утра. Может, и рассвет бы встретила, если бы не проскользнувшая в комнату Пуся.
Химера тихонько открыла дверь и просочилась в комнату, неся в зубах не иначе как арендную плату. Потому что я сильно сомневалась, что тварюшка – любительница лесных орешков в скорлупе. Однако ж она откуда-то стащила их целый кулек, который и принесла мне.
Положила сверточек передо мной, на, мол, ешь. Я не стала отказываться. На пару мы с ней съели все под увлекательный параграф о мономерах в учебнике теоретической алхимии.
Едва орешки (и страницы темы) закончились, как Пуся в лучших традициях хвостатой дуэньи цапнула меня за рукав и настойчиво потащила в сторону кровати. И хотя меня еще ждал учебник этикета, соблазн дремануть был так велик, химера так умела убеждать, что я сдалась и прилегла – вроде бы на
