— А мы что? Мы ничего, — настала моя очередь наводить маникюр, — он меня проводил и ушёл. И всё.
— А кто извозчику платил?
— Он.
— А с какого это перепугу?
Я молчала и ковыряла ногти.
— И как он вообще там оказался, тем более, внутри контура? Твоя Лейли говорила, что он мутный, ты что-нибудь новое узнала по этой теме?
— Да ничего он не мутный, он всё сам рассказал. Он действительно собирает армию, но это дело полностью добровольное, а мы ему нужны для исследований. Вот ты, например, умеешь глубокую энергетическую диагностику делать?
— Людей? Не особенно, я больше по растениям. А что?
— Ничего тогда. Надо людей, — я вздохнула и вгрызлась в пирожок, Влада немного помялась и села:
— Я передумала, я тоже буду. Только можно мне половинку?
— На, — я отломала ей полпирожка, налила компота и придвинула: — Вкусненько, пей.
— А чего вы не съели ничего? — она без аппетита откусила кусочек, проницательно заглянула мне в глаза, я отвернулась:
— Да как-то… не до того было.
— Что у вас с ним?
— Ничего. Мои знания нужны ему для проекта, я умею делать диагностику так, как больше никто не умеет, ему надо знать, как я это делаю. И больше ему от меня абсолютно ничего не надо, — с голосом что-то случилось, предательски неожиданно, я не успела как-то это скрыть или объяснить, а когда это уже случилось, выделываться стало поздно, я просто молча смотрела в стол и хотела провалиться сквозь землю.
Влада отложила пирожок, встала, пересела ко мне и обняла, заставив уткнуться лицом в плечо. Немного посидела молча, потом решительно заявила:
— Та забей. Подумаешь, цаца кака, демонюка лесная, тфу!
— Ага, — шмыгнула носом я.
— Забей, — ещё решительнее приказала Влада, я кивнула:
— Уже.
— Не верю, — шепнула подруга, я вздохнула:
— Потому что я вру, Влада.
Она тяжко глубоко вздохнула, и немного помолчав, сказала:
— Ты научишься. Он скоро порешает свои дела и свалит обратно в свою крепость, или куда-нибудь ещё, другим студенткам головы морочить, и не будет тебе мозолить глаза. А ты себе тут получше найдёшь.
— Обязательно.
Влада молчала и гладила меня по плечам.
Я врала, она врала, и мы обе это прекрасно понимали.
***
Когда стемнело, за Владой зашёл Марк и они куда-то ушли, сказали, что в баскетбол играть, но я им не поверила — темно уже, мяча не видно, в баскетбол можно играть только на ощупь… впрочем, я не сомневалась, что они от этого не расстроились.
Я лежала на кровати и пыталась читать, сначала учебник Деймона, потом учебник анатомии, потом художественную книгу про каких-то сказочных существ, но что-то как-то не захватывало.
Странице на двадцатой я поняла, что герои уже третий день куда-то идут, а зачем, я до сих пор не в курсе, психанула и отложила книгу, опять взяла учебник.
В дверь постучали, быстро и громко, так Лейли обычно стучала.
— Открыто! — я захлопнула книгу и попыталась изобразить улыбку.
— Привет, — вошла Лейли, вся красивая, в золоте, в тёмно-зелёном платье и с высокой причёской, я сразу почувствовала себя замухрышкой в халате, пригладила волосы.
— Ты куда-то собираешься?
— Нет, я уже пришла.
— С кем гуляла?
— Да так, с одним, с дополнительных. Ничего особенного, — она села на Владкину кровать и грациозно расправила подол, улыбнулась мне: — Шла мимо, увидела как твоя Влада уходит в парк за ручку с каким-то парнем, решила зайти, тоже тебя куда-нибудь вытащить, чтобы одна не сидела. Ты как? Сегодня на крыше Камерного играют «Синие облака», они тебе вроде нравились, хочешь?
— Да, — я приложила усилие и улыбнулась шире, — спасибо, я не знала, что они приезжают. Конечно хочу.
— Одевайся, начало через три часа, успеем поужинать.
Я ушла в ванную, а когда вышла, застала Лейли за чтением своего учебника, она подняла на меня ироничный взгляд и мурлыкнула:
— Он окончательно задурил тебе голову, да?
Я промолчала и пошла к шкафу выбирать платье.
