— Речи быть не может! — дух взвинчен. — Но если прикажешь, я подчинюсь… — убавляет пыл. — Лейла недовольна новой служанкой, но у неё нет выбора. А Гюле идеально шпионит за хозяйкой. Это и в твоих интересах, Аиша, — озирается по сторонам.
Свой человек в норе гадюки — это важно. Мы не в Комптоне, где можно позвонить в полицию, если что. Мех прав — надо думать о своей безопасности.
— Что ж, тогда придётся выбрать кого-то ещё, — вздыхаю.
— Позже. Сейчас сокровища.
Джинн открывает тяжёлые двери, и мы оказываемся в последней комнате сокровищницы владыки драконов. Она мало чем отличается от двух предыдущих. Размером с четверть футбольного поля, с высоченными потолками и без окон. На полу небрежные россыпи золотых монет и бесконечное множество сундуков. Что в них, я уже знаю: кольца, браслеты, ожерелья и прочая ерунда. Неинтересно.
Брожу по залу за Мехом, слушаю, как трещат факелы на стенах и хрустят монеты под ногами. Откровенно скучно.
— Взгляни, какая прелесть! — джинн с восхищением разглядывает длинную нитку жемчуга, которую извлёк из сундука.
Жемчуг? Хм, его я люблю.
— Давай возьмём, — соглашаюсь без особого энтузиазма.
Зато Мех приободряется. Думает, наверное, что дело пошло. А я размышляю о драконьих сокровищах. Не раз слышала, что после эпидемии чумы с деньгами у владыки не ахти, а тут всего навалом.
— Дамла постоянно бурчала, что за меня отдали триста хамм. Разве это много в масштабе казны? — развожу руки в стороны и оборачиваюсь вокруг себя.
— Чтобы содержать город и армию, владыке нужно много золота, — объясняет Мех. — При отце Ханара все три зала были доверху забиты деньгами и драгоценностями.
— Вот и не будем разорять господина ещё больше, — цепляюсь за слова духа, чтобы улизнуть. — Идём отсюда, — разворачиваюсь и направляюсь к двери, но через несколько шагов замираю.
На одном из сундуков стоит лампа. Она как из сказки про Алладина — изящная восточная красота. И моя слабость по совместительству. С детства мечтала иметь такую штуку, даже джинн внутри не принципиален. Я рисовала эту лампу, лепила из глины, придумывала сказки о ней. В общем, фанатела класса до шестого.
— Что с тобой? — Мех машет ладонью перед моим лицом.
— Можно мне эту лампу? — тянусь к пыльному предмету.
— Нет! — дух оттесняет меня. — В ней сидит одна из самых вредных женщин, которых я знаю. Не стоит трогать.
— Джинн-женщина? — мне становится вдвойне интереснее.
Во дворце владыки я видела только джинов мужского пола. Если у них вообще есть пол, конечно. Ниже пояса у них только хвостик. Хм, видимо, пол всё же есть.
— Она служила прошлому владыке. Когда он скончался, джинна заявила, что больше никому прислуживать не собирается, и заточила себя в лампе. Ханар из уважения к ней приказал оставить лампу в сокровищнице. Хранит как память об отце.
— Из уважения?.. — я не перестаю сверлить глазами свою мечту. — Ты сказал, что джинна вредная — за что её уважает Ханар?
— Она вынянчила его. Вот за это и уважает, — кривится Мех.
Если я правильно понимаю, в этой лампе сидит джинн, служанка и няня — три в одном. Вот где сокровище!
— Я хочу её себе, — заявляю решительно. — Мне ведь положен джинн, да?
— Положен. И я уже распорядился, чтобы вечером в твои покои принесли десять ваз с духами. Сможешь выбрать.
— Я выбрала, — показываю пальцем на лампу.
— Она не будет тебе прислуживать.
Мех уверен в этом. А я натираю бок пыльной лампы, надеясь познакомиться с одной из самых вредных женщин во дворце. Чувствую, что это будет интересно. И полезно. Но личный дух владыки укоризненно смотрит на меня и качает головой.
Мои старания вознаграждены — из носика лампы вылетает джинна. Полупрозрачная, по-восточному красивая женщина средних лет. И сонная.
— А-а-а… — она зевает, потягивается и сердито смотрит на Меха. — Ты?!
— Я, — вздыхает он.
— Зачем потревожил мой сон, балбес?! — тон у джинны грозный.
— Не груби мне! Я теперь личный джинн повелителя и главный над прислугой. Могу попросить господина превратить тебя в пыль!
