Губы Ромы скользили по моей шее, поднялись к уху, и я услышала его тяжелое хриплое дыхание. Это было так возбуждающе, что пульсирующий комок внизу живота, наполнился силой, и взрыв сотряс мое тело в ярком оргазме. Я прижала к себе голову мужчины и выгнулась ему навстречу, содрогаясь в волнах наслаждениях, затопивших меня.
— Инна, — выдохнул мне в шею Рома, вновь и вновь врываясь в мое разгоряченное тело.
Его стон опалил мою кожу, и мой мужчина рванул за мной, сплетаясь в этом невероятном, чувственном и пьянящем полете…
Меня все-таки закрыли в каюте. Рома так и сказал: «Охота на территории корабля запрещена». Чудак-гуманоид, это же все равно, что быку красную тряпку показать. Раньше я безвылазно тут сидела и не жужжала, надобности шляться по «Гордости» не видела. И про охоту я так, сгоряча ляпнула. А он мне запрет. И как тут усидеть на месте? Вот и я говорю…
На следующий день Роман ушел служить своему Отечеству на территории отдельно взятого космического корабля, не забыв меня поцеловать и пообещать, что придумает мне развлечения, потому что…
— Охота на территории корабля запрещена!
Он ушел, а у меня всю сонную томность, как корова языком влет смела. Сижу и думаю, это чего такое в моем царстве-государстве делается? Душа вдруг потребовала бунта, бессмысленного и беспощадного. Тут не только гениальная мысль, тут весь резерв опций Инки Журавлевой оживился.
— Я вам, — потрясла я кулаком в пространство. — Сейчас только сандалии с колчаном натяну и такую вам Диану покажу, вы у меня позапрещаете…
Резво соскочив с кровати, я прошлепала в душ.
— Сима, тепленькой мне, — воинственно велела я.
Сима воды не пожалела.
— Тьфу, зараза, — беззлобно выругалась я, отплевываясь от неожиданного водопада на мою голову.
Намывшись опять целиком, а что делать, когда адская машинка печется о твоей чистоте? Короче, намылась, позавтракала и придирчиво оглядела свой гардероб. Бирюзовая неженка ко мне рукава потянула, любви ей подавай, видите ли.
— Потерпи, — строго велела я, и платье уныло обвисло. — Не трепли мне нервы, — возмутилась я. — Истеричка.
После этого достала собственную сумку и зарылась в ней по пояс. Нашла! Шорты нашла и маечку, легкомысленную такую, с кокетливой мультяшной девочкой с огромными голубыми глазами. Напялила я все это шмотье, грудь девичью поправила, гривой тряхнула и удовлетворенно выдохнула. Красота, отворотясь не насмотришься. Затем добыла из большого прозрачного ящика Масю и Васю, чмокнула их, от шерсти отплевалась и на выход.
— Сима, отворяй ворота, — скомандовала я.
— Тайлар командир Ардэн запретил ваше передвижение по кораблю, тайлари Инесса, — безэмоционально сообщила Сима.
— Ах, вот оно как, — прищурилась я. — Пусть стерляди своей запрещает. Отворяй, говорю!
— Да на, — сделала мне одолжение Сима, и двери с шипением открылись.
Я гордо вынесла всю свою комплектацию в узкий коридор и остановилась, решая, куда направить свой карающий шаг.
— Туда! — скомандовал мой внутренний компас.
— Можно, — решила я и направилась в противоположную сторону от капитанского мостика.
Заблудиться не боялась потому, как тут везде царствовала Сима, если что, выведет. Что буду делать, не знала, решила действовать по обстоятельствам. На случай неожиданного ступора и потери боевого настроя в кармане лежали заветные пилюльки. Но пока они мне были без надобности, потому что неслась я, как кабан на миграции, быстро, шумно и зло. И ведь ни одна сволочь мне по дороге не попалась.
Уперев руки в бока, я обозрела пустое пространство и мстительно осклабилась:
— Ага, испугалися, гуманоиды махровые.
— Туда, — решил внутренний компас, и я послушно свернула направо, нашла трап и резво скатилась вниз.
Вообще, я пыталась резво сбежать, как в кино матросы бегают, но на третьей ступеньке умудрилась поскользнуться и съехала вниз на любимой попе.
— Вашу ж мамашу, — выругалась я, кривясь и потирая зад.
Меня вдруг ухватили чьи-то длани и заботливо поставили на ноги.
— Вам больно, тайлари Инесса? — спросил незнакомый мужской голос. — Отвести вас в медицинский отсек?
Я подняла голову и поняла: вот она, первая жертва. Сам пришел, да-а-а… Это был очередной военный, судя по цвету комбинезона. В нашивках их черт ногу сломит, вторую вывернет, потому мне хватило и того, что еще один вояка. Н-да, мне бы для разнообразия что-нибудь из зеленого или оранжевого… Ну да ладно, что Бог послал. А послал он мне очередную косую сажень в плечах, чуть раскосые глаза ярко-зеленого цвета, четко-очерченные губы и волосы цвета меди. Красавец, с ударением на последний слог, одним словом. Ых.
Мои блудливые… э-э… красивые очи скромно потупились.
— С кем имею честь? — поинтересовалась я.
— Тайлар Орсиалиан Брэн, — представился красавчик. — Штурмовик.
Вау, тут и такие есть? Какая прелесть.
— Часто атакуете? — кокетливо стрельнув глазками, поинтересовалась я.
— Приходится, — улыбнулся Орси… Короче, Русик.
— И как? Удачно? Все в цель? — хмыкнула я.
— Да, еще никто не жаловался, некому жаловаться, — расправил плечи очередной самодовольный бабуин. — Так куда вас проводить?
— А вы не заняты? — спросила я.
— Время найду, — ответили мне, и я быстренько перехватила лавры Митьки — кузнеца.
— А покажите мне корабль, Руслан, — попросила я, томно вздохнув и поведя плечиком.
— Кто, простите? — опешил гуманоид.
— Мне так проще ваше имя произносить, — пояснила я. — Покажите?
И что вы думаете? А не отказал! Я и мой пострадавший зад, которому я обеспечила приключение, чтобы не скучал, подхватили зеленоглазого под руку и потащились осматривать местные достопримечательности. Кстати, предъява для Ромы у меня уже назрела. Это ж какого, простите, лысого, он меня в каюте все маринует, да тело мое любовными упоениями услаждает, а место, где мне предстоит еще хрен знает сколько обитать, не показывает? Ну вот и сам виноват!
Гениальная мысль не дремала, она у меня, как та девочка из «Звонка», вообще никогда не спит. Прикинуться шлангом может, а чтоб уснуть, это фигушки. Ну так вот, не упустила она своего шанса и сейчас. Идем мы с Русиком, идем, он соловьем заливается, про атаки свои рассказывает, опытом боевым делится. Я вся такая в восхищении, глазками хлопаю, охаю в тему, удивляюсь, какой Русик крутой перец. Русик от такого моего внимания и вовсе поплыл. Нет-нет, да и комплиментик ввернет. То глазки мои похвалит, то волосами восхитится. То еще какую милую глупость скажет. Ну и, собственно, она, мысль, явилась.