— Никси, дорогая, если ты наивно думаешь, что ис'Тер, прошедший три Академии Граней и одну Академию Вершин, приехал к нам и внезапно влюбился в девятнадцатилетнюю девочку-ангела, то позволь развеять твои иллюзии — если бы он хотел себе девочку-ангела, у него бы их уже десяток был. Ему нужны солдаты и учёные, он сам в этом признался, и как только он выжмет из нашей Академии то, что ему надо, он уедет и забудет о нас. И вернётся не раньше, чем здесь созреет новый урожай самоубийц за деньги. Ты, насколько я знаю, к ним не относишься, правильно?
Её уверенный голос вызывал у меня внутри злую дрожь. Она была права, да, но как же мне не хотелось признавать, что я ничего, совершенно ничего не могу сделать со своей глупой влюблённостью. Можно подумать, от того, что я всё осознаю, я резко перестану хотеть быть с ним рядом хотя бы лишнюю секунду, или перестану стараться чем-то ему помочь в его деле. Да, я дура, я это признаю, хватит мне об этом напоминать!
Я нервно перебирала платья, которые висели распакованными, ничего не нравилось. Достала башню коробок и стала открывать их по очереди — синее, зелёное, фиолетовое, красное… красное, да. Отлично.
Развернулась к Лейли, держа платье перед собой, она округлила глаза и приоткрыла рот на секунду, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась:
— Смело. А ну примерь, я оценю.
Я ушла в ванную, надела платье, зачесала мокрые волосы назад, выставляя на всеобщее обозрение свои дерзкие уши. Серьги надену. Красные. И губы накрашу.
Вышла и картинно опёрлась вытянутой вверх рукой на дверь ванной, Лейли поражённо рассмеялась и зааплодировала, показала большие пальцы:
— Супер! Серьги надень, красные.
И я резко передумала их надевать.
Вернулась в ванную, перерыла косметику Влады, нашла помаду и тушь, накрасилась, брызнулась её духами, горькими и терпкими, с таящейся в сердце сладостью орхидеи. Внимательно посмотрела на себя — и как я себе?
По ту сторону зеркала стоял кто-то незнакомый, я никак не могла понять, что на уме у этой девушки. Одно ясно — ничего хорошего. Хватит быть хорошей.
Чёрный жемчуг с фиолетовым отливом пригодился в первый раз в жизни, я надела кольцо и серьги с идеальными жемчужинами и восхитилась тем, как резко они выделили ресницы и черноту расширенных зрачков, сразу сделав меня старше и опаснее на вид. Короткая нитка таких же жемчужин на шею, чёрная сумочка и туфли — всё, я сама засверкала как этот жемчуг, такая же идеальная и очень дорогая. Эти жемчужины приехали ко мне через четыре Грани, а до этого долгие годы росли на дне океана, откуда их выловили юные ныряльщики-эльфы, такие же тёмные, как эти жемчужины и мои мысли.
— Никси… хм, с тобой всё в порядке? — Лейли смотрела на меня так, как будто хотела пощупать лоб, я улыбнулась одними губами:
— А что, не похоже?
— Не похоже, — шутливо поджала губы подружка, протянула руку: — Идём, я уже предвкушаю, как все обалдеют от твоего вида!
Прозвучало так себе, но я не подала вида, что от этих слов моя уверенность в себе здорово пошатнулась. Мы спустились в парк, где сразу привлекли к себе всё внимание, я автоматически посмотрела на Лейли — она всегда умудрялась нести свою красоту с таким достоинством, как будто зависть и грубая лесть к ней просто не липли, а злые взгляды обтекали её, не причиняя никакого дискомфорта, я так не умела.
— Не смотри под ноги, — почти не размыкая губ, прошептала Лейли, — и на зевак тоже не смотри, смотри на меня, улыбайся и говори что-нибудь. Можешь поправлять причёску и украшения, чтобы не стоять столбом, но не слишком часто, а то это выглядит как прихорашивание, — она медленным жестом провела пальцами по идеальному виску, подмигнула мне и я рассмеялась — всё-таки она классная, зря я.
Мы неспеша прошлись по парку, спустились к набережной, где покачивались лодки и отражения фонариков в воде, выбрали ресторан, заняли столик на террасе, с видом на реку Каменку. В стенах города гномы ещё до Слияния сжали её берега бетонными плитами, изменив русло как им удобно, за что река мстила, раз в несколько лет разливаясь. Прошлой весной Каменка преподнесла всем свой любимый сюрприз, буквально за пару часов превратив набережную в отмель, я тогда хорошо отточила левитацию, а Владка проверила организм на прочность, испытывая его сначала простудой, а потом народными средствами лечения, сложный был период.