— Попробуй! — смело принимает вызов вредная женщина. — Ханар скорее тебе задницу надерёт, чем превратит меня в пыль!
— Это не я тебя разбудил, — дух сбавляет обороты, — а наша новая госпожа, — кивает на меня. — Вторая жена владыки.
Джинна поворачивается, окидывает меня оценивающим взглядом, потом косится на Меха:
— На Бушару обрушилась эпидемия безумия? — шепчет. — Или только ты сбрендил? Это же человечка!
— Такова воля владыки, — объясняет ей Мех. — Поклонись госпоже! — делает большие глаза.
— Это необязательно, — вмешиваюсь в диалог. — Я позвала вас не для поклонов.
— Вас… — джинна повторяет за мной и хватается за голову. — Кажется, я обезумела! Срочно зовите лекаря!
— Ты не обезумела, — бурчит дух. — Госпожа, вам не стоит обращаться к джинне на «вы», — переходит на официальное общение.
Мне в голову не пришло обратиться к ней на «ты». Джинна выглядит зрелой и грозной дамой.
— Почему? — я и бровью не веду. — Если хочу, могу обратиться на «вы». Кто мне запретит?
— Кто ж посмеет запрещать госпоже?! — вредная женщина довольно улыбается. — Никто!
— Кроме владыки, — вставляет свои пять центов Мех.
— Как вас зовут? — интересуюсь у джинны.
Она удивляется ещё больше. Хватает воздух ртом и не знает, что ответить.
— Не обольщайся, — кривится Мех. — Госпожа и моим именем интересовалась.
— Много долгих лет я верой и правдой служила моим прежним хозяевам, но никто из них ни разу не спросил, как меня зовут, — дух-женщина растрогана. — Уле — моё имя, госпожа, — склоняет голову.
У Меха глаза где-то в районе лба. А я собой горжусь. Может, я и не госпожа в привычном понимании обитателей дворца, но так даже лучше.
— А я Аиша, — улыбаюсь мягко. — Уле, мне нужна ваша помощь, — решаю озвучить хотелки. — Могли бы вы стать моей джинной, помощницей и няней ребёнку?
— Ребёнку? У вас с Ханаром родилось дитя? — Уле оживляется.
Сплюньте, уважаемая! Ещё чего не хватало — рожать малознакомому мужику!
— Нет. Я вышла замуж за владыку, чтобы стать матерью его маленькому брату. Мальчик — бастард, — объясняю не слишком подробно.
Но Уле, похоже, всё понимает. Несколько мгновений она задумчиво хмурится, а потом вновь склоняет голову:
— Рада служить вам, госпожа.
Бедный Мех от удивления приоткрывает рот. То есть почти роняет челюсть на пол.
— Вот и прекрасно! — хлопнув в ладоши, я широко улыбаюсь. — Теперь можем идти отсюда.
— Драгхалла! А как же сокровища?! — негодует Мех.
— Я забрала самое ценное, — смотрю на мою новую помощницу. — А ещё это возьму, — цапаю с сундука лампу и вручаю её джинну. — Всегда мечтала о такой штуке. Вы не против? — интересуюсь у Уле.
— Не-е-ет, нисколько! — она рьяно мотает головой. — Мне она больше не понадобится.
Пока мы идём в покои, джинны едва слышно болтают. Уле долго просидела в лампе и срочно хочет знать все дворцовые новости и сплетни, а Меху только в радость показать, как много он знает о хозяевах.
— …Ты сказал, Аиша — новая жена владыки, а старая где? Лейла, кажется, её зовут, — джинна чешет макушку. — Издохла змеюка?
Не сдержавшись, я тихонько хрюкаю в кулак, но духи увлечены беседой и не замечают моего веселья.
— Если бы… — тяжело вздыхает Мех. — Лейла живее всех живых, но попала в немилость к господину. Она едва не угробила бастарда.
— Ая-яй! — Уле прижимает ладонь к груди. — Если кого и надо обратить в пыль, так это Лейлу! — выплёвывает зло.
Похоже, в отношении к гадюке эти джинны полностью солидарны. И я с ними согласна. От Лейлы за много миль разит гнильцой и подлостью.
В покоях мы появляемся втроём — сначала захожу я, а за мной залетают джинны. Няньки уже принесли Мусу с прогулки, и он хнычет в люльке. Кормилица тоже здесь. Моё присутствие, как по волшебству, устанавливает в комнате прочную тишину. Хотя «осы» жужжали — я слышала их с порога. Но сейчас даже малыш притих. Магия госпожи.
