Еще мгновение он упивался прикосновениями Кары к своим волосам, а затем встал.
— Ничего не выйдет, Кара, — произнес Алекс ледяным голосом. — Я был глупцом, думая иначе. Разница между нами слишком велика.
— Нет!
Он отвернулся от нее и тяжелой поступью направился к двери.
— Прощай, Кара.
— Я люблю тебя, Алекс. Прошу, не покидай меня.
Ее слова остановили его, но он не обернулся, просто, опустив голову, замер спиной к Каре.
Та пересекла комнату и остановилась у него за спиной. Медленно и нежно она провела губами по выступающему узору на его спине, и сразу почувствовала его дрожь, вызванную этими прикосновениями.
— Я люблю тебя, — снова повторила она. — И не хотела причинять тебе боль. Скажи, что прощаешь меня.
— Я прощаю тебя, — тихо проговорил он, но так и не обернулся.
— Алекс, пожалуйста…
— Пожалуйста что? Я не могу изменить свою сущность.
— Я не хочу, чтобы ты менялся. И не прошу тебя меняться. Просто люби меня так, как я тебя.
Медленно он повернулся к ней.
— Скажи, чего ты хочешь, Кара. Но помни, если я останусь, то навсегда. Не до того момента, когда ты сможешь вернуться домой. Мой народ не такой, как твой. Мы заключаем союз навсегда, а не только до тех пор, пока не встретим кого-то еще. Навсегда.
— Навсегда, — пробормотала Кара.
— Тогда я навеки отдаю тебе свою любовь, свою жизнь. С нынешней ночи и навсегда ты моя жена. Я буду защищать тебя до самой смерти и буду любить тебя до последнего вздоха.
Это были самые красивые слова, которые Кара когда-либо слышала.
— Ты станешь моей женой, Кара Элизабет Кроуфорд?
— Да, Александр. И я обещаю любить тебя, и только тебя всю свою жизнь. Я буду с тобой в печали и в радости. Разделю твой смех и твои слезы, буду любить тебя до последнего своего вздоха.
— Кара… — Он прошептал ее имя и накрыл ее рот своими губами. С этого момента она уже принадлежала ему. Навсегда. Там, откуда он прибыл, заключить брак означало обменяться взаимными клятвами. Не требовалось никаких документов. Не нужны были судья или священник, хотя некоторые предпочитали совершать обряд в стенах одного из великолепных ЭрАдонских соборов, приглашая на церемонию близких и друзей. Но брак сам по себе заключался в сердцах мужчины и женщины. Теперь Кара навеки принадлежала ему, они были связаны друг с другом произнесенными клятвами.
Подхватив девушку на руки, он отнес её обратно в постель.
— Ты должна будешь сказать, если я причиню тебе боль.
— Не причинишь.
Он положил ее на подушку и опустился рядом.
— Я уже давно не был с женщиной.
— Все в порядке, — прошептала она, обнимая его за шею. — Я уже давно не была с мужчиной.
— Как давно? — Ревность забурлила в нем горячее, чем кипящие воды ЭрАдонского моря. — И сколько их было?
— Ни одного.
Его глаза округлились от недоверия.
— Ты никогда прежде не была с мужчиной?
— Нет.
Алекс нахмурился. Если она ни разу не была с мужчиной, то, скорее всего, и не пользуется средствами предохранения. На ЭрАдоне, женщина принимала одну единственную капсулу, которая потом защищала в течение года, а если решала, что хочет забеременеть до истечения этого срока, принимала вторую, которая отменяла эффект первой. Те же капсулы использовали мужчины. Здесь, на Земле, средства предохранения от нежелательной беременности были менее совершенными.
— Что случилось? — спросила Кара.
— Я не хочу, чтобы ты забеременела.
— Забеременела! — Она была настолько поглощена своими чувствами, так жаждала его ласк, что абсолютно забыла про такую вероятность. В тот момент казалось, что нежелательная беременность могла случиться с кем угодно, только не с ней.
Алекс кивнул.
— Это возможно, хотя я и не уверен наверняка.
— Почему?
— Кара, мы же из разных миров. Вполне возможно, что мы с тобой вообще не способны вместе сотворить новую жизнь. — Он приподнял пальцем ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — Это что-то меняет? Если да, то скажи.
Пока еще не стало слишком поздно, — подумал он, понимая, что однажды завладев ею, уже никогда не отпустит.
— Я не знаю. — Она никогда не задумывалась об этом всерьёз. Часто представляла, что однажды выйдет замуж, но даже и не помышляла о детях. Она просто допускала, что через некоторое время они появятся — красивый мальчуган и прелестная девчушка.
Она взглянула на Алекса и представила себя матерью его ребенка. Маленького мальчика с черными волосами и темными, как у Алекса, глазами. И тонкой полоской на спине…
— Кара?
— Это неважно, — проговорила она, отгоняя свои страхи. — Я люблю тебя, Алекс. И я буду любить твоих детей, если Бог мне их подарит. А если нет… — она пожала плечами. — Я все равно согласна стать твоей женой.
Он обнял ее, прижимая к себе еще крепче, и беззвучно молясь, чтобы она никогда не пожалела о своем решении.
Кара почувствовала, как его губы заскользили по ее волосам, ощутила тепло его дыхания на своей шее. В ту минуту ей хотелось заняться любовью, но Алекс был прав. Лучше было подождать, пока они примут меры предосторожности.
— Я хочу…
— Знаю. — Вздох разочарования от неудовлетворенного желания вырвался из его груди. — Позволь мне просто обнимать тебя этой ночью.
Кара кивнула и устроилась поудобнее в его объятиях.
— Да, — прошептала она. — Обними меня и никогда не отпускай.
Спали они довольно долго. Кара проснулась после полудня и обнаружила, что лежит в объятиях Алекса, их ноги переплелись, а ее голова покоится у него на плече. Некоторое время она просто вглядывалась в его лицо. Мужчина был очень красив. С трудом верилось в то, что ему больше двухсот лет. И в то, что он с другой планеты. На самом деле, она ему даже слегка сочувствовала. Его изгнали из отчего дома и запретили возвращаться. Конечно, Кара и сама находилась теперь в изгнании, но, по крайней мере, у нее хотя бы оставалась надежда на возвращение домой и новую встречу с родными людьми.
Странно, но, скорее всего, она согласилась бы остаться в этом скалистом убежище, в объятиях Алекса, до конца своих дней.
На минуту прикрыв глаза, девушка попыталась представить, каково будет прожить с этим мужчиной всю свою жизнь. Теперь она навсегда принадлежала ему, а он целиком и полностью принадлежал только ей, словно они были обвенчаны перед лицом Господа истинным священником. Кара думала о том, что сказал Алекс прошлой ночью о вероятности никогда не иметь детей. А каково ей будет через десять, двадцать лет видеться себя постаревшей, в то время как он будет оставаться молодым?
