— О, мне ли не знать! — девушка в черном беспечно отмахнулась, — Сами понимаете — у нас тут только и разговоров, что о свадебных суевериях и проблемах выбора у невест, — она дружески похлопала рыжую по плечу, ослепительно улыбнувшись, — Знаете, а ведь я тоже скоро замуж выхожу. Хотите предложу вам отличный вариант, и с хорошей скидкой? — ей в голову пришла великолепная, по её мнению, идея, и она ухмыльнулась своим мыслям, — В обмен на маленькую услугу? — она искушающе понизила голос, — Не могли бы вы примерять моё платье, чтобы я посмотрела, так сказать, со стороны? А маме так и скажу, что вы мне очень помогли, и я не могла не отблагодарить.
— Да я пока не собиралась покупать, — Евангелина смущенно улыбнулась, что заставило темноволосую театрально вздохнуть:
— Ну, пожалуйста, — отличная актриса, она взяла девушку за руку, невинно хлопнув глазами, — Помогите мне, как невеста — невесте, — очаровательная улыбка не сходила с её накрашенных темной помадой губ, — Вы же должны понимать меня, как ни кто другой.
— Ну, только если уж вы так просите… — Ева лишь беспомощно развела руками под таким натиском.
— Да, сделайте мне такое одолжение, — брюнетка от радости едва не заплясала на месте, как ребенок, получивший долгожданный подарок на Рождество.
— Хорошо, если это не будет долго, — кивнула рыжеволосая, окончательно сдавшись.
Взвизгнув, брюнетка хлопнула в ладоши, хитро сощурив глаза:
— Это не займет много времени, уверяю, — она протянула открытую ладонь, и Ева с легкостью ответила дружеским рукопожатием, — И давай перейдем на ты — меня зовут Джина.
— А я — Ева, — улыбнулась рыжая.
— Ив, значит, — обе девушки рассмеялись, — Отлично, я сейчас вернусь.
И она вернулась довольно скоро — с упакованным в полиэтилен платьем, и платье это было бесподобным. У рыжеволосой девушки даже не нашлось слов, чтобы выразить своё восхищение тонкой работой по вышивке шелковой нитью и стеклярусом корсета и подола верхней юбки с необъятным шлейфом.
Когда Ева, выйдя из примерочной, появилась в нем в большом зале и несколько раз покрутилась перед большим зеркалом в антикварной раме, черноволосая восхищенно ахнула.
— Ну, как? Хорошо? — поинтересовалась Евангелина, и поспешила выразить свой восторг роскошью платья, заворожено рассматривая своё отражение, — Можешь даже не сомневаться — платье отличное, просто выше всяких похвал.
— О, да, — удовлетворенно протянула Джина, — Именно то, что нужно. Идеально, — она щелкнула пальцами, и платье точно начало жить своей собственной жизнью, вплетаясь своими нитями в саму кожу Евангелины.
— Что происходит? — зеленые глаза Евангелины испуганно расширились, — Мне больно! Помоги мне, Джина. Прошу… Останови это, я задыхаюсь, — она беспомощно повернулась в сторону Джины, протягивая дрожащую руку.
К удивлению девушки, черноволосая не спешила помочь, наоборот — её лицо светилось какой-то пугающей ухмылкой, выражавшей удовлетворение:
— Глупая самка! — расхохоталась брюнетка, — Так и было задумано с самого начала. Одурачить тебя оказалось проще простого — такая наивная человечка. Твоя жизненная энергия подпитает меня, а потом ты пополнишь мою коллекцию манекенов, — и до девушки с ужасом дошло, что так напугавшее её сходство манекенов с примерявшими платья девушками — вовсе не было простым сходством.
— Низко и подло — играть на прекрасном чувстве любви, разбить девичью мечту накануне свадьбы с любимым человеком, — её подруги появились на пороге магазина как раз вовремя, когда Ева почти уже потеряла сознание, — Мы своих в обиду не дадим, и не можем позволить и дальше обижать нашу подругу. Моя бабушка на таких, как ты, насылала порчу в наказание — может, быть, и мне попробовать? Руки у меня так и чешутся, — не сдержавшись, Маргарита первая подала голос, пока подруги бросились к Еве, пытаясь ей помочь — под ядовитый смешок Джины.
Но они не успели ничего сделать, как их тела опутала настолько прочная паутина, стягивавшая грудную клетку, что, как ни пытались они освободиться, у них не выходило.
Заметив лежащие на столе ножницы, Даниэлла приложила максимум усилий, чтобы пододвинуть их ближе к краю, пока те не упали на пол — по счастливой случайности без шума — на мягкий шлейф одного из свадебных платьев. Ещё немного — и Златовласая пододвинула их ещё ближе к Евангелине.
Рыжеволосая не растерялась — подцепила пальцами за кольца ножниц, и одного смыкания лезвий с клацающим звуком оказалось достаточно, что сделать необходимый разрез и ослабить хватку адского наряда.
— Спасибо, девочки — ваша вера придает сил и мне, — слезы моментально высохли на щеках рыжеволосой, — Я не такая наивная, уязвимая и слабая, чтоб ты знала. Я не настолько хрупкая и беззащитная, — её горящие справедливым негодованием глаза цвета лесных болот метали яростные молнии.
— Не так быстро, дорогуша, — между пальцами Джины сплеталась новая паучья сеть.
— Что здесь…? — в помещение вошел Питер — и застыл на месте, пораженный увиденным.
— Питер, нет! — рыжая оттолкнула его, не давая попасть в ловчую сеть.
— Превосходно, — темные глаза хищно загорелись, — Он дорог тебе. Тогда смотри, как дорогой тебе человек станет моим, и ты ничего не сможешь поделать, — она ласково улыбнулась, — Подойди, человек, — она протянула свою бледную руку с маникюром черно-синего цвета с россыпью серебристых страз, — Я сказала — иди сюда! — с досады она требовательно топнула ножкой, сменив улыбку злобным оскалом.
— Девушки, уходите, я задержу её, — парень протянул руку к стоящим на подоконнике цветам в керамических горшках — и стебли их разрослись, стелясь по стенам и полу, всё плотнее оплетая девушку в черном.
— Задержишь? Ты? МЕНЯ? — один за другим, Джина справлялась со стеблями, но они существенно затрудняли её движения, — А мне нравится твоя смелость, человек. Не бойся меня — я умею быть такой нежной, что со мной ты быстро забудешь свою девчонку, — это противостояние пока ещё забавляло её.
— Вы ещё здесь? — Питер обернулся к ошарашенным девушкам, — Я же сказал вам уходить.
— Они не уйдут, пока я не отпущу их, — одним рывком девушка освободилась от связывавших её растений, — Но тогда они уже не будут в состоянии самостоятельно передвигаться.
— Да уходи те же! — снова прикрикнул парень, — Ты отпустишь их, если я останусь? — обратился он уже к черноволосой.
— Кроме того, что хорош, ещё и благороден, — страстно рассмеялась черноволосая, — Ты мне всё больше нравишься, Питер. Только, что скажет на это твоя невеста? — потом она понимающе покачала головой, — Ах, прошу прощения, она уже не захочет быть твоей невестой, да и тебе самому не нужна будет ни какая другая женщина, кроме меня.
